Ондржей Нефф - Лентяй

— Почему? — спросил Знаменачек с несчастным видом.

— Надо положить конец всем отлыниваниям СОКРАТа. Банк информации, отдел программирования, проблемная группа — все должны трудиться с полной нагрузкой.

— Я попробую его убедить...

— Я не это имел в виду, — снова улыбнулся Драбек. — Я помогу вам, так сказать, не оставлю в беде. С вами будет работать специалист по программированию, Он-то и обеспечит занятость сотрудников. Да, да, я имею в виду Кудринку, доктора математических наук. Надеюсь, он справится с лентяем.

— Что общего у математики с суперорганическими компьютерами? Это же мертвая наука прошлого, как электроника...

Драбек поднялся. С лица его слетела маска панибратства.

— Я вызвал вас не для дискуссий, Знаменачек. Ставлю вас в известность, что доктор Кудринка приступает к работе с первого числа. И не вздумайте считать его своим подчиненным. Не скрою, это он должен решить вопрос о целесообразности вашего дальнейшего пребывания на рабочем месте.

— Вы хотите меня... вышвырнуть?

— Перевести, Знаменачек, перевести. Вас это удивляет? А при чьем попустительстве СОКРАТ вконец обленился?

— Но ведь его прогнозы имеют стопроцентную надежность!

Однако Драбек не слушал возражений Знаменачека. Он нажал кнопку и сказал:

— Впустите следующего, Геленка. И уберите, пожалуйста, чашки.

Знаменачек вернулся к СОКРАТу совершенно убитый. Ввалившись в помещение в скафандре, он рухнул на стул, даже не сняв смешного одеяния.

— Раздеться не желаешь? — приветливо спросил СОКРАТ.

Знаменачек вздохнул:

— Если бы ты знал...

— Я знаю.

— Что ты можешь знать?

— Вот уже полчаса я знаю, что делается во всем здании. Что произошло, что произойдет... Я знал, что ты забудешь о сигаре, но я не сержусь. Я тебя понимаю.

— Тогда зачем ты это делаешь? Ведь директор бесится! Тебе наплевать на его институт. Зачем его дразнить?

— Я не могу иначе, — мягко ответил СОКРАТ. — Меня так запрограммировали. Иногда я думаю, может, где-то произошла ошибка. Сам мучаюсь, не знаю, что со мной происходит.

Знаменачек насторожился:

— Послушай, а вот ты говоришь, что знаешь... Как это понимать?

— Знаю наперед. За два дня знаю, что произойдет у нас внизу. И вот уже тридцать пять минут знаю, что будет во всем здании завтра. Странное чувство. Я взволнован.

— Волнение — чувство, присущее человеку.

— Ты меня будешь поучать насчет моих ощущений? — рассмеялся СОКРАТ. — Вот что я тебе скажу. Трудно мне с тобой общаться в последнее время. Я знаю, о чем ты меня спросишь, что я на это отвечу, о чем мы будем разговаривать завтра, послезавтра... Придется мне заблокироваться. Принеси-ка сигару. Мой мозг нуждается в яде. Ты как биолог должен это понимать.

На другой день Знаменачек принес сигары. От его вчерашней хандры не осталось и следа. СОКРАТ — настоящий друг, он поможет. И у СОКРАТа было хорошее настроение. Пока Знаменачек стаскивал с себя скафандр, он развлекал его сплетнями о событиях, которые вскоре произойдут в институте. За дверцами панели Знаменачека ожидал сюрприз. Из темноты высунулось щупальце, а за ним извивающийся шланг, похожий на хобот слоненка.

— Как тебе нравится моя обновка? — смеялся СОКРАТ. — Я трудился над ней всю ночь. И здорово проголодался. Я тебе потом продиктую список продуктов на завтра. А теперь дай мне сигару.

— Ты ее съешь?

— Разве я щенок, чтобы есть сигары? Прикури мне да и сам закури. Я поучусь как курить сигары.

— А вдруг придет кто-нибудь?

— Успокойся, сегодня никто не придет. С сегодняшнего утра я знаю все на три дня вперед.

Знаменачек зажег сигару, СОКРАТ прижал ее к хоботку, вдохнул дым и закашлялся.

— Ничего, не бойся, я научусь.

— Твой синтезатор способен кашлять? — ужаснулся Знаменачек.

— Небольшое наложение функций. Чему ты удивляешься? Я хочу походить на человека, вот и все.

У Знаменачека сжалось сердце. Это существо, заклятое в своей суперорганической массе, в глубине души — именно души! — тоньше и ранимее, чем можно предположить.

Следующие дни прошли относительно спокойно. Они беседовали, читали любимые сказки компьютера. СОКРАТ выдал прогноз относительно потребления нижнего белья в Северной Чехии на будущий год, сводку погоды в районе Бескидских гор, количество происшествий на шоссейных дорогах на предстоящие субботу и воскресенье, ответил на частные вопросы, поступившие из директорского кабинета, главным из которых был вопрос о поле будущего ребенка: мальчик? девочка? Во всех случаях вероятность колебалась между 0,9 и 1.

— Прошу тебя, СОКРАТ, порадуй директора. Спроси о чем-нибудь банк информации, посоветуйся с программистами, — увещевал его Знаменачек. — Ты же понимаешь...

— Понимаю, — ласково ответила машина. — Но не могу. Чересчур хлопотно. Я, верно, и в самом деле лентяй, добиваюсь оптимального достижения результатов.

— Но первого числа сюда придет этот математик и завалит тебя никому не нужной работой...

— И это мне известно. Знаю все на четырнадцать дней вперед. Не бойся. Кстати, не забудь принести завтра восемь литров соляной кислоты, два килограмма цемента, килограмм пластмассы и кость от грудинки.

— У меня руки отваливаются, — протестовал Знаменачек. — Все время таскать такие тяжести. Обжора ты!

— Я — развивающийся детский организм. Мне надо больше есть.

Знаменачека вдруг осенило:

— А как ты усваиваешь пищу? Целиком? Всякое живое существо часть пищи усваивает, а ненужные вещества удаляет из организма. А ты?

— Я цивилизованная... машина. Я подсоединился к канализационной сети на основе действующих инструкций: предельная концентрация не превышает нормы.

Знаменачек рассмеялся:

— Ты и впрямь обо всем позаботился.

— Да, обо всем, — очень серьезно сказал СОКРАТ.

Близился конец месяца, а с ним роковая дата. Конец задушевным беседам и сказкам. Знаменачек нервничал, вечное сократово "я знаю" стало раздражать его не на шутку. Двадцать восьмого, перед концом дежурства, он сорвался:

— Что ты заладил как попугай: "Язнаюязнаю"?! Через три дня здесь появится докторишка, тогда запоешь.

— Не запою.

— Это как же понимать?

— Да уж я знаю как.

Разъяренный Знаменачек подскочил к панели. Стукнуть бы СОКРАТа — но куда? В стальной бок? Или открыть дверцу и выкрутить ему хоботок?

— Я еще кое-что знаю. Через пять минут сюда явится директор, застанет тебя без скафандра, учует сигарный дым и уволит тебя.

— Врешь, кретин!

Знаменачек злобно рассмеялся, вернулся к столу, уселся, закинув ногу за ногу, и закурил.

— А мне плевать на все. Ни минуты не останусь с каким-то паршивым Кудринкой.