Стивен Кинг - Ночное путешествие

- А что, если он убьет кого-нибудь еще? - спросил Дин. - Я не хочу потерять работу и не хочу сесть в тюрьму - у меня жена и дети на иждивении, я должен их кормить. Но больше всего я бы не хотел, чтобы на моей совести оказалась еще одна мертвая девочка.

Наступило молчание, потом все посмотрели на меня, ожидая ответа. Я знал, что все изменится, если скажу то, что уже висело на кончике языка, мы зашли уже так далеко, что отступать было некуда.

По крайней мере мне отступать точно некуда. Поэтому я открыл рот и ответил.

2

- Этого не случится.

- Почему, черт возьми, ты так в этом уверен? - спросил Дин.

Я молчал. Я просто не знал, с чего начать. Конечно, я понимал, что об этом придется говорить, но все равно не представлял, как передать им то, что было у меня на уме и в сердце. Помог Брут.

- Ты думаешь, он этого не делал, правда, Пол7 - Он глядел недоверчиво. - Ты считаешь, что этот верзила невиновен.

- Я уверен, что он невиновен.

- Но почему, почему?

- По двум причинам, - объяснил я. - Одна из них - мой ботинок.

- Ботинок? - воскликнул Брут. - Какое отношение имеет твой ботинок к тому, что Джон Коффи убил или не убивал этих двух девочек?

- Я снял свой ботинок и передал ему вчера, - сказал я - Это было после казни, когда все немного улеглось. Я протянул ботинок через решетку, и он взял его своей огромной рукой. Я попросил завязать шнурки. Мне нужно было убедиться, ведь все наши "проблемные дети" обычно ходят в шлепанцах, а человек, который действительно хочет покончить с собой, может сделать это с помощью шнурков, если поставит такую цель. Об этом мы все знаем.

Они закивали.

- Коффи положил ботинок себе на колени и перекрестил концы шнурков правильно, но на этом застрял. Он сказал, что уверен: когда-то, когда был мальчиком, ему показывали, как это делается, - может, отец, а может, один из дружков его матери, когда отец ушел, но он все забыл.

- Я согласен с Брутом, мне все равно не понятно, какая тут связь с тем, убил Коффи близняшек Деттерик или нет, - проговорил Дин.

Тогда я снова вернулся к истории похищения и убийства: к тому, что вычитал в тот знойный день, сидя в тюремной библиотеке, когда пекло в паху, а Гиббоне храпел в углу, и что журналист Хэммерсмит поведал мне позже.

- Собака Деттериков не кусалась, но лаяла здорово. Человек, похитивший девочек, усмирил ее кусочками колбасы. Каждый раз, пока пес ел, я думаю, убийца подкрадывался все ближе, а когда бедняга дожевывал последний кусок, он схватил пса за голову и свернул ему шею.

- Позднее, когда они догнали Коффи, помощник шерифа возглавлявший отряд - его звали Роб Макджи, - заметил, что карман комбинезона Коффи оттопыривается. Макджи сначала подумал, что там пистолет. А Коффи объяснил, что там завтрак, так оно и оказалось: пара бутербродов и огурчик, завернутые в газету и перевя-занные шпагатом. Коффи не помнил, кто дал ему бутерброды, помнил, что женщина в фартуке.

- Бутерброды и огурчик, но без колбасы, - заметил Брут.

- Колбасы не было, - согласился я.

- Конечно, не было, - сказал Дин. - Он ее скормил собаке.

- Да, так заявил обвинитель на суде, - подтвердил я, - но если Коффи разворачивал завтрак и кормил колбасой собаку, то как он смог снова обвязать сверток шпагатом? Я не представляю вообще, было ли у него время, но это сейчас и не важно. Парень не умеет завязать даже простого бабушкиного узла.

Наступила полнейшая тишина, которую в конце концов прервал Брут.

- Боже правый, - тихо протянул он, - Почему же никто не заявил об этом на суде?

- Просто никто не подумал об этом, - сказал я и снова вспомнил Хэммерсмита - журналиста Хэммерс-мита, окончившего колледж в Баулинг Грине, считающего себя просвещенным человеком, - Хэммерсмита, который сказал, что дворняги и негры почти одно и то же: и те, и другие могут однажды напасть на вас совсем без причины. К тому же он все время говорил "ваши негры", словно они все еще собственность... но не его собственность. Не его. И никогда не принадлежали ему. А в то время на юге было полно таких Хэммерсмитов. - Никто не был "готов" подумать об этом, в том числе и адвокат Коффи.

- Но ты ведь подумал, - возразил Харри. - Черт побери, ребята, с нами рядом сидит Шерлок Холмс. - Он говорил одновременно и шутя, и с благоговением.

- Да ладно, оставь. - Я бы тоже не подумал об этом, если бы не сравнил то, что Коффи сказал Макджи в тот день, с его же словами после того, как он вылечил мою инфекцию, и после того, как оживил мышь.

- Что? - спросил Дин.

- Когда я вошел в его камеру, это было похоже на гипноз. Я чувствовал, что не могу не подчиниться его воле, даже если бы пытался.

- Мне это не нравится. - Харри неловко заерзал на стуле.

- Я спросил его, чего он хочет, и он ответил: "Просто помочь". Я это очень ясно помню. А когда все закончилось, он знал, что мне стало лучше. "Я помог, - сказал он. - Я помог тебе, ведь правда?".

Брут закивал головой.

- Точно так же и с мышью. Ты сказал: "Ты помог", и Коффи повторил эти слова, как попугай. "Я помог мышке Дэла". Тогда ты понял? Тогда, да?

- Да, наверное, так. Я вспомнил, что он ответил Макджи, когда тот спросил его, что произошло. Это повторялось во всех статьях об убийствах. "Я ничего не мог сделать, не мог помочь. Я хотел все вернуть обратно, но было слишком поздно". И это говорит человек с двумя мертвыми девочками на руках, белыми, с белокурыми волосами, человек, огромный, как дом, неудивительно, что его неправильно поняли. Все поняли слова Коффи в соответствии с тем, что увидели, а то, что они видели, было ужасно. Они подумали, что это признание, что Коффи в порыве безумия похитил девочек, изнасиловал и убил. А потом, придя в себя, хотел остановиться...

- Но было уже поздно, - пробормотал Брут.

- Да. Однако в действительности он хотел сказать, что нашел их, попытался оживить - вернуть назад - и безуспешно. Девочки оказались уже слишком близки к смерти.

- Пол, и ты в это веришь? - воскликнул Дин. - Ты и вправду, как на духу, в это веришь?

Я хорошо покопался в своем сердце, подумал, как в последний раз, и кивнул. Я не только знал это сейчас, моя интуиция и раньше подсказывала мне, что с самого начала в истории Джона Коффи что-то не так, еще когда Перси вошел в блок с прикованным Коффи и заорал "Мертвец идет!" во всю мощь легких. Я тогда подал ему руку, помните? Я никогда прежде не подавал руки человеку, пришедшему на Зеленую Милю, но я пожал руку Коффи.

- Боже, - произнес Дин, - Боже правый.

- Твой ботинок - одна причина, - сказал Харри, - а другая?

- Незадолго до того, как отряд обнаружил Коффи и девочек, мужчины вышли из леса около южного берега реки Трапингус. Они увидели пятно смятой травы, много крови и остатки ночной рубашки Коры Деттерик. Собаки немного растерялись. Большая часть рвалась на юг, по течению вдоль берега. Но две из них - "хитрые" терьеры - хотели идти вверх по течению. Боб Марчант руководил собаками, и, когда он дал терьерам понюхать ночную рубашку, они повернули вместе со всеми.