Леонид Платов - Птица Маук

Мужчины с дротиками опережают мамонта, преграждают ему путь. Мамонт шарахнулся в сторону, исчез.

Ликующие клики. Он пойман! Он провалился в яму, прикрытую ветвями!

Над ловушкой возвышаются только голова с развевающимися космами, похожими на длинную траву, и страшные, круто загнутые бивни. Великан пленен пигмеями.

Люди в шкурах мечут в своего пленника дротики, швыряют, острые камни. В разноголосом вое Горюнов с удивлением различает странные выкрики, похожие на заклинание:

— Умри! Длиннозубый брат наш, умри! Не пугай нас! Умри!.

Но вдруг над толпой, свиваясь кольцами, точно толстая серая змея, поднялся хобот. Мгновенье — и один из охотников подброшен высоко в воздух. Толпа откатывается от ямы.

Разъяренный мамонт силится выбраться из ловушки. Дротики торчат в его спине, как иглы ежа. Могучим броском он вскидывает свое тело. Еще одно усилие, и он стоит на земле, на краю ямы. Раскидывает, расшвыривает наседающих на него людей с копьями и топорами и скрывается в лесу.

Поляна опустела. Охотники унесли с собой убитых и раненых. Выждав, пока не скроется последний из островитян, Горюнов медленно спускается со скалы. Остановился у ямы, присев на корточки, склоняется над оброненным каменным топором.

По способу обработки камня можно узнать, на сколько же сотен тысяч лет отбросила Горюноза судьба из современности в далекое прошлое, в доисторию человечества…

ГЛАВА ВТОРАЯ БОЛЬШОЙ ДАР

У подножья горы колышется взволнованная толпа. Неподвижны только несколько женских фигур на заднем плане, склонившиеся над мертвыми. Слышны крики:

— Голод! Маук! Птица Маук! Страшен гнев Птицы Маук!..

Видны отдельные искаженные ужасом лица.

Охотник, отшвырнув топор, лежит ничком на земле.

— Разве мало было даров?.. Самых лучших оленей — тебе. Первую долю добычи — тебе, Маук!

Из гомона выделяются возгласы:

— Нерхо!.. Говори, Нерхо!.. Пусть говорит Нерхо!.. Нерхо-охотник, руководивший облавой на мамонта, — стоит в задумчивости. Рау, колдун с морщинистым подвижным лицом, выглянул из-за его спины, визгливо кричит, потрясая магической погремушкой:

— Маук — Большой Дар!

Дрожь проходит по толпе.

— Мы скупились на дары, — продолжает Рау настойчиво.

— Но ей давали оленей, — раздаются жалобные голоса. — Самых лучших оленей!..

— Только — оленей!

Нерхо выпрямляется, приняв решение. Тяжелое слово падает, как удар:

— Большой Дар!

Женщины мечутся по стойбищу.

Внутренность пещеры. Воин, откинув шкуру, заменяющую дверь, встает у порога. Мать прижимает к себе двух сыновей. Кого отдать? Толкает одного к воину, но, раздумав, быстро притягивает назад к себе. Толкает другого, снова крепко прижимает обоих.

Воин шагнул, взял ребенка за руку, потащил.

Стойбище. Воины вырывают детей из рук женщин. Рау стоит среди испуганных мальчиков, предназначенных в жертву Маук.

Это и есть Большой Дар.

Горюнов выглянул из-за скалы и снова спрятался, не замеченный никем.

От груди молодой женщины воин отрывает ребенка. Женщина падает, ползет. Подняв исковерканное злобой лицо, она кричит:

— А где твой сын Нерхо? Ты обрек наших детей Маук и спрятал своего сына! Где твой сын? Где Кеюлькан?

Нерхо положил руку на голову маленького мальчика, пугливо прижавшегося к его коленям. По лицу Нерхо текут слезы.

— Вот Кеюлькан! Каменистая площадкав ущелье. Внизу перебегают причудливые огоньки и змеится дым, выходящий из множества расщелин. Еще дальше, на скате горы, сквозь струящуюся пелену дыма то появляется, то исчезает скала странной формы.

Дети — у края пропасти. Пылают факелы. С гор сползает туман. Все происходящее представляется Горюнову какой-то фантасмагорией, кошмаром.

Рау, подняв руки, поворачивается к скале.

— О, грозная Птица Маук! О, великая Птица! Хозяйка бурь, голода и страха! Я, Рау, говорю с тобой. Вот дар. Лучшее — тебе. Возьми этих детей, оставь жизнь другим. Наполни нам животы. Дай удачу в охоте!

Ритмический стук трещоток. Эхо повторяет обрывки заклинания.

— Сними с топоров заклятье! — восклицает Рау. — Расколдуй копья! Пусть будет удача в охоте!

Люди, охваченные экстазом, повторяют за ним:

— Пусть будет удача в охоте!

Никто не замечает Горюнова, который бегом спускается с горы. «Прими Большой Дар, Птица Маук! — доносятся, подгоняя его, зловещие выкрики. — Веселись сегодня, Птица Маук! Разжигай подземные костры, ешь, громовая Птица!»

Сложенными накрест копьями воины оттесняют детей к пропасти. Пронзительный крик. Кеюлькан, стоящий у самого края, судорожно цепляется за камни. Ноги его висят над пропастью. Внизу по дну ущелья перебегают огоньки. Нерхо отвернулся, закрыл лицо полой мехового плаща, чтобы не видеть гибели сына.

Вдруг в освещенном факелами круге показывается рука и отводит копье, нависшее над Кеюльканом.

Горюнов встает перед толпой.

- Откуда этот человек, кто он?

Рау, оскалив зубы бросается к Горюнову

— Прочь! Это отдано Маук!

Он вырывает у оторопевшего воина копье. Горюнов швыряет колдуна на землю. Отнимает копье.

— Маук сожжет тебя! — крикнул Рау с земли.

Пелена дыма рассеялась. Далекая скала видна вся, от подножья до вершины. Странные угловатые очертания ее действительно напоминают злобно нахохлившуюся птицу. Из расщелины поднимается дым, точно внизу курятся жертвенные костры.

Дикари, распростершись ничком, лежат на каменистой площадке. Горюнов стоит неподвижно, держа копье. Силуэт его четко выделяется на фоне струящегося из пропасти дыма и отсветов пламени.

Дикари поднимают головы. Нет! Смельчак невредим.

Они нерешительно приближаются к нему, смыкая круг, притягиваемые любопытством.

Нерхо тронул Горюнова за руку.

— Кто ты?

Горюнов всматривается в ею лицо. Это хорошее, смышленое и доброе лицо. В нем нет злобы, только удивление и робость.

— Я твой друг, охотник! Что это?

— Маук. Птица Маук.

Горюнов оборачивается к камню, которому приносят жертвы, но его уже снова затянула пелена дыма.

Нерхо, проследив его взгляд, говорит, изумленный:

— Ты отнял дар у Маук!

— Да.

— И ты не боишься Маук?..

Оправившись от поражения, Рау протискивается сквозь толпу. У него спутанные седые волосы, морщинистое и подвижное лицо с темными, беспокойными, глубоко запавшими глазами. Он смотрит на Горюнова снизу вверх, злобно усмехаясь, гримасничая, разевая рот, чтобы казаться страшнее.