Ларри Нивен - Зануда

Он отступил назад, держась рукой за горло. Я ударил его кулаком в живот, затем нанес другой удар – в подбородок. Мой противник осел на пол, пытаясь заслониться руками.

Но почему он не ударил меня? Судя по моим ощущениям, он опускал рукоятку пистолета очень нежно, бережно, словно боясь, как бы она не раскрошилась.

– А ну, стой спокойно, – в дверном проеме снова показалась рука с пистолетом, а за ней шесть футов живой плоти, известные мне, как Хэндел. Выглядел он как любой безмозглый белокурый герой, но не был ни героем, ни безмозглым.

– Ты пожалеешь, что так поступил, – произнес он.

Подставка для ног позади него начала менять форму.

– Черт возьми! – воскликнул я. – Это нечестно!

Хэндел, похоже, удивился, а потом улыбнулся с видом победителя.

– Двое на одного?

– Я не тебе, а своей подставке для ног.

– Ну-ка, повернись! Нам велено притащить тебя к Синку, если удастся. Может, ты и сможешь от него отвертеться и остаться в живых.

Я повернулся.

– Я бы хотел извиниться.

– Это оставь для шефа.

– Нет, честно. Я совсем не хотел еще кого-то путать в это дело. В особенности…

Я опять ощутил, как что-то задело вскользь мою голову. Марсианин, должно быть, что-то сделал, чтобы отвести удар.

Я бы мог в этот момент справиться с Хэнделом, но не пошевелился. Положение, когда я мог сломать ему шею, а он не в силах был даже прикоснуться ко мне, казалось мне нечестным. Я не возражаю, когда «двое на одного», в особенности, если этот один – враг. Иногда я даже могу позволить какому-нибудь благородному наблюдателю мне помочь, особенно, если для него был определенный шанс остаться в живых. Но это…

– Что нечестно? – жалобно вопросил высокий голос.

Хэндел завопил, как баба. Поворачиваясь, я увидел, как он метнулся к двери, не попал в нее, осторожно отступил на два шага и попробовал снова, на сей раз удачно.

Потом я увидел подставку для ног.

Он уже изменялся, контуры его расплывались, но я понял, какой облик увидел Хэндел. Неудивительно, что у него от этого размякли мозги. Я почувствовал, как мои кости текут, как истекают они костным мозгом и, закрыв глаза, прошептал:

– Черт побери, вы же должны были только наблюдать.

– Вы же сказали мне, что удар может причинить вам вред.

– Не в том дело. Сыщикам всегда достается по голове. Это для нас не новость.

– Но каким образом я бы что-то узнал, только наблюдая, если бы ваша маленькая война так скоро закончилась?

– Хорошо. А что вы узнаете, если и дальше будете везде совать нос?

– Вы можете открыть глаза. – Марсианин вновь принял свой шутовской облик. Из всего набора своих одежд он выбрал оранжевые шорты. – Мне непонятно, почему вы возражаете. Этот Синк вас убьет, как только представится к этому возможность. Вы этого хотите?

– Нет, но…

– Вы не уверены в своей правоте?

– Уверен, но…

– Тогда почему бы вам не принять мою помощь?

У меня не было уверенности в справедливости этого. Как если бы я тайком подсунул в особняк Синка портфель с бомбой, а потом взорвал его.

Я думал об этом, осматривая коридор. Потом я закрыл дверь и подпер ее стулом. Смуглый был по-прежнему с нами и сейчас он пытался сесть.

– Послушайте, – обратился я к марсианину. – Не знаю, удастся ли мне вам объяснить, но если вы не дадите слова, что будете держаться от этого в стороне, я тут же уеду из города. Просто брошу вас одного и все это дело брошу. Понятно?

– Нет.

– Обещаете?

– Да.

Гангстер, похожий на испанца, тер шею и таращился на марсианина. Я его не осуждал. Полностью одетый, марсианин мог кое-как сойти за человека, но только не в оранжевых панталонах. На груди у него не было ни волос, ни сосков; на животе отсутствовал пупок. Гангстер улыбнулся мне, сверкнув белыми зубами, и спросил:

– Это кто?

– Вопросы здесь задаю я. Кто ты?

– Дон Доминго. – У него было мягкое испанское произношение. Если он и беспокоился, то внешне никак этого не выдавал. – А как это ты ухитрился не упасть, когда я тебя ударил?

– Говорю же, что спрашивать буду сам!

– Да ты порозовел. Смущен чем-то?

– Черт подери, Доминго, где Синк? Куда вы должны были меня отвезти?

– В усадьбу!

– Какую усадьбу? «Бел Эйр»?

– Именно. И что ж ты теперь будешь делать?

– Свяжу тебя, надо полагать. Когда все успокоится, выдам тебя, как взломщика.

– Когда все успокоится, думаю, тебе уж ничего не придется делать. Ты проживешь ровно столько…

– Брось!

Из кухни вышел марсианин. В руке у него была банка с тушенкой. Доминго выпучил глаза.

Потом раздался взрыв в спальне.

Это была зажигательная бомба. Полкомнаты мигом занялось огнем. Я подобрал гиропистолет и сунул его в карман.

Вторая бомба взорвалась в коридоре. Волна огня опрокинула дверь вовнутрь, захлестнула кресло.

– Нет! – завопил Доминго. – Хэндел должен был выждать! Что ж теперь?

«Теперь поджаримся», – подумал я, прикрывая лицо руками от языков пламени.

– Излишнее тепло причиняет вам вред? – спокойным тенором поинтересовался марсианин.

– Да! Черт возьми, да!

В спину мне ударил огромный резиновый мяч, бросив меня на стену. Я выставил вперед руки, чтобы хоть как-то смягчить удар. Но не успел я достичь стены, как она исчезла. Это была наружная стена. Совершенно потеряв равновесие, я вынесся в более, чем двухметровый пролом, прямо в ночную пустоту. С высоты шести этажей, над бетонным тротуаром.

Стиснув зубы, смотрел я на приближающуюся землю… приближающуюся. Но где же эта чертова земля? Все было, как при замедленной съемке. Секунды растягивались в вечность. Мне хватило времени увидеть, как прохожие запрокидывают головы, заметить у угла здания Хэндела, прикладывающего платок к кровоточащему носу. Хватило, чтобы, оглянувшись через плечо, увидеть Доминго в проломе стены моей квартиры на фоне огня.

Тело его лизало пламя. Он прыгнул вниз.

Гангстер пронесся мимо меня, как падающий сейф. Я видел, как он ударился об асфальт, и даже слышал. Это не слишком приятный звук. Когда я жил в ноябре 68-го на Уолл-Стрите, то слышал подобное почти каждый вечер в течение нескольких послевыборных недель, но так и не привык.

Несмотря на все это, желудок и внутренности не говорили мне, что я падаю. Я как бы погружался в воду. Теперь уже добрых полдесятка людей наблюдали за моим падением. Все они стояли, раскрыв рты от удивления.

Вдруг что-то ткнулось мне в бок. Я хлопнул по нему и обнаружил в руке пулю 45-го калибра. Другую я смахнул со щеки. В меня стрелял Хэндел.

Я открыл ответный огонь, не слишком старательно целясь. Если бы мне не «помогал» марсианин, я разнес бы ему голову не задумываясь. А так Хэндел повернулся и побежал.