Михаил Остроухой - Война с детьми

«Почему же ты раньше не дала мне знать, что у нас есть ребенок?»

«Потому, что хотела воспитать его сама. Но теперь только ты можешь спасти Ивана.»

«Ивана?»

«Да. Уже два дня у нас нет еды. Помоги.»

«Как же быть? Он же ребенок!»

«Виктор!» — произносит жалобным тоном Белли.

«Разве ты не знаешь, как дети поступают со всеми нашими попавшими к ним в плен?»

«Знаю, но он еще так мал, и он твой сын.»

«Что мне с ним делать?»

«Найди ему еды.»

«Но это преступление.»

«Как хочешь», — произносит Белли сухо и встает.

«Не уходи», — восклицает Виктор, но Белли уходит.

Виктор Толстопрядов потрясен свалившейся на него новостью. Он чувствует, что решимость его воевать исчезла. Оказывается у него есть сын. Однако Виктор не знает, как относиться к этому. Мозг его напряженно работает. Виктору Толстопрядову не до сна, хотя все другие в подвале давно уже спят. Виктор думает.

Наконец, так и не придя ни к какому определенному решению, Виктор поднимается с вороха одежды и идет к выходу, чтобы поговорить со стариком, в надежде, что мужчина поймет мужчину. Виктору очень нужен совет.

Старик сидит на стульчике у бойницы и что-то бормочет себе под нос.

«Дед», — спрашивает Виктор, — «у тебя есть дети, внуки?»

«Да.»

«Где они?»

«Кто их знает? Воюют, наверное.»

«А внуки у тебя взрослые?»

«Да.»

«Дед, у меня сын маленький. Мне сказали, где он. От меня зависит его спасти. Слышишь, я хочу его спасти. Что ты молчишь? Я думал, ты будешь возмущаться.»

«Зачем? Поступай, как велит тебе совесть.»

«Тогда мне надо найти еды.»

«На», — говорит старик и протягивает Виктору полбуханки черного хлеба.

«Откуда он у тебя?»

«Это на крайний случай. Бери, тебе нужно.»

Виктор Толстопрядов очень отзывчивый человек. Его легко можно расположить к себе, оказав небольшую услугу. Виктор жмет руку старику и идет в каморку Белли.

Белли сидит в темном углу я тихонько плачет. В полумраке она похожа на живое шевелящееся кресло. Виктор трогает ее за плечо и говорит: «Пойдем, покажешь, где скрывается твоя мать. Я достал хлеб».

Белли продолжает плакать, но уже от радости, и Виктору приходится выносить ее за баррикаду почти на руках. Старик в это время смотрит куда-то в сторону, как будто он не причем.

Виктор Толстопрядов с Белли углубляются в лабиринт разрушенных зданий, освещаемый догорающими и вновь вспыхивающими то здесь, то там пожарами. Дорога приводит их к огромному холму, составленному из каменных блоков — это все, что осталось от девятиэтажного дома.

Виктор и Белли через большую трещину в плите спускаются в подвал, который находится под домом. Там их встречают мать Белли и ребенок. Ребенок хнычет, а мать Белли пускается в длинные, тягучие причитания

Но тучи быстро рассеиваются и им на смену приходит радость от встречи. Мальчику уже два года, и он очень ловко и быстро уплетает хлеб.

Виктору Толстопрядову необычно чувствовать себя отцом. Он натянуто улыбается и не знает куда девать руки. Но Белли с матерью втягивают его в хлопоты вокруг малыша, и скованность проходит. Теперь уже течет плавный разговор, прерываемый полными нежностью восклицаниями.

Проходит какое-то время и семейную идиллию внезапно нарушают безумные крики ворвавшихся в подвал женщин. Дед оказался предателем и выдал Виктора с Белли. За ними следили и теперь они очутились в ловушке. Женщины беснуются и бьются в истерике.

Виктор Толстопрядов — умный человек, он знает, что все диктаторские режимы держатся в основном на истеричных женщинах, зараженных простыми идеями. Виктор понимает, что ничего хорошего от женщин и сейчас ждать не приходится.

И действительно, беснующиеся фурии требуют, чтобы Виктор выбирал: или он задушит ребенка, или он сам будет убит.

Белли трепещет и колышется в руках двух наиболее здоровых теток и пылающим взором смотрит на Виктора. Ее мать, стоя на коленях с Иваном на руках, молит о пощаде самую агрессивную и громогласную женщину в ярко-красном колпаке, предводительствующую среди своих товарок.

Но со всех сторон слышло только одно: «Смерть, смерть!»

Тогда Виктор решается. Он берет сына и медленно направляется к камню, выбранному для жертвоприношения. В вое женщин слышится уже тоска по покинутой их предками древней родине. Они щелкают зубами и расцарапывают себе лица ногтями, рыдая от восторга.

Виктор Толстопрядов не боится смерти. Если бы он мог своей жизнью купить жизнь ребенку, он ни на секунду бы не задумывался, но такое соглашение невозможно, и Виктор понимает это.

Однако и убить Ивана он не способен. Остается одно. Виктор делает резкий прыжок и, склонившись над Иваном, врезается в толпу женщин. Внезапность нападения помогает ему вырваться на свободу. Он стремительно бежит по ходам подвала, потом выбирается наружу и продолжает бег уже по осколкам плит.

Наконец шум погони замирает вдали, и недоучившийся инженер может отдышаться. Он останавливается на краю расселины, преградившей ему путь и собирается с силами перед прыжком. Все хорошо. Виктор чувствует себя победителем и героем. Что случилось с Белли и ее матерью он не хочет думать, главное, ребенок спасен. Ну, что ж, вперед.

Но в момент, когда Виктор заносит ногу над пропастью, малыш кусает его за палец. От неожиданности и резкой боли Виктор теряет равновесие и, выпустив Ивана из рук, соскальзывает с карниза вниз.

Он не расшибся насмерть, потому что падал с небольшой высоты, еще ему повезло, что он не попал на острые камни. Это хорошо.

Мальчик остался наверху и, осторожно высунув голову над краем пропасти, с любопытством наблюдает за действиями Виктора, который пытается выбраться из колодца. И проходит пять, десять минут, прежде чем Виктор убеждается, что все его усилия напрасны. Он попался в самую настоящую яму для ловли волков или тигров. Нависающие плиты не дают возможности нигде схватиться рукой, так что без чужой помощи ему отсюда не выбраться.

«Позови, позови кого-нибудь», — обращается он к сыну, потому что он его последняя надежда. Но в ответ мальчик довольно смеется и, помотав отрицательно головой, убегает.

Виктор понимает, что он обречен на медленную и ужасную смерть. «Стой!» — кричит Виктор, но тут же горькая, но мудрая мысль приходит к нему в голову, как к истинному поэту и философу: «Что же, надо воспринимать все, как есть. Гражданская война — есть гражданская война. Кто же виноват, что Иван по убеждению ребенок, такова дань его возрасту».