Феликс Дымов - Я+Я

Парень дернулся, пытаясь возразить, но я не дал ему раскрыть рта:

— Что за привычка перебивать? Бери пример с меня, воспитывайся, пока я жив!

Я устыдился собственной наглости, но быстро успокоился: пусть не зазнается. А парень опять наморщился, по-кошачьи фыркнул три раза. Не испытывая потребности чихнуть, я тоже непроизвольно морщусь. Даже слезы выступили.

— Будь здоров! — сказал я себе и ему, не отрываясь от своих мыслей. Несерьезно это все. Никакой я не сумасшедший. Я в себе.

Может, сплю? И вижу связный последовательный сон? И самоволка мне всего-навсего снится. И Вика тоже. И целовался я с ней во сне, факт. И если губы сейчас такие обожженные, такие памятливые, то…

Вот так сон!

— Сплю! — на всякий случай заверил я себя. — Баю-бай. Мне спокойно, приятно, тело расслабляется, теряет в весе. Сейчас закрою глаза, и Вика снова придет, потому что мне снится, что все это мне снится…

Я почмокал губами. И, закрыв глаза, пошлепал к койке.

— А вот погоди, оклемаешься! — услышал я твердый голос. И вслед за тем — полновесную затрещину.

— Но-но, полегче! — парировал я.

Круг замкнулся. С этой фразы наш диалог начался. Ею и завершился.

Парень сидел как ни в чем не бывало, хлопал ресницами. Я протянул руку. Сейчас он исчезнет, рука ощутит пустоту. Но он и не думал исчезать. Пальцы наткнулись на крутое плечо. В общем, мое плечо. Да и ухмылка — чего там скромничать, моя у него ухмылка.

Ехидная, во всю фотокарточку. На его месте я бы тоже смеялся: проверять, не призрак ли, того, кто только что положил тебя на лопатки. Смех!

Спокойно, курсант Шарапов. В конечном счете, неплохо, что тебя двое. Лучше, чем ни одного. Если даже ты не сразу узнал себя в этом типе, другие и подавно помучаются…

Самоуспокоение не подействовало. Другие как раз мучиться не станут: им легче меня узнать, чем мне себя. О себе мы судим только по отражению в зеркале, мы подготовлены к тому, что увидим себя, и отражение покорно подчинится любому движению. А каково увидеть свое лицо живущим самостоятельно? Не всякому выпадает на веку наблюдать себя со стороны. Пристально. До мельчайшей детали…

Цепь моих логических построений прервал видеофон.

— Ночной диспетчер! Все! Погорел! — Я заметался по каюте.

— Не интерферируй, быстро в чистилище! — распорядился мой двойник.

— С какой стати? — возмутился я.

— Хорошо, полезу я, а ты объяснишь, почему до сих пор в форменке.

Я рванул с себя брюки, плюнул и ринулся в стенной шкаф.

— Багаж захвати! — послышалось вдогонку.

Я поймал брошенную комом через всю каюту куртку и закрыл за собой створку шкафа.

«Посмотрим, как ты выпутаешься?» — успел я подумать прежде, чем в меня вцепились одежные автоматы. Системы чистилища приводятся в действие сами, едва в шкаф что-нибудь забрасывают. Со всех сторон полились на меня химикаты, забушевали циклоны, на разных высотах щекотно заюлили щетки. Гибкие прилипчивые щупальца трогательно суетились над моими брюками и рубашкой, не понимая, что владелец из них ещё не вылез. По носкам, выдавливая пасту, поползли усатые обувные лизунчики.

Вообще говоря, я переживал эту процедуру второй раз в жизни: по неписаной традиции кубрика ею начинали знакомство с новичком.

Уже через несколько секунд я притерпелся настолько, насколько можно притерпеться к химическому смерчу, и прислушался к разговору в каюте. Мягкий чуть картавящий голос Цера выполз из видеофона:

— В чем дело, курсант Шарапов?

— А что, простите? — Двойник очень естественно изобразил недоумение.

— У вас уже девять с половиной минут горит свет. «Ну, сейчас ляпнет, а отвечать мне!» Я поежился, холодная струйка попала за шиворот.

— Я сейчас, Цер Сергеевич. Привиделся, понимаете, второй постулат по курсовому. Если не зафиксирую, то до утра засплю.

— Нарушаете режим, — строго предупредил Цер. — Что-нибудь стоящее?

— Не поверите, товарищ полковник математики! Как раньше в голову не пришло? Симметричная система с отрицательным псевдовектором. Я почти доказал, что такой дубль существует. Теперь весь эксперимент можно моделировать на нем, а истинный результат переносить с обратным знаком. Хотите, принесу выкладки?

— Надеюсь, не сейчас? Поговорим на эту тему завтра. Сколько вам понадобится времени?

— Еще минут десять.

— Ладно, нарушения не записываю. Но чтоб через десять минут было тихо. Спокойной ночи и дальнейших интересных снов.

Видеофон отключился. Оставив в чистилище одежду, я сбегал в ванную, смыл с себя достижения химии и, растираясь мохнатым полотенцем, присел на койку:

— Находчив. А главное, сразу слабую струнку Цера нащупал. Он за хорошую идею все простит.

— Особенно если в ней содержится зернышко истины.

— Не хватало только меня в этом убеждать. Уши вяли от твоего глубокомысленного вздора, коллега. А математик в любой абракадабре уловит истину.

— Уверен?

— Будто бы ты нет? Ну-ну, не злись.

— Между прочим, я просто сообщил ему о нашем с тобой сосуществовании. Доходит?

— Насчет симметрии? Вполне. Кстати, уж не ты ли дубль? То-то, я смотрю, из одних моих недостатков состоишь… Познакомимся?

— Пожалуйста. Арктан Шарапов. Третьекурсник психоматематического отделения Училища Иноконтактов. За границей Солнечной системы не был. Родственников среди Братьев по Разуму до сих пор не имел.

— Биографию мою разучил неплохо. Долго трудился?

— Не очень. Она ведь заодно и моя.

— А насчет знака?

— Не иронизируй. Ты почти уже догадался.

— Снова чтение мыслей на расстоянии?

— Достаточно взглянуть на твое лицо.

— Хорошо, уговорил. Но сам ты кто? Откуда? Как зовут?

Парень очень странно и пристально посмотрел на меня:

— Знаешь, я ведь обманул Цера: идея не моя.

— Замучили угрызения совести? Не волнуйся. Ты подбросил ему такое, что он до сих пор пережевывает.

— Это выдумал БиоМРАК.

— Нашел чему удивляться. БиоМРАК ещё и не то умеет.

— Спроси лучше, по какому поводу.

— Ладно, раз тебе так хочется. Чем забавлялся наш почтенный Биолого-Математический Расчетно-Аналоговый Комплекс, выдумывая r`jhe страсти?

— Решением твоей задачи.

— Моей задачи? — Я растерялся. — А ты откуда знаешь?

— Я в некотором роде и есть его ответ тебе…

Вот так номер! Невежливый самозванец — моя копия, мой двойник, мое Я-визави — всего-навсего решение узкой частной задачки. Переплетай в обложку, завязывай тесемочки — и нате вам, курсовой проект Шарапова Арктана. Так сказать, новейшая модель автопортрета. Живая. Без рамочки. Любуйтесь, будьте любезны, потомки. Я открыл. Я! Запросто так. Мимоходом.