Григорий Бондарчук - Рыцарь света

Такая же картина была во всём доме. Степанов задумался. «Зачем человеку необходимо систематически разбивать до мелких кусков старые зеркала? И чем это можно сделать? Нужен какой-то металлический предмет. Если бы били кирпичом, то остался бы след. Кому охота так странно самовыражаться? А если бы нашёлся такой больной оригинал, то он бы орудовал чем-то подобранным тут же и потом своё орудие бросил. Что это может быть? Неужели демон, который ещё не обрёл полноценный разум, но уже пробует свои силы?». Он где-то читал, что для некоторых демонов зеркала, как отражение света, очень неприятны. Днем, когда Солнце высоко, это их не беспокоит. А вот вечером и утром вертикально висящее зеркало может отразить на демона солнечный свет, и тогда у тех начинаются приступы ярости. «Очень похоже» – решил Степанов.

Время близилось к полуночи, Москва постепенно засыпала. На подходе к своему дому, возле парка, Степанов набрёл на ватагу подростков. Несколько парней и девушек, по всему видно слегка обкуренные, стояли возле трех потрепанных машин. Из машин бухала громкая музыка, во всю мощь автомагнитол. В этой какофонии и сладковатом дыму группа парней и девиц то ли танцевала, то ли медитировала. К своему удивлению, среди подростков Степанов заметил своего утреннего заключённого Генриха Кофмана. На взгляд он был не обкурен, только слегка пьян. Степанов решительно направился к нему.

– Во, гляди, к нам менты пожаловали, – выкрикнул кто-то из парней.

– А что, мент, травку будешь? – Степанову загородила рыжая девица, едва стоящая на огромных каблуках.

– Не буду и тебе не советую. А ну-ка иди сюда! – обратился Степанов к Генриху, – Ты мне что обещал?

– Так я же, не курю, только пивка, для рывка, дёрнул.

– А друзья твои?

– Я за них не в ответе.

– Вот как? А зачем ты сейчас с ними тогда?

– Так клёво тут и мне интересно.

– Тебе интересно это общество?

– Ну уж интересней, чем у тебя в ментуре или дома со стариками.

– Хорошо. Тогда я возвращаю тебе то, что передал ты и твой отец. Вот твои три тысячи. Мне они не нужны.

Степанов демонстративно сунул в руке Генриху деньги, так чтобы для остальных это было видно и особенно то, что это были не рубли, а доллары.

– Ты что, мент, за такие деньги парни меня же тут в парке и закопают, – зашептал Генрих.

– А я тебя предупреждал, что второй раз ты огребёшь страшно. А потом ты же сам сказал, что тебе с ними интересно. Вот самое интересное ты сейчас и узнаешь.

– Во б…, как менты деньги берут видел, а чтобы отдавали – никогда! – выкрикнул кто-то из парней, постарше Генриха.

– Да только прикинь, сколько там. Это же на новую тачку хватит. Геша, это правда твои бабки или мент нас разводит?

– Это его деньги, ребята. Он утром мне их отдал за то, что я его выпустил из обезьянника и обещал, что больше здесь не будет. Но свое слово не сдержал. Теперь я ему эти деньги возвращаю. И больше того, парни, он слабак, вы можете отобрать у него деньги, а потом и завтра и так каждый день. А не принесёт – морду можете набить – он не боец.

– Я не буду брать!!! – закричал Генрих и попытался сунуть пачку долларов Степанову.

– Это теперь твои проблемы, – Степанов уклонился и, развернувшись на месте, пошёл прочь.

– Геша, мы сейчас так гульнём!? Ты куда, козёл?

– Стой, – закричал Генрих, догоняя Степанова, – Можно я с тобой хоть до дома дойду?

– Уходи вон. Ты мне противен и не интересен.

Степанов ускорил шаг, а парень застыл после такого резкого ответа. Друзья Генриха, сообразив что добыча уходит, стали обступать парнишку.

– Не бросай, меня же замочат! – Генрих уже не успевал за широким шагом Степанова, бежал следом и ныл, – Пожалуйста, забери деньги. Не дай Бог, отец узнает! Я обещаю, что никогда больше не буду.

– Этого теперь мало, ты должен отработать, – Степанов резко остановился и парень ткнулся ему в шинель заплаканным носом.

– Что надо сделать?

– Завтра к шести, у фабричного переулка, знаешь это место?

– Угу.

– Соберёшь парней, только нормальных, а не этих придурков и сам с ними рассчитаешься за работу. Чтобы каждый был с мобильником и полной зарядкой батареи. Будем делать засаду. Я хочу знать, кто бьет зеркала у автомобилей и в заброшенном доме?

– Это что, помогать милиции, как дружинник?

– Вроде того. Так не забудь, завтра к шести вечера.

– Будет сделано, – Генрих немного отошёл от испуга, – Деньги-то возьмите, пожалуйста.

Еще через двадцать минут Степанов уже подходил к своему дому. Его патрулирование завершилось, и даже кое-что удалось обнаружить. У подъезда он заметил, что дворник так и не очистил сливной коллектор. В темноте лужа грязи была совсем незаметна, но Степанов знал эту лужу. «Вот ведь бессовестный, – пробурчал себе под нос Степанов, – Завтра с утра надо зайти к начальнику ЖЭКа».

Рыцарь света не мог знать, что несколькими минутами раньше дочь дворника возвращалась со свидания со своим молодым человеком и угодила в эту самую лужу. Ко всему, её каблук зацепился за решётку, скрытую под грязной водой и девушка в нарядном новом пальто искупалась в весенней грязи. Чем, вероятно, сильно обрадовала своего отца.

День второй и последующие дни

Утро выдалось пасмурное, хотя солнышко на несколько минут всё же заглянуло в комнату. Но сразу спряталось за мощным облачным слоем.

– Как мне всё это надоело! – досадно возмущалась жена, – У других работа, так за неё платят. А у вас опять задержка зарплаты.

– Это кто же тебе такое сказал? – удивился Степанов.

– Маша, наша паспортистка. Мы встретились в универсаме, в очереди на кассу. Она же у вас в отделении зарплату получает. А что, разве это не так?

– Всё может быть, – лукаво произнёс Степанов и передал жене пачку денег.

– Вот это да! Откуда столько? Ты же у меня никогда не брал.

– А я и не брал, это подарок.

– От кого?

– Служебная тайна. А вообще, просто помог человеку. Может быть, и ещё не раз помогу. Не волнуйся, я отработаю.

С самого утра в отделении царила суета – происходила смена руководства. Даже дежурные сидели в наглаженной форме, как перед парадом. Старый подполковник, почти десять лет руководивший отделом внутренних дел, наконец, выходил на пенсию. Слухи об этом давно витали в милицейских коридорах, но точной даты никто не знал. Все почему-то были уверены, что после подполковника отделением будет командовать Степанов, как самый старый и опытный следователь. Но утром прибыл новый начальник, капитан, и без особых церемоний потребовал передачи дел. Ходили слухи, что он из Питера, хотя новый начальник если и имел отношение к этому городу, то только тем, что там когда-то учился его отец.