Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век 2003 №5-6

Он ей не верил. ЗАГРЕЙ никогда ей не верил. Она врала и даже не находила нужным это скрывать. А может быть, она говорила правду? Впрочем, ЗАГРЕЮ было все равно, говорит она правду или врет.

— Иногда он пытается меня выследить, надевает свой дурацкий золотой шлем, который делает его невидимкой, и крадется следом. — Пина засмеялась. Нехороший, ядовитый смех — она всегда так смеялась. — Вся его сила в этом дурацком шлеме. Даже когда меня насиловал, он надел шлем. И теперь, исполняя супружеские обязанности, напяливает шлем. Иначе не может. Ничего не может делать без шлема.

Она сделала многозначительную паузу, ЗАГРЕЙ тоже молчал. Она только что выдала ему тайну Дита и хотела, чтобы он что-то ответил: обрадовался или, напротив, заверил, что знать про золотой шлем ему совершенно ни к чему. Но ЗАГРЕЙ ничего не сказал. Просто потому что не знал — нужна ему тайна Дита или нет.

— Ты не собираешься на ту сторону? — спросил он.

— Нет.

— Но вроде пора.

— Еще рано. Рано!

Конечно, лгала. ЗАГРЕЙ чувствовал, когда она должна уйти. Им вдруг тесно становилось друг подле друга. Но если ЗАГРЕЙ спрашивал, не пора ли ей в прежний мир, она непременно отвечала «нет». А на следующий день исчезала и отсутствовала долгие месяцы. Только она и Танат покидали этот мир.

Пина уселась на кровать, закурила. Ее тело было загорелым, бронзовым, блестящим, и ягодицы, и грудь — ни единого белого пятна.

— Что ты делаешь на той стороне? — спросил он.

— Работаю в лупанарии. Что же еще там можно делать? Весь тот мир — один большой публичный дом.

— Прихвати с собой хароновых монет. Тебе перевозчик не посмеет отказать.

— Какой ты умный! — воскликнула она с издевкой. — Я всегда беру монеты, но мне всегда хватает лишь на три дня.

— Значит, тебе нравится работать в лупанарии, — не то чтобы ЗАГРЕЙ хотел уличить ее во лжи, его раздражало, что она считает его глупцом.

— Да нравится. Нравится! Ты против? Или будешь бить меня, как Дит?

— Нет. Разве я имею право тебе приказывать?

— А хотел бы? — она прищурилась. Ждала ответа. Сказать «нет», как и сказать «да» — равносильно проигрышу. Ни «да», ни «нет» ей не понравятся — это точно.

— Я хочу пойти с тобой в тот мир и быть там твоим возлюбленным.

Она коротко рассмеялась.

— Так и знала, что скажешь какую-нибудь глупость. Но мне нравятся твои глупости.

— Можно я тебя провожу?

— Проводи. Мне не жалко. Когда ты идешь сзади, мне кажется, что я гуляю с собакой. Не с Цербером, а с обычной собакой, какие есть в том мире. Я бы хотела собаку. Собаки — верные. В отличие от людей.

Она достала из шкафа черный плащ — один из многих, и все как две капли воды похожие друг на друга — и надела на голое тело. Водрузила на нос черные очки.

Когда она вернется к ЗАГРЕЮ — неизвестно. И вернется ли вообще? Она никогда не обещает, что придет. Но приходит. ЗАГРЕЙ поцеловал ее в губы. Он был такого же роста, как она. Даже чуть-чуть ниже. Она погладила его плечо рукой в тонкой черной перчатке. Даже сквозь кожу он чувствовал — рука горяча. Она хотела шагнуть к двери, но он ее удержал.

— Не уходи. Останься в этот раз подольше.

— Нет. — Она щелкнула его по носу. — Я же сказала.

— Почему?

Взгляд зеленых глаз поверх очков.

— Нет — и все. Не-ет! — произнесла она нараспев и потуже затянула на тонкой талии поясок.

Пина шла, постукивая каблучками по влажной скользкой мостовой. ЗАГРЕЙ крался за ней. Раньше никогда не следил, а теперь шел и не мог повернуть назад. Она не оборачивалась. Прежде ЗАГРЕЙ не замечал, как она прямо держит плечи. Теперь заметил. Женщину, которая так держит плечи, нельзя ни о чем просить — это бесполезно. На мгновение он потерял ее из виду, потом вновь заметил блеск ее кожаного плаща. И тут вдруг кто-то ударил ЗАГРЕЯ в висок — сильно ударил, так что ЗАГРЕЙ покатился по мостовой. Вскочил, изготовился драться. А рядом — никого. Он растерянно покрутил головой. И получил новый удар в скулу. Правда, не такой сильный — в последний момент он что-то почувствовал, какое-то дуновение — то ли ярости, то ли воздуха — и сумел уклониться. Ударил сам наугад — и не промахнулся. Кулак ткнул во что-то плотное.

На всякий случай ЗАГРЕЙ отскочил. Ну, ясно! Дит в невидимом шлеме. Сейчас наверняка попытается зайти сзади и треснуть по затылку. ЗАГРЕЙ развернулся и ударил наугад. Попал. Дит взревел, послышался глухой шлепок. И на мостовой возникла туша Дита — косматая голова, массивное туловище и короткие ноги. Шлем, звеня, катился по камням. ЗАГРЕЙ кинулся следом и пнул шлем, как мяч. Тот прыгал по мостовой, еще удар и еще… Дит ревел от бессильной ярости и бежал следом. Ну что ж! Пусть попробует догнать и отнять. ЗАГРЕЙ мчался, как ветер, и вскоре очутился на берегу.

Солнце всегда ходит по той стороне неба, что за Стиксом. Слева поднимается, справа садится. Сейчас огромный медный диск скатывался за черную гребенку гор на горизонте. Стикс тоже был медным. Ладья Харона качалась на той стороне, набирая души для путешествия.

— Эй, Харон, держи подарок! — крикнул ЗАГРЕЙ и пнул шлем.

Но Дит успел схватить его на лету. Схватил и надел. И тут же скрылся в свою невидимость и сразу же навалился сзади и попытался спихнуть ЗАГРЕЯ в воду. От тяжести ноги ушли в тину по самые щиколотки. ЗАГРЕЙ ощутил ледяной холод.

«Вдавит сейчас в тину навсегда», — мелькнула мысль. Он сделал усилие и вывернулся. Дит не так уж и силен, а ЗАГРЕЙ, несмотря на свой маленький рост, был необыкновенно ловок.

ЗАГРЕЙ припустил вдоль берега, прислушиваясь — нет ли погони. Потом остановился и оглядел берег: других следов, кроме следов самого ЗАГРЕЯ, на топком берегу не было. Он остановился. Присел на торчащий из тины камень. Ноги дрожали. Нелепо. Он дрался с самим Дитом. Он хотел отнять у царя шлем. Разве ЗАГРЕЮ нужен шлем?

Вон Харону деньги нужны. С каждого за переправу берет перевозчик свой положенный обол. И набралось у него их не тысячи, не миллионы — горы. Ссыпаны в огромные сундуки, заперты на ржавые замки — бесчисленные позеленелые медные кругляки, не нужные никому. Однако Харон трясется над ними и проверяет ежедневно — на месте ли запоры?

«Что можно сделать с этими медяками? На что они?» — эти вопросы задавал себе ЗАГРЕЙ, когда оказывался на берегу и разглядывал стоящие друг на друге старинные сундуки. И каждый раз не мог отыскать подходящего ответа. Если попасть на ту сторону — можно продать в лавку нумизмата старинные монетки. Кто-то рассказывал про такие лавки, ЗАГРЕЙ уже не помнил — кто.

ЗАГРЕЙ написал ее имя в тетради и наблюдал как оно тает, как поднимается облачком и белесым дымком плывет по комнате — к окну, чтобы пуститься следом за хозяйкой. Прощай, Прозерпина! ЗАГРЕЙ съел один гранат. Гранат был таким же горьким, как кофе. Потом явился Цербер. Одна голова его гавкала на всякий случай, две другие кинулись лизать руки ЗАГРЕЮ. От слюны Цербера кожу щипало и вспухали крошечные розовые волдыри.