Джеймс Шмиц - ВЕДЬМЫ КАРРЕСА

Капитан подписал многочисленные документы, подсунутые ему услужливым клерком, поставил, где требовалось, собственную печать и даже оставил свои отпечатки пальцев, затем выписал чек.

— Полагаю, — обратился он к Малин с Карреса, — нам лучше всего сразу же отправиться на корабль.

Что же мне все-таки делать с этой девчонкой, думал Посерт, бредя с нею рядом по темным улицам. Малин послушно трусила следом. Если он покажется на родной планете в сопровождении рабыни, даже такой маленькой, собственные друзья-приятели немедленно сошлют его лет на десять в исправительную колонию, но прежде Иллайла собственноручно снимет с него скальп. Они же там все жутко моральные! Кстати, а где находится этот Каррес?

— Малин, твоя планета далеко отсюда? — спросил он.

— Около двух недель пути, — плаксивым тоном ответила Малин. Ничего себе! Капитан опять ощутил холод в желудке.

— Чего же ты хнычешь? — с неудовольствием осведомился он. Малин громко всхлипнула и зарыдала уже во весь голос.

— У меня еще две сестренки есть! — с трудом выговорила она.

— Но это же прекрасно! — постарался ободрить ее капитан. — Скоро ты их снова увидишь — ведь я собираюсь отвезти тебя домой.

Великий Патам! Он все-таки произнес эти слова! Что ж, в конце концов...

Однако это сообщение не вызвало у юной рабыни никакого энтузиазма. Напротив, она зарыдала еще горше.

— Никого я не увижу! — выкрикнула она. — Они здесь!

Капитану стало совсем не по себе. Он безучастно ждал, когда судьба нанесет завершающий удар.

— Вы могли бы их купить! И очень задешево! — Малин явно болела родственным синдромом.

Видимо, в минуты опасности юные жительницы планеты Каррес старались забраться повыше, ибо Ливит капитан заметил на верхней полке антикварной лавки, где с флангов ее прикрывали две большие вазы. Она казалась уменьшенной копией Малин, только глаза у нее были серые и холодные, а не синие и печальные. Лет пять-шесть, не больше, прикинул капитан. Он не очень-то умел определять возраст маленьких детей.

— Добрый вечер! — сказал он и вошел.

— Добрый вечер, сэр! — откликнулся, не оборачиваясь, хозяин. Ом сидел в кресле, стоявшем спинкой ко входу примерно посреди комнаты, и неотрывно смотрел на Ливит. Потом забормотал заунывно-напряженным голосом человека, с огромным трудом удерживавшего себя в руках: — ...И будешь сидеть на этой полке без пищи и воды, пока утром не придет Божий Человек.

— Между прочим, ваш первый Божий Человек недолго здесь пробыл! — с вызовом пискнула кроха, совершенно не обращая внимания на капитана. Малин она, видимо, попросту не заметила.

— Ничего, теперь другой придет, посильнее! — отвечал владелец лавки дрогнувшим голосом. — Уж он-то изгонит из тебя нечистого, ох, изгонит, маленькая ты дьяволица! И уж у него тебе пуговиц не стибрить, можешь не стараться! Все! Теперь ты про свои штучки забудешь! И можешь свистеть сколько угодно, но любая ваза в моей лавке...

Ливит похлопала своими серыми глазищами и задумчиво уставилась на него.

— А что, могу и посвистеть, — сказала она.

— Только попробуй оттуда спуститься! — погрозил ей кулаком хозяин. — Да я тебя на куски разрублю! На кусочки!

И он взмахнул неким предметом, в котором капитан с ужасом узнал роскошно изукрашенный, но, видимо, вполне пригодный для дела старинный боевой топор.

— Ха! — презрительно воскликнула Ливит.

— Прошу прощения, сэр! — Капитан прочистил горло.

— Добрый вечер, сэр! — снова поздоровался с ним хозяин лавки, по-прежнему не оборачиваясь. — Что вам угодно?

— Я хотел узнать об одной девочке... — нерешительно пробормотал капитан.

Хозяин резко обернулся и, чуть прищурив покрасневшие глаза, посмотрел на капитана.

— Но вы явно не Божий Человек! — сурово заявил он.

— Привет, Малин! — заорала Ливит. — Это что, он и есть?

— Мы пришли тебя выкупить, — сказала Малин. — Так что заткнись, а?

Ливит послушно умолкла.

— Выкупить эту дрянь? Да вы что, сэр, смеетесь надо мной? — Хозяин был потрясен.

— Помолчи-ка, Мунел! — Из задней комнаты появилась тощая темноволосая женщина, весьма решительная на вид. Стоило ей оказаться под полкой, на которой упрямо сидела Ливит, как девочка наклонилась и отвратительно зашипела. Женщина поспешно вернулась на прежнее место.

— Но я не могу продать ее подданному Империи, — обреченно заметил хозяин.

— Я вовсе не подданный Империи, — рявкнул капитан. Ему совершенно не хотелось объяснять, откуда он прибыл.

— Он с Никкел... — начала было Малин.

— Тихо, Малин! — успел сказать Посерт.

— Никогда не слыхал о планете Никкел, — с сомнением пробормотал хозяин.

— Малин! — взвизгнула темноволосая женщина. — Именно так звали одну из этих чертовок! Ее еще Брутх-булочник забрал. А этот тип и впрямь хочет ее купить?

— Ну да, за сто пятьдесят маэлей! — схитрил капитан, вспомнив цену, названную Брутхом. — Наличными!

Хозяин лавки был потрясен.

— Маловато, — снова вмешалась женщина. — Ведь сколько она всего разбила! Пятьсот маэлей, не меньше!

Тут раздался тонкий-претонкий звук — капитан с трудом его расслышал, однако звук проникал в уши, точно две иглы пронзали барабанные перепонки. И тотчас два покрытых глазурью кувшина, стоявшие справа и слева от него, тоже тоненько зазвенели — дзинь-дзинь! — покрылись паутиной трещин и рассыпались на кусочки.

В лавке воцарилось молчание. Оглядевшись по сторонам, капитан обнаружил множество подозрительно пестрых черепков и осколков, поспешно заметенных в угол и собранных в кучки, а также следы разноцветной стеклянной пыли.

Хозяин осторожно опустил топор, встал и, чуть покачиваясь, подошел к капитану.

— Вы сказали: сто пятьдесят маэлей? — быстро переспросил он. — Я принимаю ваше предложение! — Он обеими руками поднял правую руку капитана и потряс ею в воздухе. — Продано! — провозгласил он, радостно подпрыгнул и ткнул дрожащим пальцем в сторону Ливит: — Ну все! Теперь только попробуй здесь что-нибудь разбить! Теперь ты принадлежишь этому человеку, а я его за твои проделки до последнего маэля выжму!

— Ох, Малин, пожалуйста, помоги мне слезть отсюда, — вежливо попросила Ливит.

В отличие от предыдущей лавки, магазин Вансинга был едва освещен, обстановка казалась тихой и спокойной, как и должно быть в роскошном модном магазине недалеко от космопорта. Хозяин перемещался вдоль огромного стеклянного прилавка и открытых полок и что-то тихонько бормотал себе под нос. Внутри прилавка и на обтянутых белым атласом полках все сияло и сверкало. Вансинг явно был не трус и не скряга.