Клиффорд Саймак - Американская фантастическая проза. Библиотека фантастики в 24 томах. Том 18 (2)

Установление контакта Саймак поручает в романе (как и в других произведениях) не политикам, ученым или военным, а простым людям — фермерам, бродягам. По мнению писателя, только люди, лишенные эгоизма, каких-либо корыстных интересов, могут быть носителями подлинных нравственных ценностей. Таковы Инек Уоллис, глухонемая Люси Фишер из романа "Пересадочная станция", слабоумный Таппер Тайлер из романа "Все живое…", механик Хайрам Тэн из рассказа "Необъятный двор", фотограф Чак Дойл из рассказа "Денежное дерево". Что же до бизнесменов всех рангов, политиков, военных, одержимых милитаристскими фобиями, то свое отношение к ним Саймак высказывает четко и однозначно.

Саймак — один из самых плодовитых американских фантастов. Целая библиотека — около пятидесяти романов, сборников рассказов и повестей — таков итог многолетней работы классика американской научно-фантастической литературы, отмеченной многочисленными национальными и международными литературными наградами. Наиболее плодотворным стал для него период с конца 50-х по конец 60-х годов. Тогда были созданы лучшие произведения писателя: романы "Время — самая простая вещь", "Пересадочная станция", "Все живое…", "Заповедник гоблинов", наиболее значительные рассказы.

Клиффорд Доналд Саймак скончался 25 апреля 1988 года в городе Миннеаполисе. В течение многих лет писатель пользовался исключительной популярностью. Как возникают читательские симпатии — вопрос сложный, и вряд ли с полной определенностью могут дать на него ответ литературоведческие или социологические штудии. Быть может, причина в том, что всю жизнь писатель создавал удивительные фантастические миры, которые он, по его словам, "наполнил отзывчивостью, добротой и мужеством, так необходимыми нашему миру".

Роберт Шекли родился в 1928 году в Нью-Йорке- После окончания школы перепробовал множество профессий, служил в армии, получил высшее техническое образование, учился на литературных курсах, где преподавал Ирвинг Шоу. После выхода в 1952 году первых рассказов становится писателем-профессионалом.

Шекли буквально ворвался в литературу, заставив говорить о себе после первых же публикаций как о писателе острого сатирического дарования. Не случайно в 1960 году Кингсли Эмис в авторитетнейшем исследовании научно-фантастической литературы "Новые карты ада", давая характеристику наиболее значительным американским фантастам, назвал Шекли "слепнем научно-фантастического жанра".

Писатель отчетливо выраженной индивидуальности, Шекли, используя те же, что и другие фантасты, темы (роботы, контакт, путешествия во времени), решает их совершенно в ином ключе. Чтобы в этом убедиться, достаточно взять любой рассказ писателя, например "Царская воля". Сюжет его — одна из разновидностей контакта, но не с посланцами внеземной цивилизации, а с "нечистой силой". Правда, "сила" эта в рассказе довольно симпатичная, ферра, демон неведомой мифологии. Забавная ситуация — ферра проникает через "лаз" во времени в современный американский магазин электробытовых товаров и таскает оттуда различные приборы для своего повелителя, царя Атлантиды, — решается Шекли остроумно и изящно. Как хорошо нам знаком тип, который запечатлел Шекли в облике ферры: молодой специалист, студентом проявлявший рвение лишь в спортивных залах, устроенный по блату на работу (еще бы, ведь у ферры отец — член Совета преисподней!) и с грехом пополам выполняющий первые "производственные" поручения…

Узнаваемость героев и сюжетных коллизий Шекли считает одной из главных особенностей фантастической прозы. Осовременивая сказку, волшебство, Шекли стремится как бы перебросить мостик для читателя в вымышленный мир, создать иллюзию достоверности. Но при этом писатель вовсе не руководствуется принципом "фантазии без берегов" — напротив, Шекли тщательно отбирает из современной ему действительности жизненные реалии. В обдуманности возникающих на основе этих реалий социальных обобщений убеждает образ мира будущего, встающего со страниц книг писателя.

Шекли выступает против всего, что обесчеловечивает человека. Айзек Азимов однажды сказал, что для писателя, привыкшего "смотреть на вещи с американской точки зрения, оптимистическое видение современного общества неприемлемо. Я использую фантастику для критики общества. Так же поступают, в общем, и все другие американские фантасты".

Технократические концепции общественного развития, согласно которым человечество в будущем должно существовать под надзором "электронных учителей", знающих-де, что лучше для человека, Шекли подвергает осмеянию. В рассказе "Страж-птица" показано, как с треском проваливается одна из подобных теорий. Иначе, убежден писатель, быть и не может: человеческие проблемы не могут быть доверены "какому-нибудь фунту нержавеющего металла, кристаллов и пласта масс… нельзя механизмами лечить недуги человечества…".

Одна из постоянных социальных мишеней Шекли — расизм. В рассказе "Мусорщик на Порее" выведен образ профессора Карвера, автора доктрины "врожденной неполноценности внеземных существ". К счастью для обитателей далеких миров, теория Карвера так и осталась на уровне изысканий в области сравнительной антропологии и не стала "руководством к действию". Но вот в рассказе "Поединок разумов" Шекли рисует иную картину. Враждебный человеку разум, оказавшийся на Земле, стремится к тотальному порабощению всего живого на планете. "Сообщество Квидака", к вступлению в которое призывает людей пришелец, есть не что иное, как фашистский "новый порядок", основанный на идеях генетического превосходства одной расы над другой (примечательно, что Квидак — существо, похожее на скорпиона, — предпочитает животной пище растительную; выразительный штрих, напоминающий о вегетарианстве Гитлера).

Рост насилия и жестокости, становящихся нормой общественной жизни США, нивелировка личности, подгонка ее под единый стандарт — все эти тенденции социальной действительности Америки нашли отражение в повести Шекли "Цивилизация статуса". Последователен протест Шекли против бесчеловечности общественной системы, позволяющей множиться насилию. Писатель выступает и против любых форм подавления человеческой личности, недаром одна из самых сильных сцен повести — финал, рисующий борьбу героя с самим собой, но прежним, принимавшим жестокость мира как данность. Призыв к спасению человека в мире, из которого изгоняется человечность, — такова позиция Шекли.

К теме "выставки зверств" (если воспользоваться названием романа английского фантаста Джеймса Грэма Балларда об иррациональной жестокости американского общества) Шекли обращается неоднократно. "Седьмая жертва", "Бесконечный вестерн" — это рассказы об игре в смерть. В результате беспощадного, патологоанатомически точного анализа американской действительности насилие и жестокость предстают не как изначально присущие человеческой натуре качества, но как общественные характеристики страны.