Алексей Корепанов - Горькие яблоки

У кустов за

спинами пенсионерок стояли подростки - два мальчика и девочка - и смотрели на окна. Напротив них, на подоконнике, полулежал мужчина в майке и с папиросой и поплевывал на траву. Садовников почти поравнялся с подростками, и тут девочка размахнулась и бросила что-то,

похожее на спелую вишню, в стену прямо под окном с курящим мужчиной. Садовников свернул к подъезду, приготовился поздороваться с пенсионерками и его ослепил брызнувший внезапно свет. Он зажмурился, потом открыл глаза и попятился к затихшей скамейке.

Над гаражами висело яркое еще вечернее солнце, не скрытое больше пятиэтажным крупноблочным домом, в котором жила Ольга, и светило прямо в лицо.

А дом исчез. Остался только срез фундамента и

разделенные перегородками клетушки индивидуальных подвалов без потолков, видимые сверху, с того места, где стоял остолбеневший Садовников. В подвалах лепились самодельные стеллажи, забитые банками с вареньями и соленьями, висели по стенам лыжи и санки, лежали какие-то клеенки, мешки и связки газет, стояли два полуразобранных мопеда и большая белая ванна. В боковой клетушке громоздился непонятный агрегат, и на табуреточке сидел полуголый мужчина в потрепанных спортивных штанах. Мужчина ошалело крутил головой, глядя в неожиданно открывшееся небо.

Садовников наконец вновь обрел

способность управлять своим телом и тоже начал крутить головой. На скамейке разыгрывалась немая сцена из "Ревизора". Подростки продолжали стоять у кустов и непонятно смотрели на Садовникова. Подъезжавший к дому белый "Жигуленок" замер, растопырив открытые дверцы. На балконы соседней пятиэтажки начали выходить люди. К обнажившимся ячейкам подвалов тоже бежали люди. И только от столика, вкопанного в растрескавшуюся землю между домами, продолжал долетать стук домино и зычные возгласы: "Ты что, кум, на Берию работаешь? Азом его, азом, ешь твою двадцать!"

Садовников неуверенно

двинулся вперед, дошел до того места, где только что была монолитная железобетонная крупноблочная стена, потыкал пустоту гладиолусами - и выронил букет в подвал, который уже заливало водой из торчащих в небо труб. Пустота была пустотой.

*

- Все, сворачиваемся, - подытожил

Норман, разогнулся, захлопнул створки блока питания, поискал, куда поставить тестер, и поставил его на кресло Марка, а сам, перешагнув через раструбы дубль-фильтров, сел в кресло рядом.

Свободного места в

кабине было все-таки маловато. Марк обогнул блок питания, выпуклый

бок регенератора, аккуратно снял тестер с кресла и прислонил к панели контроля, и тоже получил возможность сесть.

- Не рановато ли?

спросил он. - Еще сутки до срока.

Норман изучал индикаторы на панели

и ответил не сразу.

- Не рановато. У Анджея было трое суток. И потом, картина же здесь ясная. Пусто.

- Ясная картина, - повторил Марк и

вздохнул. - Всем давно все ясно, только ничего непонятно.

Действительно, все было ясно. Дальняя поездка на вездеходе,

предпринятая Марком накануне, не добавила ничего нового к общей

картине. Еще один безлюдный город и шесть безлюдных поселков без

книг, без картин, без кинопленки и магнитных записей. Только пустые

здания. Только станки в заводских цехах. Только машинные залы электростанций. Только автомобили у обочин. Только склады с готовой продукцией.

- Знаешь, на что похож этот тотальный исход? - спросил

Марк.

- На что? - рассеянно отозвался Норман, листая схемы.

- На похищение. Внезапное направленное воздействие, скажем, с орбиты, глубокий транс, затем эшелонами подходят космические баржи и без помех вывозят живой груз.

- А зачем?

- Что "зачем"?

- Вывозить живой груз?

- Н-ну, уж зачем-то.

- С таким же успехом можно предположить,

дружище Марк, что людей извели тут же, на месте, не оставив следов.

- Возвращаю твой вопрос, дружище Норман: а зачем?

- То-то и оно. Мне

все это еще нужно оч-чень хорошенько обдумать. Так что сворачиваемся, представим все материалы, а там будем все вместе головы ломать. А может и телезонды что-нибудь этакое нащупали, чего мы с тобой не разглядели.

- Буду проситься в следующий рейс.

- Я тоже. Думаю, не только мы с тобой будем проситься и одной "кадэпэшкой" здесь не

обойтись.

- Еще бы! Целая цивилизация пропала без вести, не остров,

не страна - планета! А может быть все-таки взаимное уничтожение? Какие-нибудь избирательно действующие дезинтеграторы живой материи?

- Давай пока не будем гадать, - сказал Норман и по локоть запустил руки в панель контроля. - Давай выберемся отсюда и поделимся информацией с нашими мудрейшими. Подай-ка тестер, что-то мне все не по душе сегодня. Не хватало еще застрять где-нибудь при переходе.

- Нет, ты только подумай, - продолжал Марк, передав тестер и тоже занявшись делом - проверкой дубль-фильтров. - Мы только наблюдаем, но никогда не вмешиваемся. Ни лиотянам не мешаем, ни медейцам, люсорианам тоже свои условия не диктуем. Да, мы, конечно, готовы вмешаться, если дело у кого-то дойдет до серьезных раздоров и кровопролития в крупных масштабах. Но в принципе мы за мир и дружбу и так далее. Так воспитаны, так научены, так живем. Вперед, бодрым шагом к всеобщему галактическому прогрессу. А что если есть и регрессоры? То бишь агрессоры. Развитой разум должен быть гуманен. Это по нашей гуманной же теории. А вдруг теория неточна или, скажем, есть исключения, которые, как известно, должны подтверждать любое приличное правило?

- Странные агрессоры! Планету оставили, а население куда, в рабство?

- А почему бы и нет?

- Это уже догадки, а

мы ведь договорились гадать потом и всем вместе. Вернемся - и изложишь свои соображения. А я свои изложу. И гуманисты мы, сам знаешь, со страховкой.

- Ну да, конечно. Сфера обороны.

- И твой ксенопир. - Норман озабоченно забарабанил пальцами по панели. - Принеси, пожалуйста, штурм-преобразователь, тебе удобней. Тут что-то контакт барахлит.

*

Утром Садовников на работу не пошел. Позвонил из

телефона-автомата и отпросился у шефа. Шеф уже все знал. Весь город

знал. И о пятиэтажке, и об исчезновении трех вагонов с арбузами, отцепленных накануне от состава, пришедшего из Астрахани. И о трамвае. И о моторной лодке.

Накануне Садовников оставался на месте

непонятного, дикого происшествия до тех пор, пока не расставили оцепление. Толпа росла и встревоженно гудела, на балконе соседней пятиэтажки кто-то кричал и плакал. Ошеломленно матерились сбежавшиеся доминошники. Двум пенсионеркам на скамейке стало плохо и их увезла "скорая помощь". Кроме "скорой помощи" прибыли две пожарные, три милицейских "уазика", еще одна "скорая", фургон медвытрезвителя, аварийные горгаза и водоканала и почему-то еще несуразный оранжевый грейдер. Примчались на "Волгах" руководители райкома партии и райисполкома, потом много каких-то других руководителей, потом - крытые брезентом "Уралы" с солдатами, еще четыре милицейских машины - и панике не дали распространиться. Перекрыли газ, забили заглушками водопроводные трубы, из которых в подвалы набежало уже порядочно, оцепили квартал до самой трамвайной остановки и стали разбираться с очевидцами. Отдельная группа выявляла жильцов исчезнувшего дома - ими оказались в основном пенсионерки, сидевшие у подъездов, молодые мамы, гулявшие с детьми в окрестностях, ребята постарше и доминошники - и выдавала направления в общежитие. Часа через полтора подкатили автобусы и повезли оставшихся без крова людей на ночлег. Составлялись списки пропавших.