Вадим Худяков - Королевская охота

- Сегодня - последний День Кометы, - говорил герцог. - Праздник нашего народа завершается. Великий брат мой король просит могущественных друзей забыть о случившемся недоразумении, как сам он о нем забыл,

Черешин заметил, как "Папа Феликс" и Фернандес обменялись быстрыми взглядами. Шарль криво усмехнулся. Шнайдер задумчиво посасывал пустую трубку (аборигены терпеть не могли табачного дыма). Земляне в молчании слушали голос Королевства.

Сбоку послышалось грозное сопение, Свирепого вида полный мужчина, ненавидяще глядя на герцога, сделал попытку протолкаться в первый ряд. Черешин узнал его и плотно взял за руку.

- Спокойно, товарищ Ларсен, - почти беззвучно, но властно прошептал он, не делайте глупостей.

Толстяк раздраженно обернулся, но, увидев нашивки офицера Службы охраны (Черешин оделся по всей форме), обмяк.

- Черешин? - торопливо зашептал он. - Как хорошо, что вы прилетели. Эти убийцы!.. Ненавижу!.. Сотрудники миссии... ни одного решительного поступка... Все потеряли голову... боятся шагу ступить... Вы знаете, нгулу...

- Не знаю, - остановил Виктор. - Потом поговорим.

Ларсен растерянно и с обидой посмотрел на Черешина, но замолк.

- Великий брат мой король Ильверд, - звучно продолжал Ородорн, - говорит моими устами: у каждого народа свои обычаи. Сердца наши полны жалости, что могущественные друзья не пожелали пройти обряд Упрочения, но Мы принимаем ваш отказ с пониманием. Надеемся найти ответное понимание.

Волков мрачно покачал головой.

- Это исключено, сеньор Ородорн. Убийства должны быть немедленно прекращены.

- Убийства?! - мужественное лицо герцога перекосила гневная гримаса, он шагнул вперед, до половины обнажив меч. Черешин напрягся, готовясь к броску, если Ородорн решится напасть, но герцог уже опомнился, меч мягко скользнул в ножны. - Убийства? - с негодованием переспросил герцог. - Кто сказал это слово?! Мои уши его не слышали. Обряд Упрочения завещан нам предками.

- Называй это как хочешь, сеньор, - Волков тоже умел быть резким, - но от названия суть дела не меняется. Пока льется кровь, о союзе между нами не может быть речи, - Ородорн хотел что-то возразить, но консул загремел с новой силой: - Мы слушали тебя, сеньор, теперь говорю я! Передай королю Ильверду - если резня не прекратится, мы заставим вас сделать это. Во имя нашей дружбы, - добавил Волков после паузы. - И это наше последнее слово.

- Мы знаем силу могущественных друзей, - герцог криво усмехнулся. - Но и вы не всегда бываете правы. Ты угрожаешь, сеньор Волков?! Не значит ли это, что мы ошибались и ваша сила - злая? Душа моя полна печали, ибо приказом обычай не переделаешь. Может действительно пролиться кровь, но не будет уже Кометы на нашем небосклоне...

- Кровь льется сейчас, - непреклонно перебил Волков. - И почему-то это кровь народа, а не королевской семьи. Если вы так блюдете обычай...

Ородорн скрестил руки на груди.

- Разные обычаи, разные люди. Не все достойны обряда Упрочения, и герцогов, кроме меня, немало. В конце концов мы не предлагали пройти обряд и тому из вас, кто прибегает, потный, в замок и запрещает охотиться то на голубую лису, то на жемчужную цаплю. Он глуп, а глупость упрочать нельзя.

Ларсен от злости пошел красными пятна-Ми. Черешин почувствовал, что теряет хладнокровие. Отозвать, немедленно отозвать - на Марс, на Землю, смотрителем в Сухумский заповедник! На памяти Виктора впервые инопланетянин открыто назвал землянина глупцом. Кадры для работы на обитаемых планетах отбирались весьма тщательно; как Ларсен прошел через это сито - уму непостижимо. Впрочем, в одном Ородорн ошибся: глупцом Ларсен не был. Он был до глупости, до вредительства предан делу охраны природы. Черешин встречал таких фанатиков: во имя голой идеи они были способны запретить замерзающему срубить дерево для костра, умирающему от голода - застрелить утку. Та же голубая лиса вовсе не входила в перечень редких видов. Волков что-то сказал - Черешин услышал ответ Ородорна:

- Наш спор бесцелен. Сегодня - последний День Кометы. Солнце уже взошло, и обряд Упрочения завершен. Включите чудесный глаз Земли.

Засветился экран визора. Герцог не солгал - резня закончилась. На площади по-прежнему бурлило людское столпотворение, но окровавленный помост исчез. Сквозь толпу осторожно продвигалась пышная кавалькада: над рыцарскими плюмажами торчали копья с разноцветными флажками, пронзительно звенели охотничьи рога. Шлем переднего всадника украшала серебряная корона.

- Король отправляется на большую охоту! - глаза герцога горели, ноздри раздувались. - Во имя постоянства нашей дружбы мой брат приглашает могущественных друзей с Земли разделить с ним этот долг и удовольствие.

- Обряд завершен? - Волков взглянул на хранившего молчание Фернандеса. Тот чуть заметно кивнул. - Что ж... Мы принимаем приглашение короля Ильверда.

- Брат мой король будет счастлив. - Ородорн прижал руку к середине груди.

- Простите, - неожиданно вмешался в переговоры Черешин. - Один вопрос, сеньор герцог.

- Я отвечу, незнакомый могущественный друг.

- Скажите, - Виктор говорил предельно вежливо, - если это не секрет, конечно. Что служит дичью в большой королевской охоте?

- Это не тайна, - любезно ответил Ородорн. - В последний День Кометы король охотится на нгулу, - он похлопал себя по гербу на нагруднике. - На золотого оленя!

- И вы спокойно отправляетесь на эту охоту?

- И мы спокойно отправляемся на эту охоту. - Фернандес, не моргнув, выдержал испытующий взгляд Черешина.

- После всего, что произошло?

- После всего.

- Улыбаться этим... мясникам. Увеселительная прогулка с убийцами...

- Не думайте, что нам легко, Виктор, - устало сказал Волков. "Папа Феликс", облаченный в парадный консульский мундир, сосредоточенно проверял пистолет. - Тем более что на охоте всякое может случиться: Ильверд самолюбив, а мы ему угрожали. А не ехать нельзя. Хотя бы для того, чтобы через двести лет не повторились вновь Дни Кометы. Теперь-то, по крайней мере, мы знаем, что это такое. Теперь мы видим корни зла.

- Все равно не понимаю.

- А не понимаете, - вспылил Фернандес, - так не лезьте не в свое дело! Предоставьте решать специалистам. Прогулка с мясниками ему не нравится! А вы что предлагаете - пройтись по замку лучеметом? Или отправить все Королевство на переделку психики? Я же не вмешиваюсь в прерогативы Службы охраны, так не вмешивайтесь и вы в наши.

- Вмешиваетесь, - упрямо сказал Виктор. - Именно как инспектор Службы я и не могу допустить истребления нгулу.

Волков страдальчески сморщился, покрутил головой.

- Послушайте, Черешин, - Фернандес презрительно оттопырил губу, - еще час назад здесь людей убивали. Людей! Так неужели вы всерьез полагаете, что мы пойдем на конфликт из-за оленя?