Рубен Таросян - Начало отпуска

"Значит, на "Танго" тоже эпидемия", - подумал я, вспомнив, что последнее время роботы стали часто заражаться компьютерными вирусами неполноценности и мании величия, и потому не стал дискутировать с психически ненормальным.

- Дай мне бинт и что-нибудь дезинфицирующее, а потом можешь считать себя хоть человеком, хоть гением...

- Воспользуйтесь салфеткой и вот этим, - предложил он, протягивая щупальца с салфеткой и бутылкой, украшенной старославянскими буквами: "ПЕРВАЧЪ".

Пока я обрабатывал рану офицера, робот непрерывно бубнил:

- Я - Человек. Человеком я стал сразу, как только сошел с конвейера. Мой заводской номер ноль четырнадцать. Меня назвали Человеком. Нас, официантов, на "Танго" двое. Ноль-тринадцатого назвали Буфетом. Он Буфет, а я - Человек...

Офицер, еле шевеля губами, попросил пить.

- Человек, воды! - приказал я роботу. Он протянул бутылку минеральной.

- А простой нет?

- Не держим-с, - виновато сказал робот, а потом стал плести какую-то чушь о том, что он единственный на свете человек, а человек - это Буфет Разумный.

Я прервал его самовосхваления, послав за врачом. Но едва он сделал пару шагов, как затряслись стены, местами обвалился потолок, пол выгнулся. Я еле удержался на ногах. А вот для офицера это оказалось целебным бальзамом. Он встал на ноги и закричал:

- Это залп гравиносца. Надо срочно возвращаться на космолинкор!

Я вспомнил, что он был "Решительный", "Отважный", "Стремительный".

Офицер попробовал идти, но, с трудом держась на ногах, попросил помощи. Я перекинул его руку себе на плечо, и мы дошли до первого завала, который он уничтожил ионной шпагой за несколько секунд. Для меня осталось загадкой, как офицер ориентировался в темных коридорах, но вскоре мы добрались до кормовых шлюзов, где был пристыкован космокатер. Каково же было мое удивление, когда в рубке я увидел Хопину.

- Что-то вы долго, фрегатенфюрер, - обратилась она к офицеру. Посмотреть мне в глаза она не решалась.

- Я рад, что остался в живых. Если бы не этот джентльмен, - офицер кивнул на меня, - то я был бы или "пропавшим без вести" или "при исполнении служебных обязанностей".

- Что вы собираетесь делать со мной на этот раз, коварная отравительница? - Когда я говорил, во владевшем мной комплексе эмоций появилось непонятно откуда взявшееся чувство безнаказанности.

- Я думала, что ты заодно с Тобиусом. - Хопина ответила твердо и хладнокровно, словно давая понять, что чужая жизнь для нее не является ценностью.

- Что вы имеете против Тобиуса - безобидного пьянчужки с планеты Писателей? - Я изобразил возмущение.

- Нет никакой планеты Писателей. Это обыкновенная "легенда". К сожалению, я узнал об этом слишком поздно, - четко выговорил офицер, одергивая на себе мундир. В нем уже нельзя было узнать человека, который час назад беспомощно лежал на полу. Строевая выправка была для него каким-то лечебным аутотренингом.

Хопина поставила на стол поднос с кофе и гамбургерами.

- Опять хотите меня отравить? - Вообще-то, ответ на этот вопрос в ту минуту не интересовал меня. Я был голоден настолько, что мог поглощать ложками даже крысиный яд.

- Забудьте этот дурацкий случай и радуйтесь тому, что выбрались живым из этой истории. - Что при этом означала улыбка Хопины, угадать было невозможно.

Количество съеденных мной гамбургеров, наверное, осталось незафиксированным, но точно можно сказать, что оно было значительным, потому что энергия всех моих эмоций ушла на пищеварение, и оттого мысли отличались нехарактерными для меня трезвостью, спокойствием и уравновешенностью.

- С какой стати и куда вы меня везете? Уж не стал ли я вашим военным... - в паузе я перевел взгляд с офицера на Хопину, - трофеем?

- В твоих же собственных интересах на время покинуть "Танго", - Хопина обращалась ко мне на "ты". - Стандартная ситуация: теперь ты слишком много знаешь и Тобиус будет пытаться убрать тебя.

- Кто же такой, по-вашему, Тобиус? - постепенно любопытство вытесняло у меня спокойствие.

- Тобиус - агент планеты А84, засланный для проведения диверсий в зоне боевых действий, - Отвечая на вопросы, офицер вставал со стула, прижимая ладони к бедрам, чуть оттопыривая локти.

- Фрегатенфюрер, скажите, если это только не военная тайна, с кем вы воюете? - был мой следующий вопрос.

- Разумеется, с противником. - Офицер считал свой ответ исчерпывающим.

- А не могли бы вы сказать, кто он такой и зачем вы с ним воюете? пытался я докопаться до истины.

- Противник - это тот, кто занимает пространство и уничтожает нашу боевую технику, а мы воюем для того, чтобы освободить оккупированное им пространство.

Мне показалось, что офицера раздражает незнание очевидных истин штатскими лицами, тем не менее я спросил:

- А вам доводилось встречаться с противником с глазу на глаз?

- За все время ведения боевых действий нам ни разу не удалось ни захватить пленных, ни получить трофейную боевую технику.

Едва офицер сказал это, я понял, что он не только не знает, с кем они воюют, но даже не интересуется этим.

Остаток пути мы провели молча. Офицер глубокомысленно погрузился в чтение строевого устава, с карманным изданием которого, как я понял, он не расставался. Хопина накладывала на лицо косметику, периодически поглядывая на меня, сияя разноцветно оттененными веками. Я же, расслабившись, думал о всякой ерунде. Например, о том, что если бы военным разъяснили, с кем они воюют, то они, наверное, лучше бы выполняли свой долг. В то же время, необходимость подобных разъяснении свидетельствовала бы об их низком профессионализме.

Никаких заслуживающих внимание событий не произошло вплоть до прибытия на космолинкор.

- Знакомьтесь, моя сестра Хаппенда, - звонко сказала Хопина, указав на женщину в ладно сидящем мундире.

Хаппенда была одного роста с Хопиной, но казалась гораздо крупнее. Свисающий с ее груди шнурок аксельбанта не доставал до талии на длину ладони. Ионная шпага, подвешенная к поясу, лежала почти горизонтально на крутом бедре. Хаппенда, блистая эполетами, расправила плечи, сделала четкий шаг вперед левой ногой и, волоча мысок по полу, приставила правую ногу. Щелчка каблуков я не услышал, то ли из-за того, что объем икр помешал им сблизиться, то ли из-за шуршания колготок на полных ногах.

Моим старомодным вкусам больше импонировал книксен, но строевая выправка Хаппенды произвела на меня настолько сильное впечатление, что я ничего не мог из себя выдавить кроме нечеткого "здрасьте" и поэтому никакого участия в разговоре сестер не принимал.

- Почему вы так рано вернулись с "Танго"? - спросила сестру Хаппенда.

- После залпа гравиносца наше пребывание на яхте не имело смысла. Агент с А84 уже не мог повлиять на ход боевых действий и я вернулась на космолинкор, прихватив этого молодого человека. - Разговаривая с сестрой, Хопина периодически поворачивала голову в мою сторону.