Илья Новак - Гордость расы

Когда Регос упал в амортизационное кресло первого модуля, остальные члены экипажа еще бежали ко второму. Модуль автоматически включил стартовые системы, ожидая лишь последней команды.

Регос сказал в браслет:

— Я жду вас. Вы где?

— Нечего ждать! — прокричал капитан в ответ. — Стартуй!

Регос секунду помедлил и приложил палец к сенсорной панели на пульте управления. Позади пего мягко сошлись створки шлюза, спинка кресла опустилась — в этот момент остальные уже усаживались в кресла второго модуля. Регос закрыл глаза, и перегрузка вдавила его в кресло. Модуль успел наполовину выйти из короткой стартовой шахты, когда резонансный разрядник в трюме корабля сработал.

Вибрация мгновенно пронзила «Дебошир». Наблюдатели со спрута увидели, как корпус корабля словно смазался, потеряв четкие очертания, и… взорвался серебристым облаком.

Из этого облака вылетел модуль-спасатель, задняя часть которого превратилась в ком оплавленного металла.

Спрут принадлежал Халге, одной из заселенных земными эмигрантами планет галактики Жемчужного Пояса. В его рубке сидел властный хан Медард из правящего на Халге домена Стелпи и трое низших халган-пилотов. Властные ханы были хозяевами планеты, Медард руководил акцией в районе звезды Бенетеш. Именно он связался с «Дебоширом» и сообщил про резонансный разрядник. Хан, лицо которого покрывал толстый слой светоотталкивающего лака, с непроницаемым выражением наблюдал за серебристым облаком, медленно расплывающимся там, где раньше находилась акула. На сленге профессиональных наемников федерации это называлось «расплескаться» — пиковая резонансная волна нарушала атомарные связи, и материя превращалась в кисель.

Медард проследил взглядом за модулем-спасателем — тот летел прочь, вращаясь вокруг оси.

Властный хан повернулся к одному из пилотов:

— На нем кто-то есть?

— Датчики органики показывают небольшую массу, властный. Скорее всего — один человек.

— Мы можем сбить его?

Пилот помедлил, оценивая показания приборов. Модуль-спасатель уже исчез с экранов, лишь точка на радаре показывала его.

— Нет, властный. Возмущения от разрядника такой мощности сбивают настройки. Они не позволят прицелиться и…

Взмахом руки — на запястье, тоже покрытом слоем желтого лака, мелькнул широкий, покрытый изысканным барельефом браслет — Медард заставил пилота умолкнуть. Он задумчиво смотрел на экран. Звезда Бенетеш далеко, но одна из ее планет…

— Если даже тот, кто находится в модуле-спасателе, остался жив, — заговорил второй пилот, — ему не спастись. Вот эта планета… — Он вывел на вспомогательный монитор данные и прочитал вслух: — 111/23-9. Безымянная. Модуль попадет в ее гравитационное поле и разобьется.

— Безымянная? — повторил властный хан. — И необитаемая?

— Да, хотя климат схож с земным. Ее почти не исследовали. Отсутствие полезных ископаемых определили сканированием из космоса.

Медард помедлил, размышляя. Правящие домены Халге были кровно заинтересованы в том, чтобы груз акулы не достиг пункта назначения. Такое количество энергетических сеток могло пошатнуть равновесие сил и поставить Объединенную Землю выше Халге. Операция прошла удачно, а этот единственный уцелевший модуль… скорее всего, он нес в себе мертвеца. Но даже если кто-то из экипажа акулы спасся, он неминуемо погибнет, когда модуль войдет в атмосферу безымянной планеты.

— Хорошо, — сказал властный хан Медард. — Возвращаемся на Халге.

Регос Кренча не помнил посадки. Увидев на мониторе серый шар безымянной планеты, он успел надеть скафандр, а потом модуль попал в атмосферу, и Регос потерял сознание.

Очнулся он уже на поверхности планеты.

ГЛАВА 2

Рядом лежал перевернутый модуль с проломленным колпаком. После того, как Регос пришел в себя, несколько секунд в сознании царила очень ясная, звенящая пустота, а потом его захлестнула боль. Кренча вновь отключился. Обморок длился долго, может быть — несколько часов, может быть — сутки. Он вновь пришел в себя, успел оглядеться: вокруг все серо, какие-то кусты, изуродованный модуль, облака наверху… и вновь потерял сознание.

Потом ему стало чуть лучше, но ненамного.

Пища и вода находились рядом, но добыть их Регос не мог. Заевший при ударе клапан пережал трубку, по которой он мог втягивать питательную смесь из резервуара скафандра. Резервуар можно было вскрыть, но Кренча слишком обессилел.

Он лежал на боку, слева под прозрачным лицевым щитком мерцали датчики. Один налился синим цветом с небольшой примесью зеленого — это означало, что атмосфера кислородная, но содержит добавку какого-то незнакомого газа. Регос вцепился зубами в мундштук трубки и с силой втянул воздух. Ничего. Еда рядом, но — не достать. Он повернул голову в другую сторону, глядя вдаль. Серый мир. Кусты были бледно-зелеными, а просветы, иногда возникающие между облаками, — синими. Но серый цвет преобладал. Разглядывая поле, в которое упал модуль, Кренча повернулся еще немного — слишком неловко. От боли он прокусил пластиковый мундштук. Его глаза закатились.

Обе ноги были сломаны, а правая рука вывихнута. Он очнулся вновь, его сознанием владели два чувства: боль и жажда. Потом к ним добавился голод.

Регос лежал на левом боку, придавив здоровую руку. Скосив глаза вниз, он увидел разгрызенный мундштук возле своего подбородка и синюю шкалу атмосферного датчика. Почти синюю. Кренча застонал, поворачиваясь, и потянулся левой рукой к наружному пульту, утопленному в скафандр на груди. Тут же боль молнией прострелила позвоночник. Серое поле, зеленые кусты и небо в тучах смазались, растворяясь в черноте. Палец нашел нужную клавишу, вдавил ее. Регос потерял сознание, успев ощутить, как в специальном плечевом кармане зашевелился автономный паук-лекарь.

По контрасту с болью это показалось ему раем. Все тело онемело от обезболивающего, наркотик прояснил сознание и наполнил его морозной тишиной раннего зимнего утра. Регосу казалось, что в голове кружатся снежинки. Землянин лежал ногами к модулю, в двух метрах впереди рос куст.

Механический паук-лекарь тоже получил повреждения во время аварийной посадки. Вколов лекарства, он отключился, во всяком случае, Кренча не чувствовал его движений внутри скафандра.

Облака кружились над головой в бесконечном медленном хороводе. Боль прошла, голод и жажда тоже. В звенящей тишине Регос лежал неподвижно, по его щекам текли слезы. Весь экипаж погиб, а ведь он пролетал с ними больше десяти лет. С крулей — нет, крулю взяли на «Дебошир» недавно, она еще подросток и по меркам своей планеты, и по меркам ОЗ. Кренча зажмурился и несколько раз ударил лбом о щиток шлема.