Владимир Гусев - Просто анекдот

- Только... Чтобы никто не узнал. Иначе с ним никто не захочет иметь дела, фирма прогорит, и...

Ускользнувшее было сравнение нашлось: она была одета, как валютная проститутка.

Несомненно, для любви у этой женщины были веские основания. Но теперь их весомость резко снизилась, поэтому женщина и плачет.

- В нашей больнице очень строго следят за соблюдением врачебной тайны. Как фамилия вашего мужа?

- Малява. Малява Богдан Ефимович. Сегодня ночью... Он сжег все деньги, какие были в доме!

Слезы, наконец, хлынули из прекрасных темных глаз.

- Ну-ну, успокойтесь...

Придется слегка погладить ее по плечу. Это - самый действенный способ. Но выражение лица при этом должно быть строгим. Иначе неправильно поймет.

А пальто и в самом деле сшито из восхитительно мягкой кожи. Кожаное пальто - это шикарно...

Женщина достала из сумочки кружевной платочек, промакнула глазки, вытерла точеный носик.

- Посмотрите его, пожалуйста. Прямо сейчас. Я заплачу!

Оказалось, вместе с платочком леди Малява вынула из сумочки и блекло-зеленую бумажку с цифрами "20" в каждом углу. И теперь открыто, не таясь протягивала ее Коробову. Совсем не так, как это делали лет пять назад. И бумажка не такая...

Значит, муж все-таки не все деньги сжег.

- Уберите это. За свою работу я получаю зарплату.

Только бы она не дозналась, какую. Иначе решит, что ее мужу конец: за такие деньги не вылечишь и кошку.

Коробов взглянул на часы. До оперативки - десять минут. Успеет?

- Ждите меня здесь. Можете пока снять пальто, вот вешалка.

В коридоре что-то глухо бухало. Потом послышались звуки электрогитар. Коробов вспомнил: группа "Отбойный молоток" записывает видеоклип.

Мужа красавицы готовили к санобработке. Лицо его показалось Родиону Гордеевичу чем-то знакомым. А особенно - голос. Господин Малява, не обращая внимания ни на санитаров, ни на только что появившегося в распределителе Коробова, пристально рассматривал видимую только одному ему картину на стене и время от времени повторял: - Деньги - прах под нашими ногами. Зола, пепел. В пепел и обратятся... Сожги их, сожги! - крикнул он вдруг санитару, и Коробов, наконец, понял, почему голос Малявы кажется ему таким знакомым: это он вчера ехал в автобусе, одетый в великолепный кожаный плащ, он тактично хвастался своим знанием английского и поездкой - первой, должно быть - в Англию.

В распределитель заглянул Бектаев, завотделением.

- Твой? - спросил Коробов.

- Наверное, - равнодушно повел плечами Шамат Мамазанович.

- Буйствовал?

- Немножко.

- Что вводили?

- Аминазин. А что, разве у нас что-то еще есть?

- Завтра Галина Игнатьевна должна привезти.

- Тогда и будем выбирать.

В голосе Бектаева не было ни злорадства, ни насмешки. Он давно уже со всем смирился: и с нехваткой самых необходимых лекарств, и с нищенской зарплатой, и с жизнью вчетвером, вместе с уже почти взрослыми детьми, в однокомнатной квартире. А надежд на улучшение теперь - никаких. Больной, вы безнадежны. Шикарное кожаное пальто - явно не для вас. И даже не явно, а навсегда не для вас. Навеки.

* * *

- Ты слушаешь меня или телевизор? - возмутилась жена.

Коробов, переодевшись и вымыв руки, только что занял свое законное место между торцом стола и холодильником. И, конечно же, включил старенькую черно-белую "Юность".

- Тебя, дорогая! - улыбнулся он. - А в паузах - телевизор.

- Тогда я буду говорить без пауз, - пригрозила Светланкастаршая и немедленно привела угрозу в исполнение. - У него четыре дня назад день рождения был. Сорок лет, юбилей. Жена - ты, может, помнишь ее, высокая такая, крашеная блондинка, у них еще полгода назад собаку украли - наотрез отказалась отмечать. Ты, говорит, семью не обеспечиваешь, а я тебе юбилей? Он третью работу за полгода сменил, и везде гроши платят, не прожить. Говорят, уже пиво на вокзале перепродавал, соседка видела. А инженер был - от Бога, что называется, одних изобретений штук пятьдесят, не меньше. Только кому они сейчас нужны, изобретения! Суп из них не сваришь, на барахолке не продашь...

Светланка-старшая, все это время собиравшая мужу ужин, поставила вазочку с хлебом, критически оглядела стол - все ли на месте? - и заняла свое место на табуретке возле мойки. В руках ее замелькали спицы.

Коробов начал вяло ковыряться в тарелке с картофельным пюре. На блюдечке лоснились кусочки сала. Телевизор, стоявший на холодильнике над его головой, предлагал попробовать "...мясное филе под соусом "Анкл Бэнс" неизменно превосходный результат!"

Коробов подцепил вилкой ломтик сала. В холодильнике он видел довольно толстый кружок вареной колбасы. Но ее жена купила, конечно, лишь для детей. Максимка, должно быть, половину уже съел - без хлеба даже, как шоколадку.

-...А он все равно гостей созвал, - продолжала сообщать последние новости местного значения Светланка. Спицы мелькали в ее руках, словно лопасти пропеллера. - Сказал, что если еще и друзей перестанет в гости приглашать, ему останется только в окно выброситься. А жена - ни в какую! Так он ее заставил в этот день к теще уехать, вместе с детьми. А сам продал свои горные лыжи - все равно в горы не на что ездить - и все деньги на водку и продукты потратил. Говорят, его гости до пяти утра соседям спать не давали. То песни под гитару пели, то танцевали под "Битлз". В общем, тряхнули стариной. А жена на другой день возьми и не приедь. Обиделась, что без нее. Такая цаца... А кто виноват? Денег пожалела! Вчера примчалась, да уже поздно. Он с девятого этажа выбросился. Тело три часа прямо под окнами лежало. Милиция и "скорая" спорили, кому в морг отвозить. Бензин-то и те, и другие для своих личных машин экономят...

Коробов привстал, открыл холодильник, извлек из него бутылку-кирпичик темно-зеленого стекла с косой надписью по диагонали этикетки "Amaretto", налил в кофейную чашечку граммов пятьдесят. Накатила волна кисловатого запаха, и Коробов почувствовал, как оживились его слюнные железы.

Это плохо, что оживились. Уже рефлекс выработался. Начальная стадия алкоголизма.

- Опять за бутылку! - укоризненно покачала головой жена.

- Стресс снять. Устал сегодня, как собака.

- А в девятом доме, что через дорогу, двое молодоженов покончили с собой, - удовлетворилась объяснением Светланка-старшая. - У них еще медовый месяц не кончился. Перетащили на кухню кровать, открыли газ, и... Нашли их совершенно голыми. Видно, до последнего любовью занимались. Пытались, во всяком случае. Ни он, ни она работы так и не нашли...

Коробов двумя большими глотками выпил самогонку. Картошка сразу стала вкуснее, а сало - так и вовсе деликатесом.

К утру печенка разболится. Бросать нужно это дело, бросать.