Хуберт Хорстман - Загадка серебряной луны

— Программа вещь переменная, и если я правильно помню, у нас есть свобода действий по всем важным пунктам.

— Исключено, если речь идет о безопасности!

Безопасность! Веккер догадывался еще тогда, что еще очень часто столкнется с таким аргументом, и именно при странных обстоятельствах. Например, сейчас. Кого он подвергнул бы сейчас риску, если бы немного занялся кратером вулкана?

Он не спеша побродил по ракете и угрюмый забрался в камеру шлюза. Далберг снова сидел в кабине пилота. Он открыл записную книжку.

— Вы уже пишите свои мемуары?

— Протокол!

Веккер вытаращил глаза.

— О посадке?

— Совершенно верно.

— И маркировке взлетно-посадочной полосы?

— Конечно.

— С точными данными о положении, длине и ширине?

— Как дело пойдет.

Веккер прикусил губу.

— Не забудьте указать количество маркировочного порошка в граммах на квадратный сантиметр!

Когда он снова находился снаружи, он пнул ведро с краской.

Значит, ты летишь, летишь, целую вечность ютишься в тесных кабинах, откармливаешь себя домашней птицей и печеночным паштетом, глотаешь томатный сок и витаминный концентрат, считаешься со всем, что только может быть, наконец достиг своей цели — и садись составлять протоколы! Веккеру хотелось выть. Он мог представить себе, как все пойдет дальше. «Пацифика» совершит посадку, затем сначала предстояла проверка атомных двигателей и приводных механизмов, систем управления и ускорителя. На этом Далберг не успокоится. Он возьмет в руки списки инвентаря и захочет убедить в том, что каждый винтик, каждый проводок и каждый спай еще на своем месте. Затем последует план, организационные моменты: специальность Бронстайна и Вестинга. Они будут разрабатывать программы, подпрограммы и минипрограммы. И, наконец, врач потребует провести медицинские обследования: рутинные тесты, контрольные тесты, дополнительные тесты — о влиянии гравитации спутника на кровообращение, пищеварение и гормоны; Исследования о влиянии сумерек на эпифиз мозга и слепую кишку… Веккер застыл на месте. В этом занудстве он не будет принимать участие! Тридцать дней были безвозвратно потеряны. Теперь ему никто не помешает использовать оставшееся время!

— Вы хотите к горам, собирать магматические породы?

Пилот удивленно поднял взгляд от своих записей.

— Приказ требует…

— … чтобы мы установили траекторию приземления.

— … и ждали прибытия «Пацифики»! — с убеждением процитировал Далберг.

Веккер улыбнулся.

— Имеется в виду то, что мы должны заботиться прежде всего о траектории посадки. Потому что никто не мог догадываться, что попадем прямиком на зеркальную равнину. Нам сильно повезло, что случай дал нам выигрыш во времени в два часа. Никто не будет на нас в обиде, если мы теперь используем эти два часа продуктивно.

— Гм. — Далберг казался нерешительным. — Зачем Вам вообще эти… магматические горные породы?

— Это могло бы дать нам первые сведения об оболочечной структуре Титана.

— Ага! — Далберг откинулся в кресле. Понимающая улыбка заиграла на его губах.

— Могу себе представить, что Вы сейчас чувствуете, Веккер, — сказал он. — Вы только что проделали свой первый космический полет и впервые стоите перед абсолютно неисследованной землей. Как геолог Вы сгораете от нетерпения, ознакомиться со всем как можно быстрее — с равниной, горами. И это известная и, хочу сказать, совершенно естественная реакция…

К чему это снова? Далберг пытался затянуть дискуссию?

— Совершенно естественная, но не самая лучшая реакция, — продолжил пилот. — Дело в том, что она подбивает к бесплановости. Нужны ли нам прямо сейчас сведения об оболочечной структуре? Конечно нет! Что нам необходимо прежде всего, — так общее обозрение, так сказать, с высоты птичьего полета. А затем концепция о более точных направлениях исследований и соответствующих им методах. Бесцельное снование туда сюда было бы куда интереснее, но ни к чему не привело бы и… — теперь Далберг повысил голос — поэтому не допускается. Это принципиальный вопрос — и сразу же мой ответ на Ваше предложение.

На мгновение Веккер был озадачен. Он правда не ожидал бурных аплодисментов, но то что Далберг просто отклонил это, лишило его дара речи. Что этот пилот был за человек! Довольный протоколом посадки и анализом кокки он лежал в своем кресле и мудро улыбался. Горы его не интересовали. И если бы они вдруг выросли в небо или пропали в четвертом измерении, его это не беспокоило. Потому что они не были предусмотрены ни в каком плане, и точка!

Это была логика бюрократа, который нес свои принципы словно шоры. Опасная логика! Если она найдет много последователей, то конкретная исследовательская работа погрязнет в суматохе принципиальных соображений, ограничений и оговорок, точно так же, как он, Веккер, уже смутно догадывался раньше. Но он позаботится о том, чтобы это не зашло слишком далеко! Чем раньше, тем лучше.

— Ну, я пошел.

Далберг должно быть был очень уверен в успехе своей необычайно длинной фразы, потому что он, кажется, не сразу понял.

— Куда Вы идете?

Веккер не ответил. Он уже достаточно задержался из-за тщетных дискуссий.

Когда он стоял перед ракетой, он вздохнул свободно. Равнина раскинулась перед ним во всем своем сиянии и дружелюбии. Туманная завеса рассеялась, теперь она осталась в виде маленьких серебристых облачков над горами. Диск Сатурна светился цветом слоновой кости, от его западного края тянулась желтая полоса и шла наискосок наверх в небо и становилась бледнее рядом с зенитом: система колец.

Веккер начал двигаться длинными мягкими прыжками. Он не успел пройти и пару сотен метров, как услышал голос Далберга вплотную рядом с собой.

— Вы упрямец, Веккер. Я не могу удерживать Вас, но я глаз с Вас не спущу. И чтобы было ясно: Вы несете полную ответственность!

Веккер почувствовал, как кровь ударила ему в виски. Достаточно было того, что Далберг совершенно безвкусно начал выпячивать себя как опытного пилота, теперь он еще строил из себя няню-кормилицу. Но Веккер воздержался от ответа. Он слишком долго позволял назойливо опекать себя. Теперь все будет по-другому.

Они и в самом деле летели в сторону гор. Низкая гравитация позволяла прыгать по причудливым сугробам и ледяным блокам, которые постепенно изменяли характер поверхности. Пилот, казалось, неожиданно охватило тщеславие быть самым быстрым; скоро он значительно выдался вперед.

Но Веккер не принял вызов. Он предложил не соревнование, а научную экскурсию. И он бы нес за нее ответственность. Его настроение сразу же улучшилось, когда он нашел первые осколки минералов. Они были темно-зеленого цвета. Он засунул их в карманы скафандра. Затем он нашел красновато-зеленый обломок с вкраплениями, которые напоминали кварц и полевой шпат. Липарит? Он взвесил обломок на ладони и сразу же усмехнулся над этим жестом. Он был не на Земле. Здесь у любого предмета другой вес, от привычных масштабов теперь было мало толку. Все же, этот обломок определенно мог быть липаритом. Если это подтвердится, тогда должны были случаться извержения вулкана, и было бы нетрудно установить состав более глубоких слоев поверхности. Веккер посмотрел на горы, которые уже были прямо перед ним. Там наверху он должен был найти ответ: камни, которые обычно находятся поблизости с настоящим липаритом.