Филип Дик - В ожидании прошлого

Перед уходом с работы доктор Эрик Арома заскочил в формовочную, чтобы посмотреть, что поделывает Брюс Химмель.

Тот стоял перед громадной мусорной корзиной, забитой бракованными шарами амеб.

– Это тоже в раствор, – сказал Иона Химмелю, который, как обычно, с глупой ученой ухмылкой выслушивал младшего из клана Аккерманов. Иона перекинул Брюсу отбракованный шар амебы, только что скатившийся с конвейера. Экземпляр уже не годился для беспилотного модуля космического корабля.

– В прошлом году брака было меньше, – бросил Иона Эрику.

– И в чем дело?

– Время реакции замедлилось на несколько микросекунд.

– Хочешь сказать, что наши стандарты качества падают? – отозвался Эрик.

Неслыханно. Продукция ТИФФа была слишком жизнеспособной. Целая сеть военных операций зависела от работы института.

– Совершенно верно, – казалось, этот факт не беспокоил Иону. – Да и бракуем слишком много. А как же прибыль?

Встрял заика Химмель:

– Иногда, знаете, думаю: неплохо бы нам вернуться к марсианскому гуано. Там рентабельность была повыше.

В былые времена корпорация занималась сбором и переработкой экскрементов летучих мышей на Марсе, разработала целую индустрию и случайно вышла на более высокий источник доходности. Это произошло, когда на Марсе обнаружили новое живое существо – матричную амебу. Одноклеточный организм обладал поразительной способностью изменяться: мог сымитировать предмет любой формы – своего размера, конечно.

Поначалу свойства амебы смутили земных астронавтов и чиновников ООН, и никто не обратил внимания на экономические достоинства особи. Затем на сцену вышел король мышиного гуано Вергилий Аккерман.

Его сразу заинтересовал инопланетный организм, и он стал проводить с матричной амебой эксперименты. Несколько часов Аккерман демонстрировал амебе дорогие меха очередной любовницы – и амеба мимикрировала под них: между Вергилием и девушкой оказались две норковых накидки. Однако вскоре амеба устала быть мехом и вернулась к прежнему виду. Оставалось придумать, как удержать ее в желанной форме.

Ответ пришел спустя несколько месяцев и оказался чрезвычайно простым. В течение интервала мимикрии надо было обработать амебу специальным химическим составом, фиксирующим форму меха.

Вергилий Аккерман купил тихуанскую фабрику на северо-западе Мексики, а также лицензию на изготовление и продажу мехов, и поставил дело на конвейер. Заказал поставки сырья с Марса, устроил сеть магазинов на Земле – и рынок натуральных мехов моментально рухнул.

Далеко идущие планы магната сорвала война.

Хотя, в конце концов, что она изменила? И кто мог подумать, что мирный договор со звездной системой Лилия, возглавляемой министром Фреником, приведет к таким результатам? Звездная Лилия была могущественнейшей расой Галактики, отчего все ждали успешного «блицкрига». Никто не ожидал, что война затянется. Никто, кроме Вергилия.

Как только начались стычки с ригами, ТИФФ немедленно приступила к милитаризации производства; так же, но с некоторым опозданием, поступили остальные сферы бизнеса. Рынок предметов роскоши зачах, орудие и боеприпасы вытеснили меха и драгоценности. Благодаря расторопности Вергилия, на военный рынок немедленно была представлена новая супернатуральная универсальная редупликация (проще говоря, имитация матричной амебы) – блок для беспилотных модулей управляемых боеголовок. Изменение специализации ТИФФа прошло быстро и безболезненно.

В таких размышлениях Эрик Арома стоял перед корзиной для отбраковки, в очередной раз дивясь, насколько неисповедимы пути экономики. Он взял из мусорной корзины и покрутил в руках одну из монад, весом с бейсбольный мяч, а размером с грейпфрут. Вкусом же, равно как и запахом, это уже ничего не напоминало. Очевидно, бракованные амебы уже ни на что не годились, и Эрик размахнулся, чтобы бросить шар в громадную ванну с растворителем, где пластик перерабатывался в органическую массу.

– Погодите! – хрипло воскликнул Химмель. Эрик с Ионой посмотрели на него в недоумении.

– Не делайте этого, – Химмель умоляюще протянул длинные узловатые пальцы.

– В чем дело?

– Эти отходы, идущие в сырье, стоят всего четверть цента. А целая корзина – доллар.

– И что? – спросил Иона. – Этот доллар в любом случае должен вернуться в карман фирмы.

– Я... я покупаю их, – пробормотал Иона. Он принялся шарить в кармане. В конце концов, после мучительной борьбы на свет был извлечен бумажник.

– Вот.

– Но зачем это вам? – удивился Иона.

– У меня все рассчитано, – затараторил Химмель после непродолжительной паузы. – Я плачу полцента за каждый отбракованный экземпляр. Это в два раза выше его стоимости, так что компания не в накладе. В-вы имеете что-нибудь против? – голос его был близок к истерике.

– Никто не против, – умиротворяющим бизнес-тоном произнес Иона, как говорят деловые люди имея дело с сумасшедшим, желающим потратить деньги. – Я просто хотел выяснить, зачем они вам, – и мельком посмотрел на Эрика, словно спрашивая: «Что скажешь? Не перевелись еще на свете сумасшедшие?»

– Гм... – сказал Химмель. – Я их... ну, в общем, использую, – с мрачной решительностью он направился к ближайшей двери. – Но учтите, это все мое, потому что я заплатил за них, – бросил он через плечо.

Распахнув дверь, Химмель гордо встал рядом.

Перед Эриком и Ионой открылось помещение, похожее на складское. Ничего необычного в нем не было, кроме небольших машинок, катавшихся туда-сюда на колесиках величиной с серебряный доллар. Штук двадцать, не меньше, и машинки искусно лавировали, избегая столкновения; среди них царило бурное оживление. В каждой из машинок-тележек сидела амеба, пристегнутая ремешком.

Иона почесал переносицу, хмыкнул и сказал:

– И что ими движет?

Присев на корточки, он поймал одну из машинок, которая как раз проезжала возле его ботинка. Поднял, разглядывая; колесики бессмысленно крутились в воздухе.

– Обыкновенная мини-батарейка с ресурсом на десять лет, – ответил Химмель. – Обходится еще в полцента.

– И вы что, собираете такие тележки?

– Да, мистер Аккерман.

Химмель вежливо взял у него машинку и поставил на пол, она тут же оживленно умчалась по своим делам. – Эти еще слишком новые, – пояснил Брюс. – Неопытные.

– А потом вы собираетесь выпустить их на свободу? – осторожно продолжил Иона.

– Совершенно верно, – Химмель кивнул облысевшим черепом интеллектуала, поправляя постоянно сползающие с носа роговые очки.

– Но зачем? – вырвалось у Эрика.

Теперь, когда его маленькая тайна была раскрыта и первые минуты торжества прошли, Химмель снова потерялся: покраснел, скукожился, – но все же пытался держаться независимо.