Айзек Азимов - Мечты роботов
Мои истории о роботах оказали большое влияние на научную фантастику. Я старался рассказывать о роботах без излишних эмоций: их производили на свет инженеры, и они представляли собой инженерные проблемы, которые требовали решения, и эти решения находились. В моих рассказах имелись весьма убедительные зарисовки будущей технологии, а вовсе не уроки морали. Роботы были машинами, а не метафорами.
В результате рассказы о роботах в прежнем виде перестали существовать, если не считать комического направления. Роботы стали рассматриваться как машины, а не как метафоры, и другими писателями. Теперь роботы выглядели как благожелательные и полезные устройства — за исключением тех эпизодов, когда что-то случалось, но и после этого оставалась возможность для исправления ошибок и улучшений. Другие писатели не цитировали Трех законов — они остались зарезервированными за мной, — но они их приняли, также как и наши читатели.
Но что еще более удивительно, мои рассказы о роботах оказали влияние на окружающий мир.
Хорошо известно, что на ранние эксперименты по запуску ракет оказали влияние научно-фантастические рассказы Герберта Уэллса. Точно так же ранние эксперименты с роботами прошли под влиянием моих рассказов о роботах, девять из которых собраны в 1950 году в книге под названием «Я — робот». Это была моя вторая вышедшая из печати книга, в течение последующих четырех десятилетий она регулярно переиздавалась.
Джозеф Ф. Энгельбергер, учившийся в Колумбийском университете в 50-х годах, прочитал «Я — робот», и книга произвела на него такое сильное впечатление, что он решил посвятить свою жизнь роботам. Примерно в те же годы он познакомился на вечеринке с Джорджем К. Деволом-младшим. Девол был изобретателем, которого также интересовали роботы.
Вместе они основали фирму под названием «Юнимэйшн» и принялись конструировать роботов. Им удалось запатентовать множество устройств, и к середине 70-х годов они разработали немало различных промышленных роботов. Их главная проблема состояла в том, что требовались компактные и дешевые компьютеры, — и с изобретением микрочипов путь был открыт. С этого момента «Юнимэйшн» стала главной фирмой по производству роботов в мире, а Энгельбергер невероятно разбогател.
Он всегда был настолько любезен, что часто отдавал мне должное. Я встречался и с другими робототехниками, такими, как Марвин Мински и Саймон Й. Ноф, с радостью признававшими пользу, которую им принесло чтение моих рассказов о роботах. Ноф, гражданин Израиля, впервые прочитал «Я — робот» в переводе на иврит.
Робототехники серьезно отнеслись к Трем законам роботехники и сохранили их как идеал системы безопасности. До настоящего времени роботы, изготовляемые промышленным путем, достаточно просты, поэтому устройства безопасности у них внешние. Однако пройдет еще немного времени — и роботы станут настолько сложными, что Три закона или их эквивалент будут встроены в программу.
Я сам никогда не работал с роботами, более того, никогда не видел роботов, но постоянно продолжал о них размышлять. До настоящего момента я написал по меньшей мере тридцать пять коротких рассказов и пять романов, в которых фигурируют роботы, и осмелюсь предположить, что, если мне будет позволено, я напишу еще.
Мои рассказы и романы о роботах стали своего рода классикой, и теперь, после появления серии романов «Город роботов», в этом мире поселились и другие авторы. При таких обстоятельствах имеет смысл поговорить о тех моих рассказах о роботах, которые представляются мне наиболее важными, и объяснить мою точку зрения.
1. «Робби» — первый рассказ о роботах, который я написал. Он завершен между 10 и 22 мая 1939 года, когда мне было девятнадцать лет и я заканчивал колледж. У меня возникли проблемы с его публикацией, поскольку Джон Кэмпбелл его отверг, как и «Поразительные истории». Однако Фрэд Пол принял его 25 марта 1940 года, и рассказ появился в сентябрьском выпуске того же года в журнале «Супер сайенс сториз», в котором он был главным редактором. Фрэд Пол не был бы Фрэдом Полом, если бы не изменил название на «Странный приятель», но я вернулся к прежнему, когда включил его в книгу «Я — робот», и с тех пор в каждой последующей инкарнации он выходил как «Робби».
«Робби» важен не только из-за того, что был первым рассказом серии. Именно там Джордж Вестон говорит своей жене в защиту робота-няньки: «Он просто не может не быть верным, любящим, добрым. Он просто — устроен так». Вот первое указание в первом же моем рассказе на то, что впоследствии стало Первым законом роботехники, то есть что роботов следует создавать с встроенной системой безопасности.
2. «Логика». «Робби» сам по себе ничего бы не значил, если бы я не написал других рассказов о роботах, ведь он вышел в одном из небольших журналов. Однако я написал второй рассказ о роботах, и он понравился Джону Кэмпбеллу. После небольших изменений он появился в апреле 1941 года в «Эстаундинг сайенс фикшн» и привлек к себе внимание. Читатели, как и Кэмпбелл, узнали о существовании «позитронных роботов». И это сделало возможным все остальное.
3. «Лжец». В первом же выпуске «Эстаундинг» в мае 1941 года появился мой третий рассказ о роботах. Важность этого рассказа состоит в том, что в нем я представил Сьюзен Кэлвин, которая стала центральным персонажем моих ранних рассказов. Первоначальная версия рассказа получилась довольно неуклюжей, главным образом из-за того, что в нем шла речь об отношениях полов, а в то время у меня еще совсем не было опыта в данном вопросе. К счастью, я быстро учусь — и я внес существенные переделки в рассказ, когда он вошел в книгу «Я — робот».
4. «Хоровод». Следующий важный рассказ о роботах вышел в мартовском номере «Эстаундинг» за 1942 год. Это был первый рассказ, в котором я четко сформулировал Три закона роботехники. Один из персонажей, которого зовут Грегори Пауэлл, говорит Майклу Доновану: «Теперь слушай. Начнем с Трех основных законов роботехники — трех правил, которые прочно закреплены в позитронном мозгу». Потом он их называет.
Позднее я дал им название Законов роботехники, и они имеют для меня тройное значение:
а) они помогали мне строить сюжет и позволили написать множество коротких рассказов, а также романов о роботах, в которых я постоянно изучал следствия Трех законов роботехники;
б) это мое самое знаменитое литературное творение, которое цитируется по поводу и без повода. Если все, что я написал, когда-нибудь забудут, Три закона роботехники останутся последними;
в) отрывок из «Хоровода», процитированный выше, был первым случаем использования слова «роботехника» на английском языке. Таким образом, я стал изобретателем нового термина (как и слов «позитронный» и «психоистория»), причем Оксфордский словарь английского языка не жалеет места на то, чтобы полностью процитировать Три закона роботехники. (Все эти вещи были придуманы к моему двадцать второму дню рождения, и создается впечатление, что с тех пор мне больше ничего не удалось изобрести, что наводит меня на грустные мысли.)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});