Эрик Рассел - Война с невидимым врагом

— Он мог этого и не знать. Но выучил бы из-за любви и денег. Это стоит усилий. Дай мне шанс, я бы сумел.

— Хендерсон, — продолжал Брансон, не обращая внимания на замечание, — та же история, что и с Хаперни. Попросил отставку. Я слышал, что потом его видели где-то на западе, он там заимел промтоварный магазин.

— А я слышал, что как только его там обнаружили, то тут же он исчез опять, — заметил Берг.

— Да, ты напомнил мне о слухах. Так вот, был еще один слух, о Мюллере. Его нашли застреленным. Заключение: смерть от несчастного случая. По слухам это было самоубийство. А ведь Мюллер не имел каких бы то ни было причин лишать себя жизни, и он не был похож на идиота, который небрежно обращается с оружием.

— Ты хочешь сказать, что его убили? — спросил Берг, подняв брови.

— Я хочу сказать, что его смерть была странной, мягко говоря. К этому прибавь случай с Арваньяном, который произошел пару месяцев назад. Свалил свою машину с набережной прямо в воду на глубину сорок футов. Сказали, что он был в обморочном состоянии. Ему тридцать два года, атлетического сложения и прекрасного здоровья. Версия с обмороком не кажется мне слишком убедительной.

— И какое у тебя медицинское звание?

— Никакого, — согласился Брансон.

— Ну, а парень, который выдвинул версию с обмороком, опытный доктор. Я думаю, он знал, что говорил.

— А я и не говорю, что не знал. Я только сказал, что он сделал подходящую догадку, а не поставил диагноз. Но догадка есть догадка, а не диагноз. И это не зависит от того, кто ее выдвинул.

— У тебя есть лучшее предположение?

— Да. Если бы Арваньян был любителем закладывать за воротник и вел бы машину в пьяном виде, то в этом случае все сходится. Но, насколько я знаю, он не был любителем выпить. Не был он и диабетиком. — Брансон задумался на минуту и добавил: — Может, он заснул на рулем?

— Вполне возможно, — согласился Берг, — со мной самим такое произошло много лет назад. Я заснул от долгой монотонной дороги в темноте, от шуршания шин и пляски огней от фар на шоссе. Я зевнул несколько раз и потом — бам! Очнулся на полу с портфелем на голове. Этот случай встряхнул меня на несколько недель, скажу я тебе.

— Арваньян недолго был в пути. Он проехал точно двадцать четыре мили.

— Ну и что? Он мог от переутомления задремать после рабочего дня. Может, он до этого не выспался. Несколько испорченных ночей могут подкосить человека. Он может в таком состоянии уснуть где угодно.

— Ты прав, Арни. Как отец двоих детей я знаю, что это такое. Недосыпание может свалить человека. И это заметно по его работе. — Брансон постучал по столу, подчеркивая свои слова. — По работе Арваньяна этого не было заметно.

— Но…

— Более того, он по всем данным ехал домой. А набережная была в стороне от прямой дороги домой. Он делал крюк в три мили. Зачем? Чтобы попасть туда?

— Понятия не имею.

— И я тоже. Это выглядит, как самоубийство. Вполне возможно, это и не было самоубийством. Никто не знает, что произошло. У меня такое чувство, будто во всем происходящем есть что-то странное. Это все, что я знаю.

— Ты чересчур подозрителен, — заметил Берг. — Тебе бы надо стать частным детективом, и открыть сыскное агентство.

— Слишком беспокойно и никаких гарантий, — ответил Брансон.

Он взглянул на часы и вздохнул:

— Пора вкалывать…

Через два месяца Берг исчез. В течение десяти дней, предшествовавших его исчезновению, Берг был тихим, задумчивым и молчаливым. Брансон, который работал рядом с ним, первые дни относил это просто на счет плохого настроения. Но постепенно он начал беспокоиться и как-то поинтересовался:

— Что-нибудь случилось?

— А?

— Я говорю, у тебя что-нибудь случилось? Ты ходишь нахохлившись, как наседка.

— Я этого не замечал, — возразил Берг.

— Так обрати внимание на это теперь, когда я тебе сказал. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке, — отмахнулся Берг, — не может же человек постоянно трепаться.

— Про тебя-то уж такого не скажешь.

— Ну вот и нормально. Я говорю, когда мне этого хочется, и молчу, когда хочу.

После этого молчание уже не нарушалось. В последний день от Берга слышали только слова, которые были необходимы но работе. На следующий день он не появился. В обед Брансона вызвали в кабинет Лейдлера. Лейдлер поприветствовал его, нахмурившись, и указал на стул.

— Садитесь. Вы работаете вместе с Бергом, не так ли? — Да.

— Вы с ним в дружеских отношениях?

— В достаточно хороших, но я бы не назвал это дружбой.

— Что вы хотите этим сказать?

— Мы вполне сработались, — ответил Брансон. — Он понимает меня, а я его. Каждый из нас знает, что он полностью может положиться на другого. Вот и все.

— Чисто рабочие отношения?

— Да.

— А вне работы вы не общаетесь?

— Нет, вне работы у нас нет никаких контактов.

— Хм, — Лейдлер был разочарован. — Он сегодня не появился на работе. И никаких объяснений не оставил. Вы не знаете, в чем тут дело?

— Нет. Вчера он ничего не говорил. Может, он болен?

— Нет, — возразил Лейдлер. — У нас нет медицинского сертификата.

— Прошло еще слишком мало времени. Бели сертификат послали сегодня, то вы сможете получить его только завтра.

— Он мог позвонить, — настаивал Лейдлер. — Знает же, как пользоваться телефоном. Он уже вполне взрослый для этого. И даже если он где-нибудь прикован к постели, то мог попросить кого-нибудь позвонить там.

— Может быть, его привезли в больницу в таком состоянии, что он не мог говорить, — предположил Брансон. — Такое иногда случается. Во всяком случае, телефон работает в оба конца. Если бы вы сами позвонили ему…

— Гениальная идея! Это делает вам честь, — огрызнулся Лейдлер раздраженно. — Мы звонили ему два часа назад. Никто не подходит. Затем позвонили соседу. Сосед поднялся и несколько минут колотил в дверь. Никакого ответа. Сосед нашел хозяина, и они открыли дверь запасным ключом. Осмотрели дом. Никого. Квартира в обычном состоянии, ничего необычного они не заметили. Хозяин не знает, когда Берг вышел из дому и, кстати говоря, приезжал ли он вчера вечером домой, тоже не знает. — Лейдлер потер подбородок, немного подумал, потом продолжил: — Берг разведен. Вы не знаете, у него есть какая-нибудь знакомая?

Брансон задумался:

— Случайно он упоминал о девушке, с которой встречался и которая ему нравилась. Он упоминал о ней четыре или пять раз. Но мне кажется, это все не настолько серьезно. Просто развлечение. В отношении к женщинам он напоминал замороженную рыбу, и они это чувствовали, по крайней мере, большинство из них, и платили ему тем же.