Дмитрий Биленкин - Гость из девона

…Шофер Кугин полз, как ящерица, петляя между буграми. В рюкзаке за спиной лежал тол, в нагрудном кармане куртки позвякивали капсюли, полоской отточенной стали блестело острие черенка саперной лопаты. Бывший солдат снова выполнял боевое задание

Палящее солнце висело в небе. Расплываясь, дрожали в мареве белесые овалы песчаных гребней.

Когда до скважины оставалось метров тридцать, Кугин бесшумно вынул из рюкзака два брикета желтоватого тола и вставил в гнезда запалы с отрезками бикфордова шнура. Прислушался. Все было неподвижно — земля и воздух. Лишь монотонный звук льющейся струи однозвучно болтал о чем-то своем.

Взрывы обратили воду в дождь. Задушенная струя издала предсмертный хрип и прервалась. Когда сверху перестали шлепаться комки мокрого песка, Кугин вскочил с земли.

— Ну, вот и кончено, — глухо сказал он, стирая платком песок с мокрого лица.

Через два дня между Араловым, который уже смог совершить прогулку к скважине, и Лесиным состоялся примечательный разговор.

Как и в тот раз, когда они ловили студенистые зародыши, был вечер. На месте уничтоженного водоема ветер уже плел из песчаных змеек кружево. Только искореженный огрызок трубы напоминал о прежнем

— Так все таки завтра уезжаете? — спросил палеонтолог.

— Надо. Радиограмма вызвала в Академии наук недоумение. Эфир забит вопросами. Расскажу в Москве все как было. Отвезу заспиртованный зародыш. Буду добиваться специальной экспедиции и нового бурения.

— Не поверит Москва. Ведь мы даже никак не можем объяснить случившегося.

— Почему же? Мне кажется, это не так.

— А что же ты сможешь сказать?

— Прежде всего, что слизняки были гравитериями.

— Палеонтология не знает таких животных!

— Разумеется. Она знает о моллюсках, потому что в земле сохранились их раковины. О зверях по останкам их скелета. О растениях по отпечаткам в глине и мергеле. О червях по следам их ползания. Но какой след могло оставить в породах студенистое тело гравитерия?

— Тогда объясни название.

— Охотно. Гравитерием я назвал это создание потому, что оно обладает способностью перемещаться по своей воле в гравитационном поле, поле сил тяготения Земли и, вероятно, концентрировать его энергию.

— Ну… ну… знаешь ли, да ни один палеонтолог, что там, ни один разумный человек не поверит такой, извини меня, я говорю по-дружески, чепухе!

— Хорошо, разберем по порядку, чепуха ли это. Ты не станешь отрицать, что гравитерии передвигались в воздухе без крыльев и даже без видимого усилия своих явно недоразвитых конечностей?

— Согласен.

— Дальше. Мы оба испытали на себе таинственное действие гравитерия. Точно чья-то могучая рука отрывала нас от земли. После возвращения сознания я, кстати сказать, чувствовал себя некоторое время более легким, чем обычно. Проверить себя я не мог — был слишком слаб. Но я уверен, что тут не было субъективной ошибки. Вероятно, имела место наведенная антигравитация, ведь существует же наведенная магнитность.

Теперь давай посмотрим, допускают ли законы природы существование гравитериев. Не торопись сказать «нет». Ты, конечно, слышал, что звездные лучи искривляются под действием солнечного притяжения. Это доказывает, что Эйнштейн был прав. Электромагнитные и гравитационные поля взаимодействуют друг с другом. А значит, не исключена возможность, что силами тяготения можно научиться управлять. Ведь справились же люди с их «родственниками», электромагнитными силами. Человеку свойственно в машинах и технологических процессах повторять то, что давно уже воплощено природой в различных организмах. С электричеством человек более или менее хорошо научился обращаться лет сто назад А рыбы умеют вырабатывать электроэнергию уже сотни миллионов лег. Электрические скаты, например, дают разряды силой тока в восемь ампер при напряжении в триста вольт. Некоторые виды угрей создают напряжение, достигающее шестисот вольт. А палеонтологи считают, ты это должен знать, что в прошлом рыбы обладали еще более мощными электрообразующими органами Так что прогресс в животном мире в этом отношении до некоторой степени обратен человеческому.

Возьмем такое достижение двадцатого века, как локация. Прошло не более двадцати лет с того дня, как посланное локатором эхо впервые дало на экране изображение летящею самолета. Рыбы же отряда Gymnarchus пользуются радиолокацией уже бесчисленное количество лет.

Наши самолеты до сих пор не могут прокладывать свой путь по сгущениям магнитных силовых линий. Люди еще должны понять, каким образом такая ориентировка осуществляется голубем. Как видишь, животные «запросто» обращаются с электроникой.

— С твоей эрудицией можно доказать все, что угодно. — пробормотал Лесин, — но ты не возьмешь меня голыми руками в одном пункте. Рыбы, голуби — это высокоорганизованные существа. Твои гравитерии — нет.

— Во-первых, радиолокационным аппаратом обладают рыбы, а не млекопитающие, то есть существа не самые высокоорганизованные. Во-вторых, сколько лет существует органическая жизнь?

— Приблизительно восемьсот миллионов.

— Это не так. В породах восемьсотмиллионнолетней давности найдены первые останки живых организмов, да. Но можно ли считать отрезок пути от первых живых комочков протоплазмы до водорослей, червей и первых скелетных короче отрезка эволюции от них до человека? Органическая жизнь существует не восемьсот миллионов лет, а по меньшей мере два миллиарда. Значит, гравитерии, которых отделяют от нас какие-то триста миллионов лет, по развитию стоят ближе к нам, чем к простейшим.

— Но почему гравитериев нет в современных водах?

— Прежде всего, не доказано, что их нет. Недавние находки в африканских водах кистеперых рыб, считавшихся вымершими, убеждают нас, что море еще хранит немало живых «палеонтологических окаменелостей». Но даже, если гравитериев нет в водах современных океанов, это вовсе ничего не опровергает. Палеонтология знает немало примеров, как целые классы исчезали с поверхности Земли мгновенно, будто сдутые ветром. Некоторые, быть может, и бесследно.

— И все-таки я не верю в гравитериев. Решительно не верю.

— Отчего же так?

— Они противоречат здравому смыслу.

Аралов устало улыбнулся и промолчал.

Журнал «Изобретатель и рационализатор», 1959, № 12.

Рисунки Н. Гришина