Андрей Щупов - Эта странная игра

***

Воистину блажен тот, кто бездумен! Блажен и счастлив!

Георгий лежал в ванне и, воплощая в явь недавние грезы, черпал пригоршнями воду, медлительно поливая лицо и макушку. Жажда - это вам не фунт изюму! К ней не притерпеться. И воду он пил не ртом, а всем телом сразу, разбухая, как сухарь, брошенный в чай. Вот уж никогда бы он не подумал, что ванна, наполненная прохладной водой, это так восхитительно! Заметьте - не горячей, не теплой, а прохладной! Без каких-либо шампуней, без японских соляных добавок. Он просто лежал и нежился. Автомат висел на крючочке справа, слева расположились пластмассовый скребок и ворсяная мочалка. А еще - графин с холодной питьевой водой. Тоже рядышком, чтобы легко можно было достать рукой.

Те, кто сотворил тайник, этот миниатюрный оазис и бункер, дело свое знали. Мысленно Георгий даже успел помолиться за них. В самом деле, почему не пожелать добрым людям здоровья. Заслужили! И только теперь он преисполнился уверенности, что это были все-таки ЛЮДИ. Ванна, ее размеры, графин - все было знакомо и все казалось удобным. Те же лохматые чудища вряд ли сюда бы сунулись. Потому как незачем чудищам ванна. Незачем и все тут!

Георгий томно потянулся. Мышцы отозвались тягостно, но сладко. Усталость, если она на исходе, тоже способна радовать. Совершенно по-детски он хлопнул ладонью по воде, забрызгав стену и пол. Ничего страшного! Сегодня можно было не экономить. Во всяком случае смерть от жажды в ближайшее время ему не грозила. С обустройством своего убежища Георгий успел в общих чертах ознакомиться. Изучил, рассмотрел, осмыслил. Хотя, честно сказать, особенно осмысливать тут было нечего. Чистенькая уютная конуренка шириной в четыре шага, длиной в пять. Вода подавалась из скважины под естественным давлением, электричество давали залитые в стеклянистую массу аккумуляторы. Крутая лестница с дверью и кладка - та самая, которую он развалил автоматным прикладом. Не нашлось, правда, патронов, на что он очень надеялся, зато порадовало изобилие продуктов: мясные сублиматы, нечто похожее на шоколад, галеты и даже фруктовые концентраты - кажется, клубника с бананом и что-то грушеподобное. Словом, было Георгию хорошо и было Георгию сладко. Потому как и в самой зловонной тюряге иногда можно задохнуться от мимолетного счастья. Прокаленное под солнцем тело млело, загустевшая кровь оживала.

В сущности, Георгию впервые предоставилась возможность спокойно подумать над всем случившимся. Три дня, что прошли в заброшенных безжизненных квартирах или под открытым небом, не позволяли ни на минуту расслабиться. Сначала безумный бег по лабиринту улиц, метание от настигающих теней, потом неожиданная находка - брезентовый чехол с автоматом. В сущности спасла его случайность. Тайника он не разглядел и не угадал, просто прислонился спиной к ветхонькой стенке и неожиданно провалился в пустоту. И уже после этого к собственному шумному дыханию и клекоту крыльев добавился рассыпающийся грохот очередей. Даже по ночам, коротая время возле костров, разжигаемых прямо на полу в заброшенных квартирах, он вынужден был держать оружие наготове, сквозь дрему прислушиваясь к происходящему вокруг. Аборигены здешних мест отдыха не знали и караулили только момент, когда он забудется или заснет. Выстрелы отпугивали их, но ненадолго. Рано или поздно чудовища набирались решимости и набрасывались на очередное его пристанище. Трещало дерево и железо, пространство сотрясалось от нетерпеливого рыка. Баррикады, столь кропотливо возводимые у дверей и оконных проемов, разбрасывались в считанные секунды. Словно черный смерч налетал на его логово, и приходилось вновь стрелять и стрелять - в чьи-то глаза и чьи-то оскаленные пасти.

То утро, одно из первых встреченное в этом городе, когда, одуревший от бессонницы, он высунулся из окна, ему наверное никогда не забыть. То есть сейчас все воспринималось несколько по-иному, почти буднично, а вот тогда потрясение он испытал колоссальное. Потому что на башенку, в которой он ночевал и которую без того осаждали с заката и до рассвета, снова шли в атаку косматые твари. Если раньше он наблюдал этих зверей фрагментарно и мимолетно, то теперь они двигались на него в полный рост, неприкрыто демонстрируя собственное уродство и этим самым уродством, очевидно, намереваясь сломить волю защитника башни. И был действительно такой момент, когда захотелось, взвизгнув, отбросить оружие, зарыться лицом в собственные колени, скорчиться эмбрионом в углу комнатки. В конце концов человеческие силы не беспредельны. И все же Георгий сумел взнуздать себя. Расшалившееся сердце сбавило обороты, дрожащие руки водрузили на подоконник автомат, а пальцы сдвинули планку на режим одиночного огня. Лишний раз следовало порадоваться, что автомат попался знакомый - "Гарапонт-80". Очередная модификация "Калашникова", с дугообразным магазином, газовым отводом и удобным прикладом. Только калибр чуток побольше, но для этих нетопырей в самый раз. Подобно снайперу, засевшему в дзоте, Георгий дождался подходящего момента и стал садить по наступающим, тщательно целясь, мимоходом ужасаясь необыкновенной живучести тварей. Хватаясь за грудь или за голову, они приседали и, скуля, отползали прочь. Многие, отлежавшись, возвращались в строй. Те же, что передвигались по воздуху, подлетать не решались, предпочитая кружить на безопасной дистанции, и на них Георгий патроны не тратил.

Георгий... Славная замена детскому Жоре. Особенно с добавкой Константинович. Георгии в России всегда были победоносцами, а потому победил в то утро и он. Сначала бегущие к башне сбавили темп, а там и вовсе попятились. А он с той же сосредоточенностью стрелял убегающим вслед, без малейшего стеснения посылая пули в поросшие рыжей шерстью спины.

Позднее, выбравшись на улицу, Георгий осторожно приблизился к одному из поверженных чудовищ и содрогнулся. На тротуаре лежала лохматая человекообразная обезьяна. Смахивала она на гориллу, но казалась более рослой и более свирепой. Метра два с половиной - так оценил он размеры убитого чудища. Массивная челюсть, острые клыки, узко посаженные глаза и густая почти медвежья шерсть. Некое подобие снежного человека. Йеху - или как там их еще? Впрочем, снежных людей Георгий видел только на сомнительного качества снимках, зато этих страшилищ можно было запросто потрогать, а, нюхнув, ощутить явственный запах зверя. Такие ароматы были памятны ему по детским посещениям зоопарка... Кстати, те, что летали, почти не отличались от тех, что передвигались на своих двоих. Разве что имели за спиной крылья - кожистые, шуршащие, чем-то очень напоминающие крылья летучих мышей. Но в сущности - такие же йеху.