Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 28

Джон прыснул со смеху. Теперь ясно, почему пришли демоны. Это то самое сумасшедшее место, названное его именем. Кольтеров Ад. Багряное гиблое место. Зияющие внутренности земли, тошнотворная паровая машина, адская отдушина — лучше бы ему не открывать его. Только племя безумных индейцев могло жить там, индейцы-собаки, которые ползали на корточках среди дымных теней, выкапывали коренья и жарили их на горячих камнях. Кольтер пошел за муравьиные кучи, невзирая на просьбы манданов и вопреки желаниям кроу, и очутился в багряном гиблом месте, встретив там индейцев-собак, пригласивших его разделить с ними трапезу из горьких клубней и погрузиться в их кипящие купальни.

В этот миг он проснулся и обнаружил, что лежит на спине, бешено извиваясь. Его преследователи, все трое, окружили его, застыв в изумлении. Несколько секунд он выплывал из сна и все еще видел багровый пар и алых туманных призраков, пока холодная ясность рассудка не обрушилась на него. Скрюченными пальцами он принялся сдирать с себя клочья смертоносного сна. Оттолкнувшись локтями, Джон сел. Ладони нащупали травянистую почву развилки Джефферсона. Взглянув вверх, он увидел стайку черных птиц с красными крыльями, щебечущих в залитой солнцем кроне тополей.

«Боже правый, — подумал он, — я все же добежал». Когда расплывчатые края смертного сна исчезли окончательно, Кольтер вернулся в реальный мир и обнаружил воинов-волков, которые молча ждали, наблюдая. Их ножи сверкали на солнце, воздух полнился их тяжелым дыханием. Кольтер пошарил в жухлой траве в поисках хотя бы камня. Ничего. Джон загреб две пригоршни сухой серой травы. Воины, решив, что он хочет бросить что-то, немного отступили. Кольтер расхохотался в ответ, плюнул кровью в волка-лидера, подкинул в небо пригоршни заиндевевшей травы и станцевал танец, которому его научили демоны, хмельной пируэт, ломкий и почти нечеловеческий, словно кривлянье лунатика. Кровавые брызги взметнулись в воздух, и черноногие отпрыгнули еще дальше, рассекая воздух ножами.

Закончив последний неимоверный пируэт, Кольтер внезапно встал прямо. Слабая улыбка изогнула запекшиеся кровью губы. Он сдвинул ноги вместе, протянул вперед ладони и изобразил приветственный жест кроу.

Черноногие переглянулись и опять шагнули назад, колеблясь. Это не их добыча, говорили глаза индейцев. Он безумен и нуждается в знахаре. Он истощил себя бегом, убил собственную голову. Безумный бегун стал безумным призраком, ходячим мертвецом.

И они еще раз шагнули назад.

Кольтер наступал на них, повторяя приветственный жест. Земля задрожала от топота приближающегося племени. Небо пожелтело от пыли, взбиваемой множеством ног. Бешеное месиво ног и пыли было уже ярдах в трехстах.

Кольтер снова взвился в небо, как горный козел ударив ногой об ногу. Трое черноногих отпрянули, торопясь освободить дорогу безумному. Выйдя из исступленного пируэта, Кольтер оттолкнулся согнутыми ногами и рванулся к песчаному берегу. Река была всего в нескольких футах. Джон разрезал телом золотое покрывало опавших листьев и исчез.

Стрелой он пронзил зеленоватый сумрак. Ледяная осенняя вода огнем обожгла кожу, но он не чувствовал холода, мощно загребая руками.

В тот момент когда он пробил поверхность реки, трое черноногих подбежали к берегу. За те несколько минут, пока они шарили в воде в поисках Кольтера, один за другим подтянулись остальные, с трудом переводя дух. Вслед за тяжелым дыханием и хриплыми криками самых торопливых на берегу медленного потока собралось все племя.

А в это время в сотне ярдов вниз по течению Кольтер набрал полную грудь воздуха и снова нырнул. Он прекрасно чувствовал реку, зная, где дно плоское, где поток скачет по порогам, а где закручивается вокруг топляков и бобровых плотин. Подобно тени, скользил он над песчаным дном. Мальки, быстрые, как стрелы, прыскали прочь при его приближении, большие сонные сомы удивленно уступали ему дорогу.

Река была для него открытой книгой. Здесь поток раздваивался, обвиваясь вокруг коряги. Там закручивался лабиринтом мраморных струй. Здесь дно было коричневое, там серое или рыжеватое от песка. Через некоторое время берега раздвинулись и поток полился свободно, и водоросли развевались, словно женские волосы на ветру.

Скоро, подумал Кольтер, я достигну места, где лежат большие топляки. Места, где целые тополя без коры придавили друг друга ко дну, зажатые излучиной, вспомнил он.

А помнил он хорошо. Здесь река, играя, словно выдра, с собственным хвостом, образовывала глубокий, зелено-голубой затон. Коряги, которых, как огня, боялись плотогоны, цепляли и топили бревна, а потом неожиданно отпускали их, и те разбивали плоты, словно спичечные коробки. Коряги. Кольтер хорошо познакомился с ними, когда сплавлялся по реке с Мериуэзером Льюисом. Настоящие речные дьяволы. Стоит наткнуться на одну, как она не хуже пружины капкана выскакивает из глубины и начинает вращаться, пока не уйдет вновь в глубину под действием собственного веса.

Однажды Кольтер видел, как коряга подбросила человека в воздух на пятнадцать футов. Бедняга упал между двумя вращающимися бревнами и потерял ногу до колена. Коряги так переплетались, что их равновесие зависело и друг от друга, и от спокойствия реки. И вот теперь он приближался к месту затопления огромных деревьев, а черноногие, заполонив берег, десятками вбегали в реку, одни плыли, другие бежали, и все они волновали воду. Те, кто не бросил копий, прочесывали реку, втыкая их в илистое дно в надежде наткнуться на мягкую плоть.

Во взведенном капкане топляка и охотники и дичь одинаково становились добычей. Кольтер ушел в глубину. Пробираясь между скользкими бревнами, он нашел то, что искал. Большой нарост. Когда гигантские деревья еще были живыми и держались корнями за землю, в этих наростах гнездились муравьи-древоточцы, проделывая тайные ходы через сердцевину дерева от комля до кроны. Если повезет, он может найти подобие дыхательной трубки. Решив рискнуть, Джон с силой выдохнул из легких остатки воздуха в отверстие нароста и глубоко, доверчиво вдохнул…

Воздух, животворный воздух ворвался в легкие! Теперь на глубине десяти футов в темной зелени реки он мог дышать, обнимая руками голое дерево, мог вдыхать кислород и, пока черноногие ищут его, хоть несколько минут оставаться невидимым.

Два

Гласс

В 1823 году изувеченный медведем охотник по имени Хью Гласс прополз свыше сотни миль по дикой местности от Большой Долины до реки Миссури.

Для Хью Гласса это был единственный шанс поразить медведя, но ему так и не удалось узнать, попал он в зверя или промазал. Медведь навалился на него, отбив ружье прежде, чем Хью успел выставить приклад. Тяжелая лапа ударила в лицо, сплющив нос и разорвав лоб. Зверь передними лапами обхватил охотника, обдав его зловонным дыханием — тошнотворной смесью гниющей плоти и терпкого мускуса, приправленной сладостью ягод и меда, вызвавшей в памяти запах начавшего разлагаться покойника, терпеливо ожидающего на краю могилы замешкавшихся безутешных родственников.