Шарль Хеннеберг - Лунные рыбаки

- А Нефтали, Дебора?

- Да ему же сто лет! Моя дружба с ночным гостем не может ему помешать... Почему бы тебе тоже не попробовать, Нетер? Это не похоже.на человеческие глупости. Ты становишься такой могучей, такой мудрой... Единым целым с Пта! Это восхитительно. В то же время узнаешь, что потеряла, узнаешь все...

- Ты преувеличиваешь,- ответила Нетер. Она выскользнула

бы из-под обнимавшей ее руки подруги, такой же прелестной, как и то порочное существо, но теперь она знала; судьба начала ткать нити, и Дебора была лишь одним из завитков в предопределенном узоре.

Нетер, застыв от ужаса, осторожно подбирала слова.

- Докажи мне, что ты знаешь хотя бы одну тайну, и я тебе поверю.

- Ну, хорошо,- ответила Дебора.- С этой ночи фараоном будет уже не Аменофис, сын Амосиса.

- Ты хочешь сказать, они его убьют?

- Им это вовсе не нужно. Пта очень мудры, они наполнят его тело другой душой: он станет их рабом и будет им служить.

- Другую душу? Ты с ума сошла. У него же есть своя душа.

- Тебе так сказали? Ну да, может быть, так и есть. Но Пта нужны лишь его лицо и тело. Я узнала, что они часто так делают. Там была одна фраза, я ее запомнила, возможно, ты ее поймешь: "С тех пор, как мы узнали, что неуязвимы для всякой мутации, мы селимся, где хотим... Люди боятся царей с когтями и крыльями!"

- Это невозможно! - твердо сказала Нетер.- Фараон даже близко не подпустит этих зверей, его хорошо охраняют.

- Да, только не в эту ночь. Ты же знаешь, что есть очень старый обычай вооруженного караула. Будущий владыка Египта проведет ночь перед восшествием на престол в храме Амона, в своем оазисе. Он должен быть один. Сначала жрец даст ему вино, смешанное с мирром, Пта знает жреца. В этом вине будет смесь трав и волшебное средство, которое усыпит Аменофиса, и Таинственный овладеет его пустой оболочкой, его освободившимся телом.

Нетер еле владела собой, она впилась ногтями в ладони и с облегчением почувствовала человеческое тепло своей собственной крови.

- А тебе не кажется, что это подлое предательство? спросила она тихим и нежным голосом.- Я вовсе даже не имею в виду Аменофиса. Но Египет заслуживает другого правителя.

- О! Он будет очень велик, тот, что придет.- Дебора опустила свои крашеные ресницы с выражением вины и желания одновременно.- Ну... да что мы знаем о богах? Может, это уже произошло? Многие царевичи, поначалу похожие на пустые звонкие барабаны, становились исполненными мудрости фараонами. А если испытание в оазисе состоит именно в этом... в такой замене? Мой возлюбленный будет править Египтом! Только не говори Нефтали! И в эту ночь, в эту ночь...

Нетер соскользнула со стены, но у нее не было сил идти дальше. Она чувствовала себя, как в кошмаре, когда хочется бежать, кричать, но ноги приросли к земле и горло не может издать ни звука. Горизонт закрыло облако красной пыли, зазвучали трубы. Стоящие на крепостных валах тебенцы ударили в тимнаны и начали разбрасывать лепестки лотоса и роз. Жрецы помахивали сосудами с тлеющими благовониями.

Дебора что-то кричала и тянула свои тонкие руки к подруге. Как это часто случалось с ней в мгновения сильного возбуждения, атлантка вынуждена была ухватиться за карниз и за одежду феллаха, за кусочек современности, чтобы не рухнуть в разверзшуюся перед ней зияющую пропасть будущего или прошлого. Опередить, помочь... Прежде всего, надо заставить замолчать свои мысли, в толпе скрывается слишком много существ, читающих мысли.

Она остановилась, тяжело дыша; улица для нее закрыта. Нетер была малого роста, голубые туники и колышущиеся одеяния жрецов закрывали ей обзор, и она едва не заплакала. Вдруг туман сонного опьянения, нерешительность и пустота, одолевавшие ее весь день, исчезли, и она с ужасом поняла, что должна увидеть Аменофиса прямо сейчас, иначе ей никогда не будет покоя. Она заколотила своими маленькими кулачками по спине высокого лидийца, который повернулся к ней с широкой улыбкой.

- Такая маленькая,- сказал он,- и такая злая! Что тебе нужно, дочь Изиды?

- Мне надо видеть фараона! - задыхаясь, проговорила она.

- Ох, да вы все сходите по нему с ума. Влезай сюда. Это

был музыкант, он поднял ее на свою арфу, прислоненную к ящику сандалового дерева. Она расположилась сверху, словно статуя богини победы. И вовремя: с грохотом открылись бронзовые ворота, и, окутанная ароматами, гремящая, слепящая, как украшения варваров, тяжеловесная - как питон с тысячью колец,- в Тебен вошла армия Мицраима.

В колеснице, которую тащили четыре белых жеребца, неподвижно стояла золотая фигура. Ее лоб обвивала украшенная изумрудами змея - царский урей. Лицо, непроницаемое и высокомерное, открыто взорам. Сходство, которое замечали только атланты, было поразительным. Проходя мимо стены музыкантов, фараон поднял глаза. Сквозь занавес ресниц Нетер увидела два черных, как ночь, озера, темных и матовых. Она успокоилась: у Аменофиса не было души. Пока не было.

В 2500 году Хьюго Пэйдж, первый путешественник во времени, пожал сотню рук и вошел в пилотскую кабину, оставив профессора Рецки на растерзание репортерам. Он не понимал, почему люди придают этому полету такое значение. Пэйдж не слишком много оставлял позади и не очень любил свою эпоху. Во время гипнотического обучения он узнал, что есть времена куда более прекрасные. Знаменитые творения первобытных людей, фрески итальянского Ренессанса, эмали, найденные в долине Царей, пробуждали в его душе звонкий отзвук. Пэйдж поправил свой шлем с электродами и посмотрел на Рецки.

До него донеслись обрывки беседы.

- Чтобы оторваться от времени, атланты оставляли после себя в эпохах пустые пространства, полые тела. Это объясняет появление великих, непонятных для современников гениев: Леонардо да Винчи, Паскаля, Эйнштейна. Это были люди будущего...- говорил археолог. В неестественном неоновом свете его лицо казалось голубоватым. Хьюго посмотрел на свой хронометр, нажал кнопку...

И мир стал другим.

Над пустыней висела огромная белая луна. Пэйдж не помнил, как покинул пилотскую кабину и как оказался среди красных дюн. Песок слабо искрился. Местность напоминала марсианский Большой Сырт. Он немного приподнял забрало своего шлема, и сухой, насыщенный кислородом воздух обжег щеки. Земля ли это? - забеспокоился Пэйдж. В первом опыте можно легко промахнуться. Хрустально чистая вода маленького пруда под тремя металлически поблескивающими пальмами показалась ему солоноватой, насыщенной минеральными солями.

Путешественник во времени заколебался. Все пропало. Рецки ошибся и послал его в неведомое будущее, на мертвую Землю. Пустыня - выветренное дно высохшего моря, а этот пруд - последняя вода... Другой узор созвездий, прозрачность атмосферы лишь подчеркивали ужас предположения: звезды казались очень яркими, а Полярная звезда сияла совсем в другом месте, будто земная ось немного сместилась... Отыщет ли его Рецки?.. На раскаленных или покрытых льдами планетах, которые он посетил до сих пор, под рукой, по крайней мере, был космический корабль, а здесь...