Ромэн Яров - Вторая Стадия

- Что вы сделали с ребенком? - спросил он решительно.

- Я этих сорванцов, которые лезут куда не надо, учил и буду учить, - с еще большим напором ответил инженер Махоркин - А родителей надо привлекать к административной ответственности...

- Посмотрите, - грозно сказал Хромосомов.

С дерева, под которым инженер Махоркин только что лупил мальчишку, слетали листья, а остающиеся желтели на глазах. Ствол дерева темнел, и вздрагивали ветви...

- Оно вянет! - вскричал Хромосомов - Сгорает, как перегруженный мотор. Оно преодолевает своим излучением злые чувства в человеке. А в вас их столько, что оно не смогло их преодолеть...

- Запишите это в свой журнал экспериментов, - сказал холодно инженер Махоркин - Вы ведь их для того здесь и посадили, чтоб опыты над людьми устраивать.

- Какой вы нехороший человек, - сказал тихо Хромосомов, надел очки, повернулся и пошел прочь. Инженер Махоркин двинулся вперед твердым шагом. Лидия Петровна остановилась перед ним.

- Нет, вы нехороший человек, - сказала она, покраснев.

Инженер Махоркин не обратил на этот выпад ни малейшего внимания. Он взошел на крыльцо, повернулся ко всем и заявил:

- Завянет это дерево или не завянет - его дело. Но предупреждаю, что расти возле лаборатории, где находится объект ценнейшего научного значения, к тому же секретный, оно не будет.

Прошло несколько дней. Запас жизненных сил в дереве был, очевидно, огромен. Желтые листья не облетели, а позеленели вновь, ствол из серого опять превратился в белый. Гуляющие появлялись под ним, как и раньше, и многие даже, проходя, трогали рукой стенку гаража. Инженер Махоркин не реагировал. Общественность пришла к выводу, что намерение свое он осуществлять не станет.

Прогноз погоды обещал грозу. К вечеру тяжелые, как дорожные катки, постукивая, вздрагивая, стали наползать тучи. Они ползли, закрывая просвет, и вот уже столкнулись тяжелыми боками. Высеченная от столкновения искра разнесла вдребезги полнеба и полземли. Подул сильный ветер, листья заспорили друг с другом. В доме захлопнулись окна. Сперва слышно было, как стучат отдельные капли по отдельным листьям, а потом небо опрокинулось, шум водопада заглушил все.

Крики раздались перед рассветом. Лидия Петровна проснулась раньше всех, накинула поверх халата плащ и побежала на улицу, готовая решимостью своей отпугнуть злодеев. Воздух был влажен. Погасшие фонари дремали на вершинах столбов, светились пустые подъезды. Крики неслись от гаража инженера Махоркина. Под "внушающим радость", тем, что Лидия Петровна посадила возле его стенки, виден был силуэт человека. Инженер Махоркин стоял во весь рост, плотно обхватив ствол правой рукой.

- Что с вами? - спросила в изумлении учительница. - Это вы кричали? Вам плохо? Отпустите дерево, обопритесь на меня - я помогу вам дойти до дома.

- Соображать надо, - инженер Махоркин дернулся. - Если бы я мог отпустить дерево, я бы и сам ушел. О, как больно, - закричал он вдруг, содрагаясь, будто током ударило...

Учительница направила луч фонарика на его руку. Она как будто слилась с деревом - ствол переходил в нее плавно, как в ветку.

- Вы... не можете оторваться? - спросила она, остолбенев.

- А как по-вашему, почему бы я стал кричать? - огрызнулся инженер Махоркин.

В растерянности учительница побежала будить Хромосомова. Едва он увидел, что случилось с инженером Махоркиным, сонливость его как рукой сняло. Он внимательно осмотрел ствол, ища какую-нибудь необычайную смолу, вдруг прихватившую инженера Махоркина. Ствол был где гладок, где шершав, но совсем не липок. Открылся новый природный феномен, и Хромосомов, сочувствуя инженеру Махоркину, в глубине души радовался такому интересному факту. Ему было ясно, что необходимо все оставить как есть и всесторонне исследовать и дерево, и инженера Махоркина.

Очень робко, отчасти намеками, напирая на то, что для настоящего научного работника не имеет значения обстановка, в которую он попадает, а важна лишь возможность неустанного поиска истины, Хромосомов предложил этот вариант.

- Если бы со мной произошел этот случай... - добавил он.

- Вот и прилипайте сами. А меня отпустите. Не то я такое устрою! - с необычной для него грубостью перебил инженер Махоркин. - Все за решеткой очутитесь! Злостное хулиганство! Травля творца передового!..

Тут какие-то волны пошли по его телу, и он начал корчиться от боли. Пристыженный профессор побежал за топором. Учительница посветила фонариком, Хромосомов размахнулся и ударил топором под самый корень дерева. И сейчас же раздался такой крик, будто удар пришелся инженеру Махоркину по ноге. Рубить было нельзя.

- Зачем вы сюда пришли ночью? Зачем схватились за дерево? - спросил Хромосомов.

- Показалось в темноте - кто-то к машине лезет. Выскочил - пусто. Ну я со злости, что под дождем бежать пришлось, схватил дерево и давай трясти. Вырвать хотел. Как оно появилось, так все мне мерещиться стало, что машине опасность угрожает. А она экспериме... О, боже, за что такое наказание!..

Его опять затрясло. Успокоившись, он сказал:

- Привезите врача! Я вам дам ключ от машины.

- Но она же экспериментальная...

- Это только я один знаю, где там экспериментальные детали. А вы обращайтесь, как с самым обычным автомобилем.

Врач походил кругом, сказал: "Случай беспрецедентный, возможно, потребуется хирургическое вмешательство". И отбыл. Хромосомов уехал организовывать - по просьбе инженера Махоркина - охрану объекта от посторонних взглядов. Рано утром к дому подкатила полуторка, груженная свеженькими досками. Два плотника принялись сооружать вокруг инженера Махоркина забор. Их направил отдел капитального строительства питомника, поднятый на ноги Хромосомовым. К середине дня прибыл милиционер и занял свое место у вновь воздвигнутого забора. А вечером весь дом знал, что там, под строжайшей охраной, засекреченный инженер Махоркин проводит очень важный, смертельно опасный эксперимент. Так он, превозмогая болевые импульсы, шедшие в тот момент через его тело, просил объяснять Лидию Петровну.

Прошел месяц. Жильцы дома привыкли к забору, но близко не подходят боятся. Каждый вечер в калитку входит профессор Хромосомов. Под деревом, облокотив приросшую руку на построенный теми же плотниками стол, сидит инженер Махоркин. Перед ним лежит журнал - толстая книга с синими линоваными страницами. Левой рукой инженер Махоркин записывает в него свои наблюдения. Хромосомов берет журнал, приближает его к глазам и начинает читать.

"... 18 июля. Пролетела стая птиц. Листья начали вздрагивать и дрожали до тех пор, пока стая не улетела. Быть может, на птиц подействовало излучение. Но я не смог установить, является ли оно направленным..."