А. Живой - Симфония

Мысль обо мне будет преследовать ее три столетия. Всего лишь три. Ничтожно, мелко и так мало. Она будет мучиться мгновение по сравнению с тем, что выпало мне. Но хотя бы в нем я буду наслаждаться своей адской местью. За все счастье, за годы, выпавшие этому существу…

Дождь, смой ее лик с затвердевшего от времени воздуха и навсегда смешай его с грязью, прилипшей к подошвам моих башмаков. Я пройдусь по уставшей земле, что согнулась под тяжестью своих детей и стала шаром, и везде оставлю ее тяжкий вздох. Лишь ветер, играя полами моего плаща, утешит ее. Пусть так. Пусть будет так…

Глава 4. КОНТРОЛЬНАЯ

Казалось, что можно поспать еще десять минуток. Всегда так кажется, и всегда их не хватает. Еще чуть-чуть и выспишься, но…это обман. Мама ушла на работу рано, позабыв поставить будильник на нужное время, и Ольга едва не проспала контрольную, к которой так долго готовилась.

Но к счастью время еще оставалось. Она выскочила из постели, быстро оделась, не стала краситься, покидала тетрадки в сумку, наскоро перекусила тем, что оставила мама в холодильнике. И уже направилась к дверям. Но, на пути оказалось зеркало.

– Что-то я плохо выгляжу, – внезапно решила Ольга, поставив сумку на пол, – так нельзя.

Контрольная мгновенно отошла на второй план. За окном призывно зазвенел трамвай, отчаливая от остановки. Но все было тщетно.

Взяв расческу, заспанная девушка стала приводить себя в божеский вид. Для начала она долго расчесывала темные пряди, пока не достигла желаемой мягкости. Затем Ольга переключилась на косметику, почти полностью изгнав с лица сон.

– Теперь нормально, – неуверенно кивнула она своему расчесанному и накрашенному отражению. Сверху все было уже хорошо, но, опустив глаза на одежду, Ольга засомневалась. Здесь явно что-то было не так. То ли цветочки юбки не подходили к кофте, то ли кофта к цветочкам. Одевалась она еще минут пятнадцать, меняя наряды, но безрезультатно. Времени следить за собой катастрофически не хватало. Особенно сегодня.

– Ладно, некогда уже, – сдалась Ольга, натягивая джинсы и желтую куртку, – не на бал иду. Итак, почти опоздала.

И направилась к дверям. Но, проходя мимо тумбы в коридоре, на которой лежала ее любимая игрушка, – заяц хороший, его надо погладить, – не удержалась и погладила. А рядом лежал еще мишка с бантиком, которого ей подарили на прошлый день рожденья.

– Контрольная по математике, – напомнила себе Ольга, – Ирина Степановна меня не поймет, если я все завалю, она ведь так надеется на меня. Я у нее любимая ученица, после Светки.

Объяснив все это зайцу с медведем, Ольга раскрыла дверь и оказалась на лестнице. Решив, что пешком быстрее, она проскакала несколько пролетов с четвертого на второй этаж, но тут на ее пути возникла соседка, державшая на поводке микроскопическое лохматое создание по имени Бася. А Бася, подстриженный как пушистый шарик, был такой лапусей, что Ольга не смогла удержаться. Минут пять она разговаривала с соседкой о погоде и гладила урчащего от удовольствия Басю. Но, наконец, оторвалась от него и грозно напомнив себе о контрольной, вышла из подъезда.

До техникума было не так далеко, всего три остановки на трамвае или минут двадцать пешком через парк. У нее оставалось не больше пятнадцати минут на все. К счастью подошел трамвай и Ольга забралась в него вместе с другими спешащими людьми, едва не оставив снаружи все свои тетрадки. Протиснувшись в середину сквозь плотную толпу, она несколько раз похвалила себя за правильно выбранную одежду и тут обнаружила, что стоит рядом с девчонками из своей группы. Это было серьезное облегчение, поскольку опаздывать одной было совсем некрасиво, а вот вместе с пятью подругами, из которых две, Маринка и Светка, ходили в отличницах, еще ничего. Железная Ирина Степановна могла и смягчиться. В конце концов, кто же должен написать контрольную хорошо, если не они трое? От этих мыслей Ольга заметно повеселела.

Девчонки, особенно не стесняясь слушателей, делились впечатлениями о вчерашней дискотеке, наперебой рассказывая о том, кто из парней за кем пытался приударить. Тут лидером была Светка, длинноволосая блондинка, которая не только училась хорошо, но и парней меняла как перчатки. «И когда она только все успевает, – с легкой завистью подумала Ольга, – может за нее учится кто-то другой или она на самом деле такая умная? Мне бы так».

Подруги весело болтали всю дорогу. Ольга больше молчала, осторожно вздыхая. Нет, она не была замухрышкой, но на вчерашнюю вечернику не пошла. Отчего то побоялась. Да и парня у нее не было. Все как-то не складывалось пока. Не самой же знакомиться. Как Светка она не могла. Не тот характер.

К счастью трамвай быстро приехал. Выбравшись за углом техникума из набитого людьми вагона, веселой компанией они устремились к главному входу. На ступеньках у массивных дверей Ольга заметила двух волосатых парней, явно хипповского вида. Один походил на бледнолицего отличника-очкарика, а второй высокий, в зеленом свитере с холщовой торбой, показался Ольге похожим на заросшего крестьянина. «Странный какой-то, – решила она, бросив осторожный взгляд на высокого парня, – впрочем, если причесать…»

Они успели ввалиться в аудиторию, когда третий звонок еще звенел. Ирина Степановна, оглядев всю компанию, смягчилась.

Глава 5. НОЧЬ ТРАВЫ

Монтуриоль проснулся поздно совсем разбитым. Очнувшись, он быстро оделся и вышел сквозь дверь.

В городе уже во всю кипело веселье. Очень рано начавшийся карнавал наполнил собой все улицы. По ним теперь совсем невозможно было пройти из-за огромного скопления людей. Отовсюду гремела музыка, и слышались радостные крики. То тут, то там раздавались глухие щелчки хлопушечных выстрелов, взрывались шутихи, дождем сыпалось конфетти.

Пробравшись сквозь толпу, Монтуриоль свернул с улицы влево и оказался в узеньком переулочке, застроенном старыми каменными домами. Посреди переулка стояла огромная бочка с вином, к которой время от времени подходили гуляки со своими кружками и, осушив их, подходили снова.

– Выпей, молодой-красивый, за здоровье дядюшки Сохо, – предложила цыганка, возникшая перед ним в сиянии своих красных юбок.

Монтуриоль выпил, поцеловал ее в губы и пошел дальше. Мимо бежали какие-то люди. Они дудели в дудки и били в барабаны. От этого грохота с хрустом лопались стекла в домах и падали с подоконников горшки с цветами. Миновав переулок, Монтуриоль свернул за угол и столкнулся нос к носу с полицейским. Тот внимательно впился в него глазами, словно припоминая, где он мог видеть это лицо.

– Полицейский, – произнес Монтуриоль, – на улице дождь.