Виктор Косенков - Совершенный человек

В 1969 году крестьянин Онорато Рохас, выдавший правительственным войскам группу революционеров-герильос, был убит выстрелом в лицо в городе Санта-Крус, Боливия.

*****

Он въехал в наш город через ворота Севера и остановился в хижине старика Маркеса. Он сильно страдал, хотя и старался не показать этого. В любом случае, Он нашел нужное место для отдыха.

С Ним было несколько человек. Двое пришли вместе с Ним, а остальные подтянулись позднее. Мы знали, что Он хочет нам добра. Мы знали это, как знает трава о том, что вот-вот прольется дождь. Однако мы страшились того, что он хочет дать нам, потому что уже отвыкли от этого. Словно неразумные животные, которых притягивает и одновременно отталкивает огонь, мы тайком смотрели на хижину, где метался в жарком бреду горячки этот Человек, а рядом сидиел старик Маркес, что-то тихо и мелодично напевая, бормоча и растирая какие-то зерна в маленькой ступке.

Старик Маркес был одним из тех, кого многие называют "брухо"

Брухо - шаман, колдун. Он знал многие заговоры, знал травы, и даже наш городской священник Хорхе Аройо частенько, хотя и немного таясь, когда стемнеет, заходил в хижину старика Маркеса и о чем-то там долго толковал...

*****

... - Ты считаешь, что можешь добиться того, чего хочешь? - голос старика такой невзрачный, на уровне неразборчивого бормотанья и вместе с тем удивительно певучий. Старик сидит напротив, и глаза его смотрят через меня.

Сумасшедшее ощущение - его взгляд заставляет меня ощутить собственную бестелесность. Впрочем в этом есть и положительные стороны.

Лихорадка, терзающая меня, пропадает вместе с телом. Остается в прошлом. Хитрый старик...

- Но однажды это уже произошло. Почему ты думаешь, что это невозможно?

- Я не думаю, - отвечает старик. - Я просто спрашиваю, уверен ли ты в том, что делаешь? Вот, например, отец Хорхе... Он тоже считал, что пришел дать нам свободу. Ну, возможно, не он сам, а те, кто пришли до него. Давно - давно. Они пришли в эту страну и научили гордых людей пить "огненную воду", превратив их в глупых животных. Они принесли новых богов, совершенно чужих этим местам, бессильных. И назвали это свободой...

- Можно назвать свое рабство свободой, прикрываясь божественной волей, но я не несу вам новых богов, мы не хотим для вас другой веры, кроме веры в свободу. Мы хотим того же, чего хотели, всегда хотели, вы сами. Просто почему-то вы забыли об этом. Крепко позабыли все, что некогда имели.

- Хорошая цель... К ней стремится каждый, но все выбирают для этого разные средства. Почему ты думаешь, что твой путь правильный?

- Дон Маркес... Вероятно вы слишком долго общались с отцом Хорхе... Если не бороться против несправедливости и жестокости с оружием в руках, то каким еще образом можно добиться свободы? Путей может быть много, но к результату ведет только один. Человек, который хочет свалить тиранию, должен обернуть ее оружие против нее самой.

- А если ты погибнешь?

- Это не будет значить, что победить невозможно. ...

*****

Вскоре после того, как человек наконец заснул, старик Маркес вышел из хижины и обнаружил, что напротив его двери беспокойно расхаживает высокий человек в длинной одежде.

- Отец Хорхе... - Маркес подошел ближе.

- Я хотел бы спросить... - священник слегка замялся, а затем осторожно сказал. - Я слушал радио, там говорят, что... Что... Ну, я бы хотел знать, может быть, этот человек скорее по части властей?

Маркес сделал несколько шагов и оказался рядом со священником.

- Нет... - и дон Хорхе увидел, как сверкнула в темноте улыбка. - Этот человек не по части властей. Он скорее всего по твоей части. Он Святой. Просто Святой, нового времени... Хотя и сам он об этом не знает, а если ты ему об этом скажешь, то он сильно рассердится. Это естественно... Я же говорю, Святой...

Маркес усмехнулся, а затем отправился куда-то в темные вечерние кусты.

- Знаешь, - донеслось из темноты. - Я снова чувствую себя молодым.

- Ты куда?

- Нужно собрать кое-какие травы...

И он оставил дона Хорхе в темноте.

*****

Марио Варгас, майор боливийской армии.

То, что он видел перед собой, солдатами назвать было нельзя. То, что он перед собой видел, нельзя было назвать даже просто людьми. Эти жалкие недоноски даже не могли называться мужчинами. Это было просто пустое место. Однако по какой-то неведомой причине это самое пустое место доставляло майору Марио Варгасу почти ощутимую боль одним своим существованием.

Пятеро здоровых, загорелых и одетых в изорванную форму, с которой были срезаны знаки отличия, парней, когда-то раньше назывались частью боливийской регулярной армии. И вероятно сам Марио неоднократно встречал их на плацу или в казарме.

Вероятно даже, что Марио встречал их еще тогда, когда был капитаном и ползал по скользким от дождя джунглям, проклиная все и всех, начиная с этого проходимца Фиделя, из-за которого все эти беды свалились на голову Марио, и заканчивая Богом на небесах, который все эти беды придумал... И вот теперь Марио видит их, грязных и оборванных, избитых и униженных ублюдков в своем кабинете, который по причине Вселенского Закона Всех Подлостей является самым жарким в час сиесты.

В час, когда все уважающие себя синьоры, развалясь в гамаках, потягивают холодное пиво или сок или что они там потягивают, черт побери, но обязательно холодное и в прохладной тени пальмы.

На Марио Варгаса накатила такая злость, что показалось, как будто комната закачалась перед глазами и стала еще жарче. Накалилась, словно адское пекло, гореть в нем этим пятерым выкидышам.

Майор откинулся в кресле и со свистом втянул в себя воздух.

- Ну, ублюдки, что вы можете мне рассказать? А? Когда вы принимали присягу, то какие слова выдавливал ваш грязный рот? А? Недоноски...

Недоноски молчали. Четверо смотрели в пол, а один, этот мерзавец Анхель, нагло таращился прямо в глаза майору.

Марио понял, что скоро закипит от злобы.

- Смирно!!! - его рев заставил стекла на окнах зазвенеть, а голуби, которые что-то нашли на прокаленном плацу, удивленно подпрыгнули и взмахнули крыльями.

Этот рев возымел некоторое действие.

Потому что самому майору вдруг сделалось легче. Голова прояснилась, и жара оказалась не такой уж удушающей. А те четверо, что стояли склонив головы, вытянулись и стали в какое-то подобие той самой стойки "смирно". Один только Анхель по прежнему не изменил позы и всем своим видом показывал, что ему то собственно говоря ничего не грозит и его тощая задница надежно прикрыта кем-то сверху. Это именно так и было. Анхель Перейра был сыном какого-то там ублюдочного полковника, который в приступе очередной ссоры отправил сынка в солдаты, потом пожалел и всячески старался облегчить сыночку прохождение воинской службы.