Кирилл Берендеев - Мерцающая звезда на черном бархате неба

Лера дощелкала пленку и вернулась. Вячеслав, единственный, кто вставал из-за стола лишь на общую фотографию, тут же предложил "тяпнуть по маленькой" и потянулся за бутылью.

К ним подошла Лебедева с бутербродами на пластиковом подносе. Вячеслав немедленно обратился к ней с самым серьезным видом:

- Очень хорошо, что ты пришла, а то я у тебя давно собирался спросить. Ты уже замужем?

Илья невольно вздрогнул. Лебедева недоуменно посмотрела на Жигалина. Но тот хранил все то же скорбно значительное выражение на лице.

- Давно. Я сто раз говорила. А у тебя видно, ветер в голове.

- Понятно, - Вячеслав кивнул, будто собирая статистические данные. - А как насчет "киндер-сюрприза"?

- Уже год почти. Ой, слушай, у меня же фотографии с собой, - и Лебедева упорхнула к своей сумочке.

- Ушла. Тогда тот же вопрос к тебе, Лер.

Илья не выдержал.

- Что это тебя так взволновало?

- Интересно, - Вячеслав пожал плечами. - Все-таки старый класс, надо же определенно знать, за кем можно поухаживать, а за кем следует приударить.

- Ты же сам женат, - фыркнула Лера.

- Одно другому не мешает. Тем более, что в данный момент намерения мои самые, что ни на есть чистые и благородные. На зависть. Так как?

Лера обменялась взглядами с Ильей.

- Пока нет, - произнесла она.

Спустя секунду появилась Лебедева с пачкой фотографий. Вячеслав поспешно встал, но уйти ему не удалось, маневр запоздал. Обречено вздохнув, он присел на краешек стола и, взяв из рук стоявшей подле Лебедевой снимки, стал просматривать по одному, держа каждый перед глазами не более секунды и откладывая в сторону. Часть фотографий упала на пол. Лебедева поспешно нагнулась за ними.

На освободившееся место присел Валя.

- Илья Александрович, - слегка заплетаясь, произнес он. - Очень приятно побыть с вами вместе, как в старые добрые времена. Если не возражаете, конечно.

- Не возражаете.

- Прошу прощения, - он кивнул Лере. - Я вот что у вас хочу узнать, Илья Александрович. Думаю, скрывать тут нечего.

Илья поднял глаза.

- Вы все в фото... художниках числитесь, так, да? - Илья кивнул, непроизвольно сжав губы. - И как оно в финансовом плане? Приемлемо для вас?

- Вполне.

- Я так и подумал. Вот что значит талант. А я бы хотел посмотреть что-нибудь, можно? Я надеюсь, ты покажешь другу что-нибудь из своей коллекции, или на худой конец, сводишь на выставку. Ведь бывают же у тебя выставки, ну скажи, нет.... Значит, бывают. Ну что, договорились, да?

Валентин внимательно посмотрел на него, попытавшись сфокусировать взгляд. Лера рассмеялась.

- А что ты смеешься. Я разговариваю о высоких материях, а ты... нехорошо... - видимо, в этот момент мысль предательски вылетела из головы. Валя нахмурился, потер лоб, почесал затылок, но продолжать не торопился. Сказал только: - Ладно, я у тебя узнать хотел вот еще что. Ты женился уже или еще раздумываешь?

- Раздумываю. А ты как?

- Уже нет. В смысле решил, что не по мне это... вовсе... Все некогда, то мне, то ей. К тому же она вроде как собирается собаку завести. А я к собакам не очень, ты же знаешь.... Ну, неважно. Девушка у тебя хорошая?

Ответить Илья - к счастью для себя - не успел. Из ниоткуда возникла Лебедева.

- Тебе я, кажется, еще не показывала, - тут же сказала она.

- Что? Ты мне вообще-то много чего не показывала.

- Не ерничай, я говорю о фотографиях. - Он получил на руки толстую пачку снимков, штук двадцать пять - тридцать. И стал терпеливо просматривать.

- О, за это надо выпить, - Валя наполнил стакан Вячеслава. - Совсем большой, уже разговаривает?

- Ему года нет.

- Неважно. Но выглядит на все сто, - он подождал, пока Илья отдаст снимки Лебедевой, которая, едва получив их, снова моментально скрылась из поля зрения. - Так я о детях все.

- Детей нет, - ответил Илья, не поворачивая головы.

- А мы вот собираемся, в смысле, я хотел бы... знаешь, я детей очень люблю. Нет, серьезно, понимаешь, вот чувствую... только я уже говорил: Саша собаку завести хочет...

За его спиной задвигался стул. Лера поднялась и пошла к распахнутому окну. Валя смутился.

- Ну, ладно, не буду вам мешать. Я спросить хотел еще кое-что... если вспомню, спрошу... ты не уходи....

Поднявшись со стула, Валя вышел в коридор.

Илья чертыхнулся и хотел идти следом, но его снова остановили. Старый знакомый Максим Катуков, едва не единственный, с кем он еще поддерживал робкий огонек прежних приятельских отношений. С каждым годом, увы, все слабевший и слабевший.

- Я это, - он нерешительно мялся. - Тебе долг хочу отдать.

- Долг?

- Ну, те пятьсот рублей, которые в прошлом году... ты помнишь, на покупку модема... я говорил.

Илья не помнил, да и не хотел вспоминать. Однако сказал:

- Да, было дело. И как твой компьютер?

- Порядок. Осталось только монитор купить, а остальное у меня уже есть, я тебе говорил. С деньгами проблем уже не будет, я нынче очень хорошо устроился... как бы не сглазить. Монитор думаю, "Митсубиси" взять, это оптимальный вариант соотношения цены и качества. У меня есть проспект, я...

- Не надо, потом.

- Ладно, я покажу тогда... после. Как еще встретимся.

Максим, не зная, о чем еще можно поговорить, пошарил в карманах и нерешительно протянул свернутые трубочкой сторублевки. И отошел, стараясь не смотреть, как Илья, не считая, кладет их в брючный карман.

Глядя уходящему Катукову вслед, Илья подумал, что буквально еще года полтора назад речь о такой сумме взаймы показалась бы ему издевательством. А сейчас он и не помнит о долге. Как и не вспоминает о многом, что прежде составляло большую часть его скромного существования. Не думает, почти забыл с течением недолгого времени о том, что перешло из прежнего разряда несбыточных мечтаний в обыденность. Столь незаметным, почти естественным, показался ему этот переход.

Теперь у него есть своя домашняя фотостудия, все то, на что он и не надеялся даже. Весь набор преуспевающего фотографа, по стоимости сравнимым с хорошим автомобилем. И он приносит доход, нешуточный, по прежним масштабам, всякий раз как будто невзначай напоминая, как с недавних пор носятся с ним в редакциях модных журналов, названивая и напоминая о себе. В его кабинете отведена полка под опубликованные работы, глянцевых журналов, на ней скопилась порядочная пачка. Он не заглядывает в них, предпочитая вспоминать, переживая лишь в памяти мгновения тех или иных заказных фотосъемок. Лица натурщиков испарились, оставив после себя белые круги, он вспоминал другое, важное для него в те минуты: позы, одежды, ракурсы, освещение....

Следом за лицами тех парней и девчат точно также испаряется многое другое. Те люди, что его окружают сейчас, например, - если он не будет ходить на эти собрания, возможно, их постигнет та же участь. Ведь он не любит смотреть, никогда не смотрел на школьные фотографии.... и в школу пошел лишь за одной, ради одной, которую вспоминает чаще всех остальных вместе взятых. Чаще Катукова, с которым, как теперь выясняется, ему даже не о чем поговорить. А после того, как он переехал, с кем еще, кроме них, ему доведется встретится в жизни?