Бертрам Чандлер - Ключ

— Спасибо, — ответил я.

Я прошел в небольшой шлюз, едва ли больше телефонной будки, игнорируя ядовитый взгляд Леоны. Внутри корабля настоял, чтобы Халворсен шел первым; в конце концов, он знал расположение, а я нет. Поездка меня протрезвила, и я был в состоянии проявлять вежливый интерес к тому, что видел.

Это был не просто маленький корабль. Это был большой корабль — причем большой корабль высокого класса — в миниатюре. Здесь было все, включая оборудование, которое было слишком дорого, чтобы устанавливать его на трансгалактических клиперах линий Комиссии. Там было, например, дистанционное управление, чтобы приводом Манншенна можно было управлять из рубки реактивного движения, и еще одно, позволявшее управлять ракетами из отсека межзвездного привода. (Это, однако, было необходимо, так как на «Звездной Девушке» был только один инженер, квалифицированный для обслуживания обоих систем.) Камбуз, вотчина Леоны Уэйн (она была как казначеем, так и обеспечивающим офицером), представлял собой блистающее чудо автоматизации. Здесь был автоматический мониторинг баков с культурами дрожжей и тканей и гидропонных резервуаров — но он, как признал Халворсен, был обычно отключен, так как ему самому нравилось заниматься выращиванием.

Перед осмотром жилых кают мы поднялись в рубку управления. Она тоже была под стать всему остальному. Здесь обнаружились такие роскошества, как индикаторы близости масс, которые можно найти только на кораблях исследовательского флота, а также электронный навигатор Гейгенхайма Марк VII — а он, как я знал, способен провести «Звездную Девушку» с одного края Галактики до другого. Я решил сделать то же, что Халворсен сделал со своими электронными мониторами. Гейгенхайм сделал корабль разумным — но все равно у него не было воображения, а именно воображение возвышает человека над созданными им машинами. Не все сводится к механике.

Мы заглянули в радиорубку. Я очень удивился, что там не было четкого разделения между электронным и псионным радио — усилитель собачьего мозга казался не к месту среди таких утилитарных предметов, как приемники и радарное оборудование. Халворсен пояснил, что взаимосвязь здесь еще сильнее, так как его офицер по связи относился к тому редкому типу людей, которые, наряду с телепатическими талантами, способны еще и разбираться в электронном оборудовании. Было ясно, что моего нового работодателя устраивало все только самое лучшее. Я болезненно сознавал собственные недостатки и удивлялся, почему им не подождать было выздоровления капитана Левина, который, судя по квалификации его коллег, должен наверняка быть выдающимся астронавтом.

Я поднял этот вопрос немного позже, когда мы втроем сидели в маленьком, прекрасно обставленном салоне и пили чудесный кофе, приготовленный Леоной.

— Я — старый человек, капитан Меррил, — сказал Халворсен, — и становлюсь нетерпеливым. Я столько еще хочу узнать перед тем, как уйду…

— Вы ищете тот ключ? — спросил я.

— Да, я ищу ключ. Хочу найти, если смогу, есть ли какой-то смысл во Вселенной, какой-то смысл жизни. Я уже извел кучу денег, нанимая мозги других людей; они представили мне кучу вариаций теории единого поля, но ни в одной из них нет реального смысла…

— Общество Халворсена… — сказал я. — Я должен был припомнить.

— Да. Общество Халворсена, созданное для того, чтобы найти, кто мы есть, почему мы есть. Я уже устал ждать, пока ученые подготовят вразумительный ответ, и решил искать сам. Я думал, что смогу найти ключ здесь, в Приграничье, где наша взрывающаяся Галактика расширяется в полную пустоту…

— Но что же вы хотите найти? — спросил я.

Он поколебался перед тем, как ответить. Он спросил:

— Вы религиозный человек?

— Нет, — честно признался я.

— Тогда вы, предположительно, обладаете открытым мышлением. Надеюсь, что так — хотя я встречал атеистов, которые так же дико нетерпимы, как и теисты. Но если вы агностик…

— Да, — перебил я.

— Отлично. Я уже начал сомневаться, стоит ли упоминать посторонним о моей текущей линии исследования. Теисты обвиняют меня в святотатстве, в том, что я кощунственно лезу в тайны, которые никогда не должны быть раскрыты: атеисты обвиняют меня в том, что я пробуждаю архаические суеверия. Как бы то ни было, я исследую постоянное творение материи. Первым наткнулся на это Хойл, астроном двадцатого века, который выдвинул теорию о том, что во Вселенную постоянно входит поток новых атомов водорода… откуда-то. Атомы водорода — строительные кирпичи всей материи. Эта теория никогда не опровергалась и была широко распространена во времена Хойла, когда средний ученый считался чуть ли не мистиком. Но сейчас мистика не в почете, и теория постоянного творения Хойла объяснена. Галактика расширяется, говорят нам, и весь Космос заполнен атомами водорода, и это только естественно, что должен происходить постоянный приток.

— Такое объяснение никогда меня не удовлетворяло. Я построил «Звездную Девушку» согласно собственным спецификациям, нанял команду. Я привел корабль в Приграничье. Я пролетел мимо, дальше за Приграничье, — пятьдесят световых лет, сто, двести, тысяча…

— Это и казалось тысячей лет, — заметила девушка. — Обычных, а не световых… Обычно жалуются на холод и тьму миров Приграничья, но не представляют, что означают эти слова.

— Там была пустота, — сказал Халворсен, — пустота гораздо глубже, чем можно обнаружить в межзвездном пространстве. Сомневаюсь, что там найдется один атом на миллион кубических миль, а мой индикатор близости масс фантастически чувствителен. Было очевидно, что атомы водорода не привносятся извне, и так же ясно, что этот феномен постоянного творения ограничен пределами Галактики — и, может быть, других галактик…

— Что вы надеетесь найти? — спросил я. — И где вы надеетесь это найти?

— Есть ответ на оба вопроса, — сказал он. — Я не знаю. Но я слышал о философических ящерицах Стрее, и, может быть, они дадут мне какой-то ключ. Я собираюсь вылететь на Стрее завтра.

— Завтра?

— Корабль полностью загружен и заправлен, капитан Меррил, — сказала девица. — Осталось только ввести ваше имя в Регистр. Если вы забыли все, что когда-то знали о пилотаже и навигации, это неважно; как я и говорила, корабль может управляться сам, если необходимо.

— Не забыл, — резко ответил я и повернулся к Халворсену. — Есть еще кое-что, сэр. Мне нужно утрясти личные дела…

— Вы можете ими заняться до завтрашнего вечера, — сказал он.

— Сегодняшнего вечера, — поправила Леона, глядя на часы.

— Сегодняшнего вечера, — подтвердил Халворсен.