Станислав Лем - Хрустальный шар

- Ну, доктор Вантенеда, все гораздо проще. Озеро можно выкачать, скалы раздвинуть машинами, подъемными кранами, не правда ли? - проговорил маленький толстый господин, раскуривая сигару.

- Вы так думаете? - Вантенеда не скрыл презрения. - Нет такой силы, которая бы открыла Уста Мазумака, если он этого не хочет, - сказал он, стремительно отталкиваясь от стола. И, повернув свое кресло с такой силой, что резина колес засвистела, он выехал в раскрытую дверь. Через минуту все начали выходить. Веланд все еще сидел за столом, заглядевшись на колеблющееся пламя свечи.

- Необыкновенная история, - сказал он, ни к кому не обращаясь.

Перед ним стоял желтолицый человек, возражавший Вантенеде.

- И вы этому верите? - сказал он с явной насмешкой. - Уважаемый доктор Вантенеда - хороший бизнесмен и заботится о развлечениях постояльцев. Неспроста он изображает обедневшего испанского дворянина.

- Как, - сказал, вставая Веланд, - вы думаете, что эта история...

- Небылица, реклама, конечно. Я подозреваю, что даже его кресло составляет часть декорации...

Кивнув Веланду, желтолицый вышел. Открылась дверь... Веланд поднял глаза и вздрогнул от неожиданности.

- Мистер...

- Без имен, - ответил вошедший. Воротник у него был поднят, на голове шляпа. В знак приветствия он поднес к ее полям палец.

- Как вы сюда попали?

- Чертовская дыра. У меня к вам дело.

- Дело? - Веланд поморщился. - Я в отпуске, меня замещает Корделль.

- Этого Корделль не может сделать.

- Черт возьми! - Веланд был зол. - Что за новая история?

Он уже шел к двери и вдруг остановился.

- Но, - сказал он, - как вы сюда попали? Ведь поезд приходит только раз в день - утром.

- Я прилетел на вертолете.

Веланд протяжно свистнул и молча последовал за прибывшим.

III.

Дональд Веланд прилетел в Париж и встретился с агентом, который должен был помогать ему во всесторонней "обработке" Шардена. Договорившись с Веландом, агент исчез из Парижа. Через неделю он вернулся с весьма неутешительными вестями. Оказалось, что профессор занимает большой дом в Ла Шапелль-Неф, в 230 километрах на северо-восток от Парижа, живет необычайно замкнуто, не появляется в обществе и принципиально никого не принимает у себя, а о переговорах с американцами и слышать не хочет. Агент закончил свой отчет выражением уверенности, что дело еще не проиграно, и передал Веланду приказ подготовиться к выезду.

Однажды вечером агент позвонил ему из города, сообщив, что плод созрел. Через четверть часа он был в отеле и за чашкой черного кофе изложил доктору подробно разработанный план операции. "Благоприятное стечение обстоятельств" состояло в том, что единственный в радиусе тридцати километров постоялый двор сгорел дотла. Посетив для отвода глаз его пепелище, Веланд должен был направиться прямо к дому Шардена. Расчет строился на том, что профессор не откажет в гостеприимстве одинокому заблудившемуся иностранцу. Агент предложил доктору точный и сжатый перечень соответствующих взглядов и убеждений, которые нужно было изложить Шардену. И ему нельзя было, - ясное дело, - признаваться в своих связях с Энтомологическим институтом в Принстоне, предложение которого Шарден в свое время отверг. Главным пунктом плана была подготовка почвы для приглашения Шардена на конференцию энтомологов в Лос-Анжелосе.

Веланд добросовестно повторил все пункты приказа и, когда агент отправился за машиной, принялся штудировать новые подробности своей биографии.

На другой день после обеда доктор сел за руль туристского тальбо. Чтобы подчеркнуть невинность прогулки, из багажника торчали удочки, а сверху была привязана скатанная палатка. Стоя на тротуаре у гаража, агент едва заметно махнул рукой, и Веланд, заглядывая в автомобильную карту Северной Франции, разложенную на пустом сиденье рядом с ним, один двинулся выполнять задание.

Мчась по асфальтовому шоссе, Веланд обдумывал все детали ожидавшего его приключения, старался представить предстоящую беседу. Он мысленно повторял свои новые взгляды, определял этапы деятельности и, готовясь к решающему испытанию, не без удовольствия обнаруживал в себе способности, о которых раньше и не подозревал.

Заметив глыбы известковых скал, залитых последними лучами солнца, он нажал на тормоз. Едва автомобиль остановился, Веланд вышел, вывинтил свечи и снял карбюратор, чтобы создать полное впечатление вынужденной остановки.

В нескольких шагах от шоссе, за старыми деревьями тянулись легкие пряди тумана. На западе небо нависало крутой красной стеной. Веланд затоптал окурок, потянулся и обошел машину. Он посмотрел на лампочку над номером и презрительно пожал плечами, как будто хотел оказать: "Проклятое старье!". С этой минуты он начинал игру, и, хотя вокруг не было ни души, он, чтобы лучше войти в роль, вел себя так, будто в самом деле потерпел аварию. Веланд еще раз заглянул в мотор, посмотрел, есть ли на руках следы масла, и, отыскав нужное направление, решительно двинулся напрямик, через поля.

(Продолжение следует).

Станислав ЛЕМ

Перевод с польского И. Шиманской. Продолжение.

В Париже живет один из замечательных энтомологов мира - Шарден. Этот ученый занимается симбиозом муравьев и болезнетворных бактерий. Его работами заинтересовался институт в Принстоне, который изучает ту же проблему, но в военных целях. К ученому приезжает один из сотрудников принстонского института - Дональд Веланд. Веланду помогает агент разведки: он поджигает единственный постоялый двор, который расположен недалеко от дома Шардена.

Было очень тихо. Его окружила пустота - раньше ее отгонял рокот мотора.

...Ему казалось, что он давно уже прошел постоялый двор (темнота сгустилась, облака накрыли луну, и трудно было ориентироваться). Веланд вытянул руки. Они упирались в шершавую стену. Веланд обошел ее и остановился. Перед ним дымилось серое пожарище. Он шагнул вперед.

- Эй, - закричал он, - есть тут кто-нибудь?

Что-то заскрипело за его спиной. Он обернулся. Свет ослепил его. Только через несколько минут он заметил очертания сарая. Большие ворота слегка приоткрылись, и низко над землей показалась голова, повязанная закопченным платком.

- Что здесь произошло? - спросил, подходя, Веланд.- Я хотел переночевать...

- Дом сгорел, - прохрипел голос. Это была очень старая женщина. Красный свет слабо освещал ее лицо сморщенное, как сухая груша.

- А вы кто такая? - спросил Веланд. Нужно было идти, но что-то его удерживало.

- Я? - она минуту молчала. Набежал ветер и шевельнул седую, окрашенную розовым светом прядь. - Мать.

- Это был несчастный случай?

- Поджог, - ответила она спокойно, так спокойно, что Веланд испугался. Молчание затянулось.