Надя Яр - Воскрешение

Кир слез с табуретки и принялся медленно, осторожно резать колбасу. Через некоторое время что-то маленькое и лёгкое попало ему по спине. Кир повернулся, но недостаточно быстро. Это была их игра: Арсений Павлович неожиданно бросал в него бумажные шарики, а Кир старался увернуться. Игра должна был закончиться, когда ему удастся увернуться от трёх шариков кряду. Кир умел ловить мышей за хвост и мух за крыло, но от бумажного шарика он ещё не увернулся ни разу.

— Заждался я тебя. А это что? — спросил Арсений Павлович, указывая на дырку в кружке колбасы.

— Там лягушка была, — ответил Кир и показал отцу пол-литровую банку.

Вечером Кир обнаружил такую же лягушку в умывальнике. Она таинственно глядела на него из эмалированной раковины. Кир посадил её в ту же банку. Обе лягушечки были маленькие, в полмизинца от головы до хвоста, и вроде бы зелёные, но их влажная кожа переливалась скрытыми цветами — оранжевым, пурпурным, синим.

— Папа, а что они едят? — спросил Кир, глядя на крышку от молочной бутылки, на которой так и лежали насыпанные им хлебные крошки.

— Ряску, — ответил Арсений Павлович. — Они едят ряску.

— Обыкновенную?

— Обыкновенную ряску. Она есть во всех реках мира.

И он почему-то помрачнел. Кир побежал на речку Черноярку и набрал трёхлитровую банку воды с ряской. Стоял тихий августовский вечер. Над Чернояркой царило безмолвие, и Кир не сразу заметил, что в реке полно лягушек.

Потом к ним зашла соседка Мария Васильевна, красивая молодуха в пышном цветном сарафане, увидела лягушек в банке и ахнула.

— Я их сегодня в кухне обнаружила, представляете? В холодильнике, в мусорном ведре… А Галка их у себя нашла в уборной. Сидят на стульчаке и квакают. Говорят, они уже на комбинате завелись.

С кваканьем это Мария Васильевна выдумала. Лягушки словно воды в рот набрали.

На следующее утро явился Митя Подёнкин.

— Кир, к тебе товарищ пришёл, — позвал Арсений Павлович из-за утренней газеты.

— Арсений Павлович, я к Вам, — несмело сказал Митя. — Понимаете, отцу плохо.

Арсений Павлович отложил газету.

— А почему ко мне?

— Так… Максим Андреич не идёт. Не верит. Говорит, белая горячка…

— Чему не верит?

— Ну, пойдёмте, а? — Митя умоляюще смотрел на Арсения Павловича. — Он Вам сам всё расскажет…

Запойный автомеханик Подёнкин лежал у себя на дворе на топчане, под виноградом. Он то и дело чесал свой покрасневший живот.

— Дело вот в чём, — сказал он, отводя глаза. — Короче говоря… я сегодня всё утро лягушками сру.

Арсений Павлович внимательно посмотрел на Подёнкина, прикидывая, пьян тот или нет. По всем признакам выходило, что Подёнкин не пьян. Арсений Павлович посмотрел на сортир. Дверь белого кирпичного домика была открыта настежь. Виден был стульчак. Напротив двери на тропинке сидела лягушка.

К вечеру такая же напасть обнаружилась ещё у пятерых черноярцев. Арсений Павлович расспросил всех их, начиная с Подёнкина, что они ели в последние дни и что пили, откуда брали воду и чем мыли посуду. Он осмотрел содержимое их холодильников, начиная с подёнкинского (холодное пюре, пиво, горчица и колбаса).

— Пап, это колбаса, — сказал Кир. Он сопровождал отца из дома в дом.

Арсений Павлович взял острый нож и очень тонко нарезал найденные в холодильниках куски колбасы. Лягушек в колбасе не обнаружилось, но обнаружились какие-то розоватые шарики около миллиметра в диаметре. Их было очень трудно заметить, если специально не искать. Арсений Павлович поковырял шарики ножом, помрачнел и посмотрел в сторону мясомолочного комбината.

На комбинат отправились вдвоём: Арсений Павлович и Егор Выщенко, зампредседателя горсовета.

— Вы что такое в колбасу кладёте? — накинулся Выщенко на начальника смены. — У вас личинки в колбасе. Люди её едят, а потом лягушками гадят!

— Какие-такие личинки? — опешил начальник смены.

— Лягушачьи!

— Как? Они в колбасе?!

Подтвердился слух о том, что комбинат страдает от непонятного нашествия лягушек. Начальник смены клялся и божился, что никто здесь не кладёт ничего необычного в колбасу. Арсений Павлович выслушал объяснения, порезал на ломтики палку свежей колбасы и пошёл прямо в сырьехранилище, где висели доставленные из соседнего колхоза туши. Там он внимательно осмотрел первую попавшуюся говяжью тушу, достал нож и ковырнул мясо. На пол упала крошечная лягушка.

Арсений Павлович молча ушёл домой. Он выпил стакан чая, съел кусок картофельного пирога, надел плащ и взял пистолет с глушителем. Кир вытащил из банки лягушечку, положил её в карман и увязался за отцом.

В колхоз они поехали на мотоцикле с коляской. Ночь упала внезапно и была как дёготь. Свет фар вырывал из темноты небольшой участок дороги, а по обочинам шевелились, щёлкали, скрежетали обитатели черноты. Один раз что-то поравнялось с мотоциклом и бежало рядом метров триста, пока не отстало. Кир сидел позади отца, а в коляске трясся сильно обеспокоенный Выщенко. Выщенко не привык никуда ездить по ночам, и его отчего-то не утешал тот факт, что Арсений Павлович вооружён.

Колхоз «Злато» обитал в здании бывшего красильного завода. От корпусов за километр несло навозом. Когда гости слезли с мотоцикла, было уже темно. Фонарь над воротами не горел, но сторожка была освещена изнутри. Арсений Павлович нашёл звонок, но тот не работал, и он постучал в ворота рукоятью пистолета. Из сторожки раздалось:

— Это кто?

— Выщенко, — сказал зампредседателя горсовета. — Из Черноярска.

— Егор Максимович? Сейчас открою. Звонок у нас неисправен, — пояснил сторож, возясь с замком. Он распахнул ворота, включил фонарик и уставился на Арсения Павловича.

— А это кто?

— Это шофёр, — ответил Выщенко. — Председатель случайно не здесь?

— Хазреулов? Ха-ха… Дома он давно, где ж ему быть. Зачем он вам в это время?

— Надо бы обсудить колбасу, — сказал Арсений Павлович.

— Какую? — опешил сторож.

— Черноярскую. Которая из вашего мяса.

— А… что не так?

— Вы чем скотину кормите? — спросил Выщенко.

— Комбикормом, а чем же… — и тут сторож замолчал. Он узнал Арсения Павловича.

Воцарилась тишина. Из чёрной пустоши вдоль дороги доносились вкрадчивые звуки. Кое-где вспыхивали шаловливые огоньки. Сторож поёжился и сказал:

— Вам правда лучше поговорить с председателем.

— Вызывай.

Арсений Павлович прошёл в ворота.

Пруд находился в подвальном помещении. Он был закрыт частой сеткой. Высоко над прудом на железной решётке стояли Арсений Павлович, Кир, Выщенко и дежурный по этажу. Кир облокотился на перила, держа в ладони лягушечку. Свет был очень тусклым, но тёмная масса под сеткой заметно шевелилась.