Дино Динаев - Тотальная угроза

— Товарищи генералы, у кого есть вопросы? — спросил Лощекин, закончив доклад.

— Хоть я и не генерал, у меня есть вопросы, — тотчас встрял Картазаев.

Несмотря на всю четкость и лаконичность доклада, он ему отчаянно не нравился.

Если Данюк до этого угрюмо молчал, то, едва услышав реплику Картазаева, немедленно оживился. Похоже, тот являлся для него естественным раздражителем.

— Согласно Временному положению организация заградительного кордона является прерогативой исключительно военных, — проговорил он издевательски поучительным тоном. — Вы же не военный, уважаемый Владимир Петрович.

Картазаев почувствовал себя неуютно под неприязненными взглядами генералов.

Ненависть. Опять всеобщая ненависть по отношению к нему одному. В стране слишком много ненависти, она перестает быть величиной эфемерной, обретает материальность, массу, которая все ближе к критической.

Это может аукнуться. Причем прямо сейчас.

У Картазаева горели руки вынуть из кармана мобильник, да пока еще мобильник, а не пистолет, но зато подключенный на прямую линию с Серегиным и сказать в возникшей звенящей тишине:

— Дмитрий Анатольевич, у меня вопрос к аналитическому отделу: до каких пор у нас в высшем командовании армии будет служить столько идиотов сразу. У нас в армии все самое лучшее? Это вам генералы сказали?

Картазаев медленно оглядел присутствующих, гася гнев и одновременно нагнетая в себя не менее разрушительную порцию желчи.

— Да я не военный, — начал он, обращаясь исключительно к Лощекину. — Но не я ли предупреждал вас, Эдуард Константинович, об опасности строительства завода по утилизации радиоактивных отходов в таком густозаселенном районе как ПриВО. Тогда вы меня не послушались, отмахнулись, как хотите отмахнуться сейчас. Кстати, природа Вольда до конца не изучена, и я совсем не уверен, что его возникновение в вашем округе каким-то образом не связано с нарушением экологического баланса, вызванного строительством атомных могильников.

— Ну, это уж вы махнули, батенька, — сказал Лощекин, разом потеряв агрессивность.

— Да? Вы думаете, госкомиссия решит так же? — с интересом спросил Картазаев.

— А вы, товарищ Рязанцев, — продолжил Картазаев. — Вы уверяли Верховного, что Вольда в России больше не будет. И ваши чудотворцы в погонах, звезд на которых хватило бы, чтобы заменить ими весь Млечный путь, вторили вам, пели дифирамбы. Я что-то не понимаю, или за стенами этой палатки действительно Вольд?

Рязанцев при этих словах шумно опустился на стул.

Картазаев молча смотрел на Данюка. Он понял, что еще немного и не выдержит: скажет такое, после чего им останется только сцепиться в рукопашную.

— Достаточно, — сказал главком, прочувствовав ситуацию. — Своей властью я вношу поправку во Временную инструкцию с учетом реальной ситуации. Тем более что я сам ее утверждал, будь она трижды неладна. Мы готовы выслушать ваши предложения, Владимир Петрович.

Картазаев подошел и склонился над картой. Лощекин предложил указку, но он отказался.

— Нет, спасибо. Мне карту надо прочувствовать, а показать я смогу и пальцем.

Данюк демонстративно хмыкнул. Не обращая больше на него внимания, Картазаев продолжал:

— Вы сказали, что ГЭС охраняет батальон морской пехоты. Я считаю, что ее надо усилить танковой ротой. Машины поставить на въезде и выезде.

Орудия желательно заранее пристрелять. Экипажам дать команду открывать огонь на поражение без предупреждения по всему, что приблизится к плотине ближе пятисот метров. И еще. Надо возвести смотровые вышки по периметру города для наблюдения. Особое внимание на химзавод из-за возможности взрыва и Завод ядерных боеголовок (ЗЯБ). В его корпусах могли остаться люди. Они могут попытаться выбраться из города, что недопустимо. Кстати, каково количество радиоактивного дерьма в могильниках?

— 16 тысяч тонн, — ответил Рязанцев.

Картазаев окинул карту взглядом и заметил:

— Я не вижу схемы подземных коммуникаций.

Лощекин важно сказал:

— Командование считает, что Кордон удален на достаточное расстояние от города и перекрывает все возможные выходы из подземелий.

Картазаев смерил его уничижительным взглядом.

— Под командованием вы имеете в виду себя, надо полагать? — спросил он. — А как же линии связи, электроснабжения? Город промышленно развит, канализация имеет прямой выход в море на отдалении до нескольких десятков километров. Вы осознаете, что берете на себя ответственность за возможный прорыв Вольда на оперативный простор?

Тот осознал. Но только сейчас.

— Карту достанем, — сказал главком. — У вас не глаз, Владимир Петрович, а алмаз.

— Кстати, губернское начальство пусть диггерами поможет. Карантинный городок надо развернуть, врачей вызвать.

Только тут Картазаев заметил, что вице-губернатор стоит в углу палатки весь взмокший от напряжения, видно его шокировало, что с генералами можно разговаривать в подобном тоне.

Костров записал в блокноте и с неожиданными просительными нотками спросил разрешения удалиться.

Картазаев не удивился происшедшей с ним метаморфозе. У него было достаточно опыта, чтобы знать, что иногда достаточно еще меньшего, чтобы лишить решительности самого решительного человека.

— Если нет больше вопросов, все свободны, — подытожил главком, и все задвигались.

— У меня есть вопрос, — громко сказал Картазаев, разом останавливая возникшее движение. — Где я буду жить? Палатка не уместна. Желательно, чтобы это был дом.

Главком побагровел от такой наглости, но сказал, что подумает.

На выходе Картазаев неожиданно столкнулся с Костровым.

— Больше, наверное, не придется свидеться, — сказал тот.

Картазаев поспешил сплюнуть.

— Я не в том смысле, — спокойно продолжил Костров. — Меня без вас на первую линию уже никто не пропустит. Медицинский изолятор будем во втором эшелоне разворачивать, — он помолчал и добавил. — А вы, однако, суеверный.

Не будешь тут суеверным — сплошная ненависть кругом, подумал Картазаев, а вслух сказал:

— Вы что-то хотели мне сказать? Должен признаться, я тороплюсь.

— Зачем же вы так? — с укоризной заметил Костров. — Здесь генералов нет, можете снять свою маску.

Это не маска, опять подумал Картазаев. Ты еще не видел мою маску. Можешь считать, что тебе повезло. Может быть, зря я так с тобой. Нормальный мужик вроде. Нет, нельзя, возразил он себе. Как раз с нормальным и нельзя, а то ты расслабишься. Ты должен получить пощечину и закрыться, чтобы не пропустить хук в челюсть. Иногда это позволяло спасти людей. Но отталкивало их всегда.