Юрий Сосновский - Связующая нить

Мотор катера заглох, когда до причала оставалось метров двести. Катер потащило ветром обратно в море.

Матросы похватали шлюпочные весла, доски, шесты и попытались грести. Убедившись, что толку от этого мало, спустили шлюпку, завезли якорь и подтащили катер на дистанцию выстрела швартовой пушки. На причале были люди, они видели положение катера, но никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Вероятно, между экипажем и людьми на берегу были какие-то счеты.

Колонка топливопровода оказалась на соседнем причале, метрах в трехстах от места швартовки, и шлангов для заправки не хватило. Пришлось таскать топливо канистрами. Ланг, взявшийся было помогать матросам, на десятой ходке выдохся и забрался на свое место между бочками, экипаж работал еще с полчаса.

Когда наконец цистерны были заполнены, мотор застучал и матросы начали убирать сходни, к катеру неожиданно подъехала машина. Из нее вывалился маленький коротконогий человек. Он торопливо подошел к матросам и о чем-то негромко заговорил с ними. Один из матросов пожал плечами и кивнул на заваленную грузом палубу.

Другой бросил оценивающий взгляд на катер, скрестил руки на груди и повернулся к коротышке, явно показывая, что готов продолжить разговор, если... Коротышка покопался во внутреннем кармане и, не доставая бумажника, вытащил несколько радужных кредиток. Ланг усмехнулся: если уж этот недоумок считает, что на катере сомнительная компания, то в заливе у них будет полная возможность не торопясь исследовать и его пиджак, и его бумажник. Матросы, освобождая место для коротышки и двух его чемоданов, сняли с палубы несколько канистр, и теперь Ланг с любопытством наблюдал за ними, гадая, куда же они эти канистры пристроят. Загадка разрешилась просто. Матросы подошли к нему, взяли под руки и, ни слова не говоря, выбросили на причал.

Ланг упал на бетонное покрытие на редкость неудачно, подвернув левую руку. Боль на несколько минут так скрутила плечо, что, поднявшись, он даже не смог высказать двум подонкам все, что они заслужили, только простонал сквозь зубы. Матросы с удивлением посмотрели на него, переглянулись между собой и, пожав плечами, оттолкнули катер от берега. Изобразили недоразумение, словно не поняли, что человеку больно. Правда, их удивление казалось искренним. Может, они какие-нибудь недодержанные в изоляции психопаты? Честно говоря, от этого не легче. Хорошо хоть на чемодан не позарились, сбросили следом за хозяином.

До города оставалось километров пятьдесят. Если ради экономии прогуляться пешком, то это часов девять чистого хода. Но трудно сказать, сколько придется отдыхать, поэтому нужно предполагать, что в город он попадет заполночь. А значит, какой-нибудь бдительный страж порядка может со скуки им заинтересоваться. Разумеется, Ланг сейчас перед законом чист, но объяснять среди ночи, почему он, едва добравшись до Земли, ползает по городу в тот час, когда добрые люди давно спят, совершенно не хочется. Придется разориться на такси.

Стоянка такси была неподалеку. Единственный автомобиль на ней, возможно, когда-то и знавал лучшие дни, но это было в предыдущем геологическом периоде. Впрочем, в наличии имелись следы и века нынешнего. Стекла синеватые, видимо, пуленепробиваемые. И салон отгорожен от водителя стеклом того же сорта. В дверце около водителя вмонтирован микрофон, а перегородку между салоном и кабиной прорезала узкая щель для переговоров и расчетов. Реликвия-модерн, спешите видеть! Ломаный грош - раз, ломаный грош - два... Но выбирать не приходится. По крайней мере, есть надежда, что доберешься засветло и без приключений. На сегодня их, пожалуй, достаточно. Ланг подошел к автомобилю.

- Сколько до города?

Водитель равнодушно взглянул на него: - Двадцать. Половину вперед.

Ланг вздохнул. Вперед запрошено ровно столько, сколько стоит вся поездка, слава богу, что не больше. Видимо, конкуренция не грозит, вот и пользуются. Он сел в машину, отсчитал деньги и сунул их в щель в перегородке.

На ровном шоссе машина, вопреки мрачным прогнозам, развила приличную скорость. Ланг прикрыл глаза, стараясь задремать. Он любил это состояние во время поездок, когда незаметно начинают путаться сон и действительность, а тело словно цепенеет. Потом несколько резких движений -и надолго заряжаешься бодростью. Жаль только, что, как правило, не удается вспомнить тот приятный сумбур, который только что видел.

Машина резко остановилась, и Ланг, качнувшись, ударился лбом в спинку переднего сиденья. Не открывая глаз, он потер лоб и чертыхнулся. И что за день такой выдался- то па подонков с первых же шагов нарвался, то этот дурак тормозит по-шальному. Такой сон перебил... Ланг открыл глаза и осмотрелся.

Машина остановилась в неглубокой, поросшей кустами и деревьями ложбине. Дорога здесь сужалась и круто поворачивала. Поперек серой ленты асфальта лежало бревно, возле которого стояли трое. Ланг потряс головой, прогоняя остатки сна. Ремонт, что ли? Да нет, не похоже.

А если ремонт, то сколько же придется добавлять за объезд? Когда не везет, так уж основательно. Но только добавлять он ничего не будет и из машины раньше, чем в городе, не выйдет. Хватит того, что вдвое заплатил.

Пусть этот осел сам за лишний километраж платит, если дороги не знает!

Трое подошли к машине, и один из них, высокий, слегка сутуловатый, вытащил из кармана пистолет. Он неторопливо обошел машину, подергал дверцы, убедившись, что заперты они надежно, подошел к водителю и миролюбиво сказал:

- Ну что, рассчитаемся? Нам по сотне на нос хватит. Или на ободах хотите ехать? - он ткнул стволом в шину переднего колеса.

Водитель, не отвечая, потянулся, зевнул. Потом достал сигареты и неторопливо закурил, не обращая на высокого ни малейшего внимания.

- Интере-есно, - протянул высокий. - Разговаривать мы не желаем, платить мы тоже не желаем, на запоры надеемся. Нехорошо. И, смею заметить, весьма невежливо, мы можем обидеться.

Он поднял руку, пощелкал пальцами, и напарник сунул ему через плечо гранату. Высокий подбросил ее, ловко поймал за рукоятку и поставил на капот.

- Хорошая игрушка, правда? Позавчера подложили такую же под один упрямый грузовичок. Как вы думаете, соберет отец небесный водителя до страшного суда или не соберет?

Ланг почувствовал, что рот наполняется липкой тошнотной слюной. Выскочить, немедленно выскочить, пока бандиты стоят слева от машины. Пусть шофер бравирует, если ему так нравится, но не все герои. Ведь эта компания не шутит. Сейчас спокойно и сноровисто, словно выполняя обыкновенную привычную работу, они подложат гранату под машину, потом прострелят шины и, болтая какую-нибудь чепуху, отойдут на безопасное расстояние... Выскочить, пропади все пропадом, он хочет жить, но у него нет трех сотен! Ланг незаметно потянул рукоятку дверного запора и надавил плечом на дверцу. Дверца не поддавалась. Да, конечно, она запирается из кабины водителя, чтобы пассажир не мог удрать не расплатившись. Очень предусмотрительно, но сейчас не тот случай. Как же выскочить, господи, как же выскочить?! Водитель несколько раз глубоко затянулся и погасил сигарету о приборную панель.