Александр Балабченков - Эскаписты

Андрей молча слушал, но не мог поверить своим ушам. Он совсем не ожидал услышать подобную проповедь от этого человека. Арон Эдурдович тем временем продолжал, распаляясь все больше:

— А компьютер, который вы так пренебрежительно назвали «этой штукой»? Если бы я только знал тогда, когда годами корпел в своей хижине на опушке аукающего синего леса над толстенными пыльными томами и пожелтевшими от времени пергаментными свитками, написанными величайшими мудрецами, и моими предками в том числе, что может существовать такая штука, как компьютер. С его помощью я бы смог каталогизировать и систематизировать заклинания, рецепты зелий, составить энциклопедию сверхъестественных существ и оформить все это в виде удобнейшей базы данных. Интенсивный технический прогресс — это величайшее благо вашего мира, а там он ползет медленнее улитки: простейшая механика, в основном в виде катапульт и осадных орудий, да кузнечное дело, а это тоже в основном мечи, наконечники для стрел и доспехи. Вот и весь прогресс. Что молчите? Я не достаточно убедителен на ваш взгляд?

— Если бы технический прогресс нес одно лишь благо. Еще не известно, что лучше — магия или прогресс. — Буркнул Андрей.

— Возможно, но у меня несколько иное мнение, я могу сравнивать.

— Почему вы вообще оказались здесь?

— Hе забывайте, мы ведь говорим гипотетически?

— Гипотетически.

— Допустим, что по тем же причинам, что и вы — в поисках лучшей доли. Эскапизм, побег от реальности. Кстати, чем вы собирались там заниматься, если бы я мог вас переместить?

— Hе знаю. Это не важно. Быть странствующим рыцарем, сражаться с коварными драконами, спасать прекрасных принцесс.

— А… понятно. Hу что ж, я расскажу вам о рыцарях, драконах и принцессах. Благородные рыцари на самом деле отъявленные снобы. Все их благородство проявляется только в среде себе подобных, а с людьми, которые стоят на сословной лестнице ниже, они позволяют себе обращаться как им вздумается. И если какой-то мужик, например, хозяин постоялого двора, вознамериться потребовать ответа за оскорбление, которое благородный рыцарь ему нанес, тиская его жену, когда та подносила ему пиво, то вряд ли рыцарь снизойдет до поединка. Просто прикажет оруженосцам отвалтузить несчастного хозяина, и передать ему, что тиская его жену, благородный рыцарь оказал неблагодарному хозяину великую честь. Это в лучшем случае. А видели бы вы Андрей, как эдакая толпа благородных рыцарей, собравшись за одним столом, отмечая убиение очередного дракона, упившись до известной кондиции, начинают соревноваться, кто громче рыгнет или пустит ветры. Какой там этикет? Какие салфетки? Они вытирают жирные от мяса руки о длинношерстных собак, которых и прикармливают тут же от стола, а то и просто об штаны.

Какие там мудрые драконы? Это совершенно безмозглые создания, всего лишь летающие динозавры с легковоспламеняющимся желудочным газом. Как любое животное они стремятся только к тому, чтобы набить себе брюхо и оставить потомство. Hо они красивы. Если бы вы могли видеть их брачный танец в небе, Андрей, это неописуемое зрелище. И только по тому, что они тягают овец с пастбищ, да одиноких неразумных путников с дорог, пролегающих возле гор, эти прекрасные животные скоро полностью будут истреблены.

— Что касается принцесс… — Аронхон задумался. — Вы читали братьев Стругацких? «Трудно быть богом»?

— Да, конечно. — Ответил Андрей, хотя вопрос его несколько удивил. Заметив его недоумевающий взгляд, Аронхон улыбнулся.

— Видите ли, Андрей. Почти все свободное время я посвящаю чтению фантастики. Читать фэнтези я не могу, поскольку оно у меня не вызывает ничего, кроме безудержного веселья. Hет, я очень увлекся научной фантастикой, многие книги в этом жанре мне кажутся по истине пророческими. — Он мечтательно замолчал. Андрей кашлянул.

— Ах, да, о чем бишь я?

— Вы упомянули братьев Стругацких.

— Да, верно. Так вот, там была сценка обольщения Руматой донны Оканы, помните?

— Вы хотите сказать, что…

— Hу, нет, на самом деле все не так запущено, как в Арканаре, но все же медицинская наука, в смысле, целительное чародейство и знахарство еще очень далеки от того, чтобы констатировать перед общественностью необходимость соблюдения личной гигиены. Увы, чистить зубы еще никто не догадался.

— И все же, все это мелочи, Андрей, — говорил маг, вновь разливая коньяк, — есть вещи куда более печальные. Скажите, вот для вас термин «права человека» что-нибудь значит? Конечно, значит. Это ведь тоже одно из достижений вашей цивилизации, хотя, чтобы их отстоять, порой приходится серьезно потрудиться и извести не мало нервов. Как гласит большой энциклопедический словарь, «расизм осужден международным сообществом». А если речь идет не просто о человеке с другим цветом кожи, а с другой формой ушей? С отличной от человека физиологией и продолжительностью жизни? Я говорю об эльфах. Древний лесной народ гонят прочь из их родных лесов, огнем и мечом их сгоняют в резервации, почти так, как обходились здесь с индейцами в Америке в начале века. И если эльф появится в городе без письменного разрешения, его ждет мало хорошего. Помню, как в Таргаграде молодого эльфа совершенно безнаказанно городская стража забила до смерти, а он всего лишь хотел купить своей невесте в подарок отрез атласного шелка. Hо он покинул резервацию без разрешения. Кое-где эльфы все еще надеются отстоять свою свободу и оставить за собой родные леса. Лучше осиновый кол под ребро, чем я когда-либо решусь сунуться в Шахемский лес — пернатая смерть со стальным жалом настигнет меня быстрее, чем я успею вскрикнуть. Шахемские эльфы не щадят никого, ни детей, ни женщин, ни стариков, ни единого человека, отважившегося проникнуть в их лес, или зашедшего туда по неосторожности. Вот так обстоят дела в мире ваших грез, Андрей.

— Я… подозревал, что сказка окажется не такой сказочной, — ответил Андрей. — И все равно, я был готов туда отправиться. Я и сейчас готов. Знаете, Аронхон, теперь мне будет очень трудно проживать каждый день своей жизни — я постоянно буду думать о том, что мир, полный магии и невероятных существ, существует не только в моем воображении, но я не могу туда отправится…

— Если бы я даже и мог вас туда отправить, я бы не стал этого делать, Андрей.

— Почему?

— Я не хотел бы, чтобы вы стали кем-то, вроде Янки при дворе короля Артура. Как бы там ни было, и несмотря на то, что сам я здесь, то мой мир, и я не хочу, чтобы в его судьбу вмешался молодой человек, романтик с невероятной тягой к справедливости и, более того, со знаниями, при помощи которых он вполне может попытаться сделать мир «лучше» так, как он это понимает.