Игорь Дручин - Яд змеи

— Игнатьич, честно… Опять на себе пробовал? — встревоженно вглядываясь в лицо биохимика, спросил Сергей Александрович.

— На ком же еще? Володя и так плох…

— Я приеду, Игнатьич!

— Кризис миновал, Сережа. Не стоит. Такие поездки в нашем возрасте… Через пару дней будет порядок… Смотришь, еще переживу тебя… До завтра.

Экран погас. Байдарин отключил запись. Зря мучает себя Журавлев на старости лет. Сергей Александрович не верил в феномен обновления, хотя ему случалось видеть туземцев, удивительно похожих на своих отцов. Долгие годы экспериментов биохимика с вирусами только подтверждали точку зрения Байдарина. Какие-то процессы вирусы, безусловно, стимулировали. На старых кроликах быстрее заживали раны, легче проходило сращивание поврежденных костей, но подопытные животные гибли, прожив отпущенный им природой век.

Сергей Александрович долго ворочался в постели. Виновата в этом была не только старческая бессонница. Ему трудно было примириться с мыслью, что в скором времени останется один на планете, хотя по возрасту он не уступал биохимику. Здоровый, крепкий организм… Нет, не следовало Журавлеву экспериментировать на себе… Пожалуй, завтра надо съездить к ним. Кто знает? Может быть, им придется увидеться в последний раз…

Утром, после завтрака, Байдарин отрегулировал автоматику на метеостанции, за сто с лишним лет она все чаще начинала давать сбой, и вывел вездеход из гаража. Из всей привезенной техники только вездеходы оставались надежными, хотя для их ремонта требовалось немало ухищрений…

Над домом вспыхнул зеленый огонек сигнала. Его вызывали на связь. Сергей Александрович вошел в дом. Лицо биохимика заметно посвежело.

— Здорово, старина! Кажется, мы еще поживем! Володе тоже лучше. Наверное, заразился от меня. Сегодня сам поднялся с постели… Ты куда-то собрался?

— К вам. За сутки доеду.

— Давай. Я тебе покажу новые штаммы. Может, рискнешь? Ты же у нас самый крепкий.

— Для науки — готов на все руки, но тело принадлежит мне, — отшутился Байдарин.

— В общем ты прав. Должен же оставаться контрольный субъект для сопоставления. Так мы ждем.

Байдарин помахал рукой. Экран медленно угас. Метеоролог последний раз окинул взглядом приборы. Автоматика работала исправно. Можно было отправляться в путь со спокойной душой. Сергей Александрович заблокировал вход в аппаратную и вышел на крыльцо. Здесь его ожидала первая неожиданность: в нескольких метрах от дома выстроилась толпа туземцев. Они стояли, образовав полукруг, так же, как это бывало прежде, когда они приходили к нему с дарами, однако на этот раз лица их казались не такими непроницаемыми, как обычно, а скорее дружелюбными и даже несколько почтительными. Вперед выступил смуглый юноша, в котором Байдарин сразу узнал Туару. Сергей Александрович взглянул на правое плечо — шрама не было.

— Я слушаю тебя, сын Туару, — сказал метеоролог.

— Туару думает, Сере-Гей стал шибко стар. Помирать надо. Долина Смерти нельзя…

Сын Туару подошел к крыльцу и положил какую-то коробку. Затем он с достоинством удалился в сопровождении своих соплеменников. Ошеломленный Байдарин молча смотрел им вслед. За все время знакомства с аборигенами он не слышал и двух слов, сказанных ими, а тут целая тирада, да еще какая! Значит они все понимали, если даже запомнили его имя! Значит, не зря старался Климов, размещая чувствительные микрофоны вблизи деревенских троп, и, как пчела, собирал по крохам знания об их языке! Но какое значение они придают этому странному подарку? Не есть ли это начало контакта? Байдарин поднял с крыльца коробку и внимательно осмотрел ее. Сплетенная из волокнистых растений она была перевязана накрест полоской тонкой невыделанной кожи. Сергей Александрович подвигал коробкой. Внутри что-то зашуршало… Байдарин в раздумье смотрел на коробку, не зная, что с ней делать…

Был какой-то скрытый смысл в этом подарке, связанный с таинственными обычаями туземного племени. Не случайно же сын Туару поминал долину Смерти, Может быть, в коробку положен особый яд, который старики брали с собой, уходя в последний путь? Определенно одно, ему оказали необычайную честь, приобщая его к своим обычаям. Будь у него дети, сближение новых поколений произошло бы, пожалуй, гораздо быстрее. Как жаль, что это не возможно… Байдарин вздохнул и, повертев в руках коробку, пошел в дом оставить подарок, чтобы рассмотреть его после возвращения.

Странное обращение сына Туару и его подношение подействовали на метеоролога расслабляюще и выбили его из повседневной колеи. Ему захотелось пить. Он оставил коробку на столе спальной комнаты и прошел на кухню. Постоял, размышляя, зачем пришел, но так и не вспомнив, вернулся обратно в спальную. Что же все-таки хотел сказать сын Туару и в чем заключается смысл обычая туземного племени? Этот вопрос тормозил сознание, отвлекая Сергея Александровича от намеченных дел. Его охватило беспокойство, волнами наплывало ощущение опасности и тревоги…

Байдарин тряхнул головой. Нет, надо разрешить эту загадку, не дожидаясь возвращения из поездки… Какая нужда увеличивать опасности в дороге, и так реакция на внезапность замедлилась с годами, а ехать неторенной дорогой: старые пути давно заросли.

Решившись, он шагнул к столу, торопливо развязал коробку и приподнял крышку… Из коробки на стол выскользнула небольшая змея. Ее кожа была пестрой, как у леопарда. Черные пятна на шкуре, казалось, меняли свою форму и положение, то сужаясь, то расширяясь на голубовато-сером фоне. Байдарин инстинктивно отстранился от стола. Змея подползла к его краю, спустилась по скатерти на пол и быстро поползла в сторону кровати. Метеоролог опомнился и в два шага нагнал ее. Тяжелый сапог несильно придавил голову змеи. Сергей Александрович нагнулся, чтобы перехватить змею за голову рукой, и вдруг в глазах зарябило, серо-голубые пятна от спины поплыли в стороны и вместо змеи он увидел карту или скорее стереоснимок знакомого района. С нижнего угла в верхний текла, извиваясь, река, окруженная массивами пойменного леса. Вот памятная поляна. Карта дрогнула, качнулась, поляна стала быстро приближаться и расти… Уже отчетливо видно каждое дерево и палатки геологов на берегу… Конечно, это он спускается на эквиплане! Сколько знакомых улыбчивых лиц!

— Коля! Никишин! Неужели это ты?!

— Здорово, Сережа, — Никишин хлопнул его по плечу и подтолкнул к палатке. — Иди, она там.

Байдарин сделал несколько шагов, и Ия повисла на его шее.

— Ия! И ты здесь?!

— Здравствуй, родной! Я так рада!

Теплые ладони коснулись его щек. Он взял ее за руки, мягкие и доверчивые.