Сергей Герасимов - История Эммы К.

Доктор Килли был очень доволен успехом. Он даже стал писать диссертацию, но диссертация почему-то застряла.

Профессор торопил его и советовал прочитать Фрейда еще раз.

Доктор обещал, но не спешил. Однажды весенним утром в приемную вошла женщина и спросила доктора Килли.

– У вас назначено? – спросил дежурный санитар, не поднимая глаз.

Когда он поднял глаза, то онемел: он никогда еще не видел столь красивой женщины.

– Хорошо, проходите, – сказал санитар и в который раз за день пожалел о том, что рано женился.

Ослепительная брюнетка с короткой, почти мальчишеской, стижкой, открыла дверь и проскользнула в кабинет.

– Кто вы? – спросил доктор Килли и забыл закрыть рот.

– Ах, вы меня не помните, доктор, – сказала Эмма, – вы такой забывчивый. Но я вас не забыла.

Она подошла и положила ему ладони на грудь.

Доктор Килли попытался что-то сказать, но не смог.

Эмма засмеялась и спрятала лицо в ладонях.

– Ах, доктор, вы такой скромный! Можно подумать, вы впервые видите красивую женщину.

«Такую – впервые», – подумал доктор и даже попытался сказать что-то подобное, но вышло неразборчиво.

Эмма провела рукой по его плечу.

– Я вам так благодарна, доктор, вы меня спасли.

– Я?

– Ну конечно. Мое имя Эмма. Эмма К.

И только тогда доктор вспомнил.

Доктор Килли поговорил с профессором. Профессор не советовал.

– Психиатр не имеет права жениться на своей пациентке! – сказал он решительно.

– Почему?

– Потому что вы только повторите историю Дика Дайвера, – сказал профессор, гордившийся своим знанием литературы.

Доктор Килли тоже помнил эту историю.

– Нет, профессор, я не согласен. В том случае была шизофреничка, а здесь обычное эмоциональное расстройство.

– Перечитайте Фрейда, Роджер, настаивал профессор, – вы, что, не помните, что такое каунттрансфер? Это же у вас скоро пройдет!

– Никогда не пройдет, профессор, это не каунттранфер, это любовь!

Профессор посмотрел на его остекленевшие глаза и сдался.

– Ладно, идите.

Доктор Килли вышел. Профессор сел в кресло и стал смотреть в окно. Он вспоминал свою молодость и своих красивых пациенток, и свою любовь к гениальному Фрейду, и свою вечную боязнь каунттрансфера. Все это прошло, а весна за окном осталась.

Два года спустя Лиза приехала мириться. Она поразилась красоте Эммы. С короткой стрижкой Эмма выглядела еще эффектнее. Они не вспоминали старое, а только посидели на веранде, потом поиграли в теннис. Когда Эмма в восьмой раз обвела Лизу крученой полусвечкой в левй угол, та сдалась.

Они прошли в дом. В комнатах был беспорядок; от вида пыли хотелось чихнуть; вещи валялись где попало; голенький ползунок поднял глаза, посмотрел очень серьезно и уполз за диван, занимаясь только ему понятным делом.

– А где твой муж? – спросила Лиза, – Ты нас познакомишь?

– Роджер!

– Сейчас иду! – доктор Килли вышел из кабинета.

Лиза поразилась: доктор был не брит по крайней мере два дня, мятый галстук был повязан криво, в стекле очков светилась трещина. Кошмар.

– Почему он у тебя такой? – спросила Лиза, – у него нет практики?

– У него нет практики? – Эмма засмеялась. – Его пациенты записываются за два года вперед. Точнее пациентки. Он ведь лучший специалист по лечению ожирения с помощью внушения.

– Внушения? Колоссально! А как же он это делает?

– Это его секрет.

– А что же он посоветовал тебе?

– Он сказал мне очень интересную вещь. Он посоветовал мне думать только о своей красоте и ни в коем случае не заботиться о других. С тех пор я ни о ком и не забочусь. Это меня спасло.

Гордая Эмма показала подруге книгу записи пациентов. И

Лиза долго листала мелко исписанные станицы – доказательство неистребимого женского стремления к красоте.

Выходя из дома, она споткнулась о консервную банку. Потом не удержалась и чихнула.