Роберт Асприн - Шуттовская рота

– Согласен, не позволяем, – согласился Джошуа. – Но полностью игнорировать общественное мнение мы все равно не можем. Ведь Легион – это одна из основ целой системы, и катастрофы, подобные этой, могут у многих вызвать отношение к нему как прибежищу преступников и неудачников.

– Если им нужны герои, то для этого есть обычная регулярная армия, не говоря о космодесантниках, – сухо заметил капитан. – Легион никогда не был прибежищем ангелов, включая, могу держать на этот счет пари, и сидящих в этой комнате. Думаю, что от нас требуется осудить действия этого человека, не пытаясь спасти при этом репутацию Легиона.

– Хорошо. Давайте еще раз вернемся к его проступку. Я до сих пор не вижу в его действиях ни одного смягчающего фактора.

– Он внушил одному из до глупости исполнительных, за что вы так ратуете, пилотов совершить несанкционированный бомбовый удар. Я знаю много командиров, которые никогда не пойдут на такое даже в том случае, когда у пилотов есть приказ о подчинении. И вы считаете подавление подобной инициативы вполне разумным?

– Это зависит от того, каким образом вы разграничиваете способность быть лидером и обычное подстрекательство к неповиновению. Все, в чем на самом деле нуждается ваш лейтенант, так это пара лет, проведенных за решеткой, которые немного охладят его пыл. После этого он, возможно, дважды подумает, прежде чем принять опрометчивое решение.

– Не думаю, что мы и в самом деле склонны к такому решению.

Оба офицера тут же прервали свой спор и обратили все внимание на полковника, которая наконец-то вступила в дискуссию.

– Высказав несколько исходных положений, майор, вы сделали ряд основанных на них выводов. Но при этом существуют вполне определенные… факторы, которые следует принимать во внимание, и которые вам просто не известны.

Она сделала паузу, будто взвешивая для верности каждое слово, в то время как офицеры терпеливо ждали.

– Я выступаю резко против подобного решения, и, более того, хочу надеяться, что у нас никогда не будет необходимости в его принятии. Как вам известно, каждый легионер начинает жизнь заново с того момента, как он или она вступают в наши ряды. Поэтому мы ни в коем случае не должны в своих решениях принимать во внимание поступки, которые они совершали до вступления в Легион. Чтобы и дальше сохранять иллюзию этого, я прошу вас сохранить в строжайшей тайне не только все, что я скажу вам, но и даже сам тот факт, что я вообще разговаривала с вами.

Она подождала пока оба мужчины кивнули ей в знак согласия, прежде чем продолжить разговор, но и после этого казалось, что ей было трудно называть вещи своими именами.

– Думаю, не надо объяснять, что лейтенант явно вышел из обеспеченной семьи. В противном случае он не смог бы стать офицером.

Ее слушатели терпеливо ждали новой для себя информации. Не было секретом, что Легион получал деньги, продавая офицерский чин… или, с куда большей охотой, устраивал платные испытания для желающих получить его.

– Должен заметить, что у него есть даже собственный дворецкий, – сказал капитан, вовсю изображая добродушие. – Возможно, это несколько претенциозно, но не вижу ничего плохого в том, чтобы некоторые из нас могли позволять себе такое.

Полковник сделала вид, что не слышала его замечания.

– Правда кроется в том… да, имеет ли кто-нибудь из вас соображения относительно того, почему лейтенант выбрал себе такое имя?

– Скарамуш? – нахмурясь, уточнил майор Джошуа. – Если не принимать во внимание общеизвестное отношение к этому персонажу, я не вижу в нем ничего особенного.

– Мне кажется, причиной могло послужить то, что молодой человек имеет склонность к фехтованию, – поспешил высказаться капитан, чтобы не уступать своему коллеге.

– Пожалуй, нужно заглянуть назад, в давние времена. Думаю, мне следует сказать, что настоящий владелец этого имени – типичный герой итальянской комедии, дурак и фигляр, в общем – шут.

Мужчины нахмурились и незаметно обменялись взглядами.

– Я не совсем понимаю… – не выдержал наконец майор. – Какое отношение это имеет к…

– Подумайте, что вам напоминает слово "шут"?

– Я все еще не понимаю…

Полковник тяжело вздохнула.

– Отвлекитесь на секунду и повнимательнее рассмотрите оружие на своем поясе, майор, – сказала она.

Озадаченный офицер взял свой пистолет и некоторое время разглядывал его со всех сторон, поворачивая в руке. Отвлек его от этого занятия неожиданный вздох, и он понял, что капитан уже с успехом справился с предложенной полковником загадкой.

– Вы имеете в виду?..

– Совершенно верно, капитан. – Председатель суда мрачно кивнула. – Ваш лейтенант Скарамуш никто иной, как единственный сын и наследник ныне здравствующего президента и владельца компании "Шутт-Пруф-Мьюнишн".

Ошеломленный майор уставился на пистолет в своей руке, на котором красовалось клеймо компании "Шутт-Пруф". Ведь если полковник была права, то лейтенант, которого он собирался осудить по всей строгости устава, был одним из самых молодых мегамиллионеров галактики.

– В таком случае, почему же тогда он вступил?..

Слова застряли у него в горле, как только он поймал себя на том, что чуть было не совершил самую непростительную оплошность, какую только мог сделать легионер. С чувством неловкости майор вновь повертел в руках пистолет, чтобы избежать леденящих взглядов остальных офицеров. Хотя со стороны полковника и было допущено явное нарушение устава, когда она подняла вопрос о происхождении лейтенанта, никто не имел права задавать этот самый вопрос, имеющий отношение к любому легионеру: "Почему он или она вступили в Легион?"

Когда через несколько минут неловкость рассеялась, полковник вернулась к обсуждению.

– Так вот, при принятии решения нам следует учесть не только тот факт, что компания "Шутт-Пруф-Мьюнишн" – крупнейший производитель и поставщик вооружений в галактике, не говоря уже о снабжении Космического Легиона, но также и то, что она – основное, даже единственное место, где могут найти работу увольняющиеся или уходящие в отставку легионеры. Я думаю, каждый из нас должен спросить себя самого о том, так ли уж велик проступок лейтенанта, что из-за этого следует осложнять отношения между Легионом и его главным поставщиком, даже если не принимать во внимание личную карьеру каждого из нас.

– Извините меня, полковник, но мне нигде не попадалось таких сведений – лейтенант и его отец не в ладах друг с другом?

Полковник Секира буквально пригвоздила капитана леденящим взглядом.

– Возможно. Но семья есть семья, и я не могу поручиться насчет того, какова именно будет реакция отца, если мы засадим его единственного сына на несколько лет за решетку. Учитывая же вероятность того, что лейтенант в конце концов унаследует эту компанию, мне, например, не хотелось бы иметь удовольствие направлять ему просьбу о получении работы, когда я выйду в отставку, если окажется, что я была одной из тех, кто засадил его в тюрьму.