Конни Уиллис - Последняя виннебаго

- Ну, уж если не для съемки "виннебаго", так на губернаторской конференции обязательно используй его. И, кстати, ты уже подумал насчет перехода к просмотру?

Вот почему компания "Сан" так заинтересовалась айзенштадтом. Проще послать фотографа, который умеет писать, чем и фотографа, и репортера, особенно теперь, когда компания заказывала маленькие одноместные "хитори". Так я и превратился в фотографа-журналиста. А можно пойти и дальше, вообще не посылать сотрудников: послать айзен и столик-опору для него, и не понадобится машина, даже маленькая "хитори", не нужно оплачивать дорожные расходы. Можно просто послать аппарат вместе с подставкой по почте; его положат на стол губернатору, а потом забрать его - и десяток подобных приедет кто-нибудь на одноместной машине. И не надо ему быть ни фотографом, ни журналистом.

- Нет, - сказал я и оглянулся. Старик последний раз протер бампер, отошел к обложенным камнями посадкам у входа в зоопарк и выплеснул воду из ведра на кактус, который, пожалуй, мог принять это за весенний ливень и зацвести, прежде чем я соберусь подняться на этот пригорок.

- Слушай, мне пора идти, чтобы успеть сделать хоть несколько снимков, пока не явились туристы.

- Пожалуйста, подумай об этом. И не забывай про айзенштадт. Он тебе понравится, только попробуй.

- Посмотрим, - сказал я и оглядел шоссе. Пока никого не было видно. Может быть, из-за этого и волновались Эмблеры. Надо было мне узнать у Рамирез, сколько у них в среднем бывало в день посетителей и что за люди тратились на поездку в такую даль, чтобы посмотреть на старую, изношенную машину для отдыха. Даже от Темпе сюда ехать три с четвертью мили. Может быть, никто и не приедет. Тогда я смогу сделать несколько приличных снимков. Я залез в свою "хитори" и поднялся по крутому склону.

- Здрасте! - сказал старик, расплывшись в улыбке и протягивая мне свою покрытую рыжевато-коричневыми пятнами руку. - Меня зовут Джейк Эмблер. А это моя Винни (он похлопал по металлической стенке фургона), последняя "виннебаго". Вы один?

- Дэвид Маккоум, - представился я, показывая редакционный пропуск. - Я фотограф. Компания "Сан", газета "Сан" в Финиксе, "Трибуна" в Темпе-Меса, "Звезда" в Глендейле и другие. Вы разрешите мне сделать несколько снимков вашей машины?

Я опустил руку в карман и включил записывающее устройство.

- Ну конечно. Мы всегда сотрудничаем с прессой, мы с миссис Эмблер. Я только что почистил старушку Винни, она здорово запылилась по пути из Глоуба.

Он позвал жену. Хотя она не могла не слышать нашего разговора, металлическая дверца оставалась закрытой.

- Мы уже почти двадцать лет ездим на Винни. Я купил ее в 1992 году в Форест-Сити, в штате Айова, где их делали. Жена покупать не хотела, сомневалась, понравится ли ей путешествовать, ну а теперь ни за что не хочет с ней расставаться.

Он уже совсем вошел в роль: на лице его появилось выражение дружелюбной открытости: "мне от вас нечего скрывать", - которое прятало все чувства. Фотографировать его не имело смысла. Я вытащил телекамеру и сделал несколько снимков окрестностей, пока он водил меня вокруг машины.

- Вот это, - сказал он, встав одной ногой на шаткую металлическую лесенку и похлопывая по металлическому поручню наверху, - место для багажа, а это бак для грязной воды. В него входит 30 галлонов, и есть автоматический электронасос, который можно приладить к любому сливу. Все сходит за пять минут, даже рук не испачкаешь. А это бак для чистой воды. Он похлопал по баку из серебристого металла, рядом с мусорным. - Вмещает 40 галлонов, нам двоим этого вполне достаточно. Объем внутреннего помещения 150 кубических футов, а высота 6 футов. Довольно даже для такого высокого парня, как вы.

Он все мне обстоятельно показал, говорил спокойно и приветливо, без фамильярности, но в голосе его послышалось облегчение, когда к стоянке, пыхтя, подкатил старенький автомобильчик. Он опасался, видно, что посетителей совсем не будет. Из подъехавшей машины выбралась семья японских туристов: женщина с коротко подстриженными волосами, мужчина в шортах и двое детишек. Один из мальчиков держал на сворке хорька.

- Я пока огляжусь, а вы занимайтесь платными посетителями.

Я убрал видеокамеру в машину, взял телеобъектив и пошел к зоопарку. Для Рамирез я сделал крупный снимок вывески зоопарка, представляя, как она напишет под ним: "Старый зоопарк теперь опустел. Не слышно ни львиного рычания, ни слоновьего рева, ни детского смеха. Конец пришел старому, последнему в своем роде зоопарку города Финикс. А за воротами его стоит еще одна вещь, последняя в своем роде. Смотри рассказ на стр. 10". Может быть, есть смысл использовать тут айзен и компьютеры.

Я вошел в зоопарк - впервые за много лет. В конце восьмидесятых поднялся большой шум по поводу того, как устраивать зоопарки. Я тогда только фотографировал, но сам не писал на эту тему, потому что тогда еще существовали репортеры. Я снимал клетки, из-за которых велись споры, снимал и нового директора зоопарка, который поднял всю эту кутерьму, остановив начатое было переустройство и передав все средства группе защиты диких животных.

"Я отказываюсь тратить деньги на клетки, куда через несколько лет уже некого будет сажать. Опасность полного исчезновения грозит лесному волку, калифорнийскому кондору, медведю гризли; наш долг спасти их, а не устраивать удобную тюрьму для последних представителей этих видов".

Гуманное Общество назвало его тогда паникером. Как с тех пор изменились взгляды! Он был паникером, разумеется, ну и что? Зато гризли не вымер, водится еще в Колорадо и представляет собой главную приманку для туристов. А в Техасе сейчас столько журавлей, что даже поговаривают о том, чтобы разрешить частичный отстрел их.

Но старый зоопарк перестал существовать. Всех животных перевели в более удобную тюрьму в Сан-Сити: шестнадцать акров саванны для зебр и львов, а для полярных медведей постоянно производят свежий снег.

В старом зоопарке тоже не было собственно клеток, хотя директор и говорил о них. Сразу за воротами был окруженный невысокой каменной стеной загон для водосвинок - очень славная лужайка, посреди которой теперь поселилось семейство луговых собачек.

Я вернулся к воротам и бросил взгляд вниз, на "виннебаго". Семья туристов крутилась около фургона. Мужчина нагнулся, чтобы осмотреть его снизу. Один из мальчиков залез на заднюю лесенку. Хорек обнюхивал переднее колесо, которое Джейк Эмблер так тщательно мыл утром; похоже было, что зверек собирается поднять на него лапку, если хорьки так делают. Мальчик дернул за ремешок и взял хорька на руки. Мать повернулась и что-то сказала ему. Нос у нее был обожжен солнцем.