Пол Андерсон - Зеленая рука

— Возможно, что и нет, — согласился Джо. — Но иногда у меня возникают сомнения. Даже с самыми лучшими намерениями вы будете порабощать обитателей иных миров, не физически, но воздействуя на умы, побуждая их повторить ваш путь или ощутить свою неполноценность. Если мы начнем строить шахты и заводы на нашей планете, даже если это будут наши шахты и заводы, у нас никогда не будет прежней планеты, а мы сами станем другим народом. Мы выберем себе чужую судьбу.

— Что это за планета, Эстан-4? — спросил Пит.

— О, совсем как Нертус. Девственные леса и равнины, тишина. Нас там очень мало, но зато нам просторно, и это очень здорово. Наверное, я не очень хорошо объясняю.

— А вы бывали на Земле?

— Нет, не бывал. Ни на Земле, ни в других великих мирах Галактики. Я предпочитаю тихие, окраинные планеты. Боюсь, я не смогу рассказать тебе ничего интересного.

— О, — в голосе Пита послышалось разочарование. Дядя Гуннар знал множество захватывающих историй о космических путешествиях.

— Получается, что вопросы придется задавать мне, — усмехнулся Джо. — Я пришел учиться, потому что сам могу научить людей слишком малому, вернее, они никогда не прислушаются к тому, что я хочу им сказать. Сколько всего людей в Галактике?

— Ну, я не знаю. Да и вообще, вряд ли кто сможет ответить на ваш вопрос. Люди живут на многих планетах. Хотя… — Пит попытался вспомнить, что он читал, видел в фильмах, слышал на уроках астрографии. Очень скоро он рассказывал обо всем Джо. Тот кивал головой и изредка прерывал его вопросами. Никогда в жизни Питу не доводилось читать лекцию старшему по возрасту, и его буквально распирало от гордости.

— Как я понял, каждая звездная система пользуется значительной автономией, — заметил Джо, — а прямая связь Нертуса с Землей еще, по сути дела, не установлена. Но скажи мне, Пит, если земная цивилизация так хороша, как ты ее расписываешь, почему люди прилетели сюда? Что они этим выгадали?

— Ну, я думаю, причины могут быть самые разные. Многие поселенцы никогда не бывали на Земле. Они родились на других планетах и не смогли приспособиться к тамошним условиям. Жизнь была им не в радость, ведь современная цивилизация требует от каждого высокого уровня развития.

— Для своего возраста ты выражаешься чересчур сложно, — улыбнулся Джо.

— Я понимаю далеко не все, — признал Пит, — но мне говорят, что я во всем разберусь, когда подрасту. Во всяком случае, одни любят обширные пространства, другим нравится переезжать с места на место, третьим… да мало ли найдется причин.

— Но в чем экономическая выгода? Внешняя торговля тут минимальна, избыток пшеницы едва покрывает затраты на импорт. Зачем вашей цивилизации такие колонии, как на Нертусе?

— Главным образом для того, чтобы людям было где жить. Они хотят строить дома, обрабатывать землю. Если люди счастливы, не так уж и важно, какую они приносят прибыль.

— Понятно. Точка зрения, основанная на здравом смысле, хотя вашей цивилизации потребовался фантастически долгий срок, чтобы осознать эту простую истину. Но из твоих слов можно понять, что колонисты, к примеру, здесь, на Нертусе, приложат все силы, чтобы навсегда закрепиться на новой планете.

— Да, конечно. Что это за первопроходцы, которые отступят перед трудностями?

Джо покачал головой.

— Вы, люди, пойдете далеко, — пробормотал он. — Вы все в борьбе. Вы готовы сражаться даже за счастье, — он встал. — Ну, на сегодня достаточно. Пойдем посмотрим, как там «волы».

В те редкие ночи, когда по небу плыли обе полные луны, Пит, случалось, не мог заснуть.

Вот и на этот раз он проснулся и долго лежал, открыв глаза. Холодный свет лун струился в открытые окна и падал на пол, отбрасывая двойные тени, резкие и черные, словно кто-то вырезал их ножом. От ветерка занавески чуть-чуть колебались. Снаружи доносились шелест листьев, писк, стрекотание, пение неведомых на Земле птиц. Нежно позвякивали травяные колокольчики. Пит вслушивался в ночь.

Почему бы ему не встать и не выглянуть в окно, раз уж все равно не спится? Он улегся животом на подоконник. Лунный свет обесцветил деревья и траву, но видно было, как днем.

Внезапно Пит замер. Длинная, узкая тень скользила по серебристому лугу. Это был Джо — но что он там делал?

Инопланетянин вышел на опушку и засвистел. Может быть, он пел сам себе? Или ему нравилось гулять в лунном свете и разговаривать с ночью?

И тут Питу захотелось подкрасться к Джо и испугать его своим внезапным появлением. Потом они могли бы посидеть под деревом, где спал Джо, и поговорить о далеких мирах. Джо всегда так внимательно слушал его рассказы.

Пит слез с подоконника, на цыпочках подошел к двери и выбрался из дома. Сна не было ни в одном глазу. Он посмеивался про себя, представляя, как подпрыгнет Джо от его неожиданного окрика.

Деревья и кусты служили идеальным укрытием. Пит бесшумно скользил по холодной, влажной траве, пока не оказался за стволом большого дерева в трех шагах от Джо.

Инопланетянин все еще стоял, вытянув четыре руки, и на мгновение в душе Пита шевельнулся страх. Незнакомые голоса, светящиеся в темноте глаза, пляшущие тени наполняли ночь, а дом едва был виден за кустами и деревьями.

Джо вновь засвистел каким-то особым, недоступным людям свистом. Ему ответило хлопанье крыльев.

С неба спустилась одна из огромных ночных птиц. Пит слышал их странные крики, доносящиеся из леса, иногда видел в густой листве их жуткие светящиеся глаза. Птица спикировала на руку Джо. Тот начал поглаживать ее, нашептывая какие-то успокаивающие слова на непонятном Питу языке. Мальчик сидел ни жив ни мертв. Он боялся даже дышать, чтобы не привлечь внимания этой ужасной птицы.

Джо достал из поясного карманчика узкую полоску бумаги и закрепил на ноге птицы. Затем засмеялся и подбросил ее в воздух. Черные крылья на мгновение закрыли луну. Птица растворилась в вышине.

Пит шевельнулся. И тут же Джо подскочил к нему. Его глаза полыхнули желтым огнем. Пит отпрянул.

— О, это ты, Пит, — Джо отступил на шаг и улыбнулся. — Пит, как ты меня напугал. Что ты тут делаешь?

— Я… я вышел… погулять, — пробормотал Пит, не поднимая глаз.

— Но ты же должен спать, — Джо покачал головой. — Дяде и тете это не понравится, Пит.

— Я увидел вас на лугу и захотел поговорить…

— В любое время, Пит, но только не ночью, когда все спят. А теперь марш домой, и я никому ничего не скажу.

— А что вы делали с той птицей?

— С птицей? А, это моя любимица. Она прилетает, когда я зову ее.

— Я и не знал, что этих птиц можно приручить. Дядя Гуннар рассказывал, что один человек пытался это сделать, но у него ничего не вышло.