Михаил Бобров - Мост

Мост родился очень давно. Когда-то в незапамятные времена, когда планета только еще осваивалась, первые колонисты строили с размахом и надолго. Практически, их сооружения должны были стоять вечно и не требовать ухода и ремонта. Чтобы достичь в одном предмете сочетания столь противоречивых качеств, большинство построек были сделаны как бессмертные организмы, которые сами себя лечат и сохраняют. Например, большинство уцелевших на планете старых мостов получало энергию от солнечного света, порывов ветра. Даже когда каблуки или колеса шуршали по полотну, то мельчайший прогиб полотна особым материалом преобразовывался в энергию.

Ночью мост отдавал накопленное за день: на нем включалось освещение, полотно наращивало стертые миллиметры, ремонтные микроавтоматы роились над очагами ржавчины, восстанавливая металл. Механическому оркестру требовался дирижер, а потому большинство мостов имели собственный мозг. По большей части, интеллект у мостов был искусственный. Бесхитростный, надежный и исполнительный. Но всегда имелся шанс нарваться на заводской брак. К тому же, во время Последней Войны лучшим развлечением хакеров Сопротивления было наделить какой-нибудь мост чувством праведной ненависти к оккупантам. Технически мосту ничего не стоило хлопнуть полотном и сбросить неприятную ему машину в реку. Или мост, например, мог требовать чего-нибудь за проход по себе. Или просто время от времени выдергивал опоры по одной, и переползал на место, казавшееся ему более солнечным.

Потом война кончилась. А вредные привычки во многих мостах сохранились. Вносившие их хакеры кто погиб на войне, кто просто умер от старости. Со времен Последней Войны прошло, как-никак, сто четырнадцать лет. Хакеры взламывали не только мосты, но и другие сооружения — водонапорные башни, автоматические закусочные, просто жилые комплексы. В конечном итоге стало небезопасным находиться в городах первых колонистов. Хоть они и были построены добротно, но в любой момент могли треснуть дверью по филейной части, если не чего похуже выдумать. Хакеры народ интеллектуальный, и фантазия у них была богатая. Так и появились на планете Старые Города — теплые, освещенные, прибранные.

Безлюдные.

Самое неприятное было то, что пораженный бешенством дом или там мост никак себя не проявлял, пока не происходило событие, заложенное в программу давно умершим человеком. Все в городе надеялись, что наш мост миновала чаша сия, так что замены строить и не пробовали.

И вот теперь думай, на что же мост среагирует.

Мы вспоминаем, как в детстве оба смотрели: "Ведьмак из Большого Киева". Нам бы очень пригодился главный герой картины — специалист по укрощению взбунтовавшейся техники. Если бы он был поблизости.

— Чего стоите? — рявкает Мост — Давайте ведите!

Мы синхронно поворачиваемся, смотрим на динамики, из которых исходит голос, потом друг на друга. Что давать?

— Не понял — говорю я как можно более спокойным голосом: — Что давать?

— Девушку — тут же отвечает Мост — Ну или там женщину. Сюда, на полотно.

— Зачем? — хором удивляемся мы с хакером.

— Не ваше дело — отрезает Мост — Требуется программой.

Хакер находится первым:

— Тебе придется подождать — бормочет он, лихорадочно колотя по клавишам висящей на ремне деки — Девушки и женщины сейчас спят. Так, видишь ли, требуют их программы…

— А пока расскажи нам о себе — вставляю я — Может быть, твоя проблема…

— Следи за речью, а то воды добавлю. — перебивает меня Мост. — То, что ты зовешь проблемой, требование программы. И запомни, не терплю сюсюканья. Не кофеварка.

Я оглядываюсь. Хакер сосредоточенно колотит по клавишам: он, наверное, нашел зацепку в словах Моста и теперь анализирует ее. Мешать ему не следует.

В принципе, если Мосту требуется девушка или женщина, то кто-то из них уже скоро должен появиться. Любой человек чувствует, где и когда в нем нуждаются.

— …Но, раз тебе хочется, поговорим. — продолжает Мост. — Программой это не запрещено.

— А тобой не программа управляет — подает голос хакер — Никакая программа не делает предложений по собственной инициативе.

— Ты еще мало знаешь о программах, мальчик, носящий деку на плече — изрекает Мост с непередаваемой интонацией, и меня снова сжимают ледяные тиски. — Никакая программа из написанных после Войны — да, не сделает предложения по своей инициативе. А программы, появившиеся в мое время, делали еще и не такое… О, вот и девушка.

Девушка хмурится и что-то выговаривает мне, но я вижу только, как шевелятся губы. Из полных живых губ на утренний холод вырываются облачка пара. Она чем-то недовольна: укоризненно качает головой и, похоже, фыркает.

Почему я лежу лицом в небо?

Еще мгновение, и я вспоминаю произошедшее. Меня обдает стыдом, но ненадолго: практически сразу чувство позора сменяется знакомой до оскомины ледяной лапой. Словно привалило меня к земле холодной мягкой подушкой. Шевелиться больно.

Тем не менее, с третьей попытки мне удается сесть.

Уже рассвело достаточно. Посередине Моста виден пульт. Мост явно издевается: крышка пульта небрежно откинута, а главный контрольный рычаг подсвечен лампой. Смотрите и кусайте локти!

— Ты далеко прошел — врывается чей-то голос справа. Попытка посмотреть, кто это говорит, заканчивается тем, что я снова падаю навзничь. Голова словно мешок с жидким льдом. Стоп, жидкий лед — это же вода! А разговаривает, конечно же, хакер.

Хакер и девушка спорят. Оба согласны лишь в одном: ей никак нельзя идти на Мост.

Потому что Мост хочет ее убить.

Минут двадцать назад он увидел девушку и заявил об этом открыто. Мы остолбенели: а смысл? "Да так, — ответил Мост — Хочу проверить кое-что." Заявление было настолько диким и неожиданным, что мы растерялись. Хакер почему-то решил, что Мост ударился в религию и завел с ним спор о жертвенности. Девушка недоуменно хлопала глазами. Тем временем утро высветило посреди Моста пульт управления — тот самый, мимо которого мы все ходили сто раз на день. Пульт не имел электронного замка, а только вечно незапертую дверку. Кто бабке не внук? Я вскочил на перила и помчался быстрее лани. Авось Мост отреагирует стандартно, рывками полотна. Пока его сенсоры определят, где кто на самом деле, как раз можно добежать до рубильника.

Только Мост оказался предусмотрительным. Хакер, вытащивший меня из речки, рассказал, что я пробежал две трети дороги — а потом перила резко изогнулись. Хорошо еще, под Мостом у нас глубоко — о дно я не ударился. Но река наша течет с гор, и вода в ней ледяная даже летом. А сейчас деревья уже без листьев. Кроме того, я не успел сгруппироваться в полете и сильно хлопнулся об воду. Хакер не стал дожидаться развязки. Прыгнув в реку одновременно с движением перил, он как раз успел выволочь меня на сухое. Но намерзся я на жизнь вперед. И вставать что-то тяжело. Значит, еще и с простудой наотдыхаюсь.