Владимир Малов - Открытие Америки или Перенос Коровушкина

- Допустить можно все, - ответил, покосившись на него, Николай Леонидович. - Но, полагаю, вам известно, что раньше никто ее еще не изобретал. Кстати, я вполне допускаю, что открытый мной принцип перемещения во времени может оказаться не единственным, возможно, по оси времени можно перемещаться и как-то иначе.

Чтобы погасить поднимающийся в зале шум, пресс-секретарь вновь постучал ручкой по микрофону.

- Если хотите задать вопрос, поднимайте руки. Ну хотя бы вы, второй ряд, второе место справа.

Развязный журналист, не потрудившись даже подняться, выпалил:

- Вы уже объявили, что в первый раз отправитесь на вашей машине времени на каравеллу Колумба, чтобы посмотреть, как он будет открывать Америку. Почему именно Колумб, а не что-то иное в истории?

Николай Леонидович неодобрительно глянул на длинные волосы и неопрятную бороду журналиста. Затем дал такой ответ:

- Неужели, по-вашему, для хроноисследователя может быть что-то более интересное? Наш выбор должен быть понятен всякому мыслящему человеку. Первое плавание Колумба - едва ли не величайшее событие в истории, потому что открытие Нового Света изменило мир. Но вместе с тем первое плавание Колумба оставило потомкам немало загадок. Не буду их перечислять, выражу только надежду, что мы с Василием Степановичем Лыковым, - Николай Леонидович бросил ободряющий взгляд на ассистента, - во время нашего первого путешествия в прошлое сумеем наконец многое прояснить.

Сделав короткую паузу, Николай Леонидович счел нужным добавить:

- Я уверен, если бы машину времени изобрел кто-то другой, для первого путешествия был бы сделан тот же выбор - экспедиция Христофора Колумба.

- Нельзя ли о загадках поподробнее? - выкрикнул кто-то из зала. - Это вы о том, что у Колумба будто бы была какая-то карта, по которой он заранее знал, куда плыть?

- Вот-вот! - тут же подхватил другой журналист. - А Америку, я где-то читал, незадолго до Колумба открыл кто-то другой, только хранил это в тайне. Но Колумб каким-то образом раздобыл его карту.

- Я слышал, Америку открыли тамплиеры, - немедленно подал голос третий журналист. - А Колумбу удалось найти их архивы.

- Так Колумб все это и расскажет нашим путешественникам по времени! - крикнул четвертый, вызвав в зале взрыв смеха. - Уж я-то на его месте обязательно держал язык за зубами!

- Еще бы! - раздался еще один выкрик. - Нашел чужую карту, воспользовался, значит, молодец! И Америку открыл, и в историю вошел! На месте Колумба каждый бы так поступил!

Пресс-секретарь снова забарабанил ручкой по микрофону, пресекая начинающийся в зале легкомысленный обмен мнениями.

- Вопросы, пожалуйста! Есть еще вопросы?

Николай Леонидович почувствовал, что очень быстро начинает раздражаться. Безликая до этого журналистская масса, поначалу вызывавшая лишь снисходительную усмешку, стала персонифицироваться, а отдельные индивидуумы оказывались именно такими, как и следовало ожидать. Реплики, которыми обменивались развязные журналисты, звучали для уха ученого кощунством несмотря на то, что загадки, связанные с первым плаванием Христофора Колумба, были обозначены в них, в общем, верно.

И сейчас же в зале очень кстати персонифицировался еще один объект, на который Николай Леонидович с удовольствием выплеснул все свое раздражение.

- Дама из первого ряда, вот вы, задавайте свой вопрос, - пригласил пресс-секретарь. - И представьтесь, пожалуйста!

Журналистка в первом ряду поднялась, одаривая зал лучезарной улыбкой.

- Петрова Елена, познавательный семейный журнал «Любознайка», - представилась она, явно наслаждаясь тем, что оказалась в центре всеобщего внимания.

- Задавайте вопрос, - поторопил ее пресс-секретарь. Петрова Елена улыбнулась еще лучезарнее.

- Не планируете ли вы взять с собой в первое путешествие во времени журналиста? - вымолвила она и победоносно огляделась по сторонам, выискивая, видимо, ближайшую телекамеру, в которую могла бы в этот момент попасть.

Николай Леонидович прищурился, разглядывая сияющую, самодовольную мордашку журналистки. Жизненный опыт подсказывал ученому, что подобные особы уверены в своей неотразимости, считают себя идеальными творениями природы и отделаться от них очень трудно.

- Возможно, произнося это слово «журналист», вы имеете в виду себя? - поинтересовался он вкрадчиво.

- Ну, разумеется, - ответствовала Петрова Елена, продолжая лучезарно улыбаться. - Я буду вам очень полезна, потому что знаю португальский язык. На вполне разговорном уровне.

От такого неожиданного довода Николай Леонидович сильно удивился.

- И что? - спросил он. - Причем тут португальский язык? По лицу Петровой Елены скользнула легкая тень удивления.

- Как это? Раз Христофор Колумб был португальцем, состоявшим на испанской службе, то я могу быть у вас переводчицей.

Николаю Леонидовичу показалось, что он ослышался.

- Повторите, пожалуйста, кем был Христофор Колумб по происхождению? - попросил он.

- Христофор Колумб был португальцем на испанской службе, - без запинки отчеканила Петрова Елена, словно отличница на школьном уроке, и ее улыбка достигла совсем уж немыслимых степеней лучезарности. - Как раз недавно я писала в своем журнале, что…

- А итальянского языка, голубушка, вы, случаем, не знаете? - вкрадчиво поинтересовался Николай Леонидович.

Петрова Елена недоуменно подняла брови.

- Это я к тому, - продолжал Николай Леонидович, - что португальцем на испанской службе состоял некий Магеллан, о котором, возможно, вы тоже кое-что где-нибудь слышали, но он вписал свою строку в историю человечества уже позже Колумба. А сам Колумб был по происхождению итальянцем, родом из Генуи.

Если Петрова Елена и смутилась, то лишь на одно мимолетное мгновение, после чего одарила Николая Леонидовича безмятежным сияющим взглядом.

- Всегда считала, что он португалец, - отчеканила она. - Но если нет, то итальянский я тоже могу выучить, причем за короткий срок. Я очень способна к языкам. Я однажды…

Договорить Петрова Елена не успела, потому что Николай Леонидович взорвался.

- Вон с моих глаз! - выкрикнул он. - Это уже ни на что не похоже! Этого я даже от вас, журналистов, никак не мог ожидать! Как можно работать в познавательном журнале и не знать, что Колумб по общепризнанной версии был итальянцем! Да еще ухмыляться во весь рот! До чего докатилась журналистика!

На мгновение в зале стало очень тихо, потом он взорвался хохотом, кое-кто зааплодировал.

Петрова Елена сначала не поняла, что гнев ученого обращен именно на нее, потом не могла в это поверить, но наконец вспыхнула, ударилась в слезы, подхватила сумочку и, закрывая ей лицо, стала пробиваться к выходу сквозь густую зубоскалящую толпу.