Александр Путятин - Нф-100: Приключения метеоролога

­- Эх, ваши б слова, да до Бога, - попытался я поддержать беседу. - Честно говоря, даже и не знаю, с ухом я или уже нет!

Взгляд доктора оторвался от бумаг и сфокусировался на окровавленном носовом платке, который я прижимал к правой стороне шеи.

- Покажи-ка мне, что там?

Я медленно и осторожно опустил платок.

- Ну-у-у... Всё не так уж и страшно! - хирург внимательно осматривал рану. - Для начала постараемся это пришить, вдруг прирастёт? А коли отвалится - подрежем покороче... Ха!.. И второе тоже. Для симметрии...

- А сколько шансов за "прирастёт"? - попытался уточнить я. Перспектива остаться без ушей как-то не радовала.

- Рана свежая, грязи не видно, думаю шансы неплохие. Да ты не переживай! - он ободряюще подмигнул. - Ко мне прошлым летом один грузин прибегал, так ему собака другой орган оторвала, поважнее уха, тоже на ниточке болтался. - Доктор уже домыл руки и вытирал их белоснежным полотенцем. - И ничего, всё срослось в лучшем виде. Так что, садись на стул и постарайся не дергаться.

Я старался, но получалось - так себе. Новокаин помогал мало.

- Терпи, - периодически повторял врач. - Если хочешь, чтобы шов не был заметен, нужны частые мелкие стежки, а анестезия в таких местах действует слабо, ну да ты частично изнутри обезболенный, похоже ещё с вечера... Если терпеть трудно, стони или ругайся... Да, хоть плачь! Только не дёргайся! И вот ещё... Дыши-ка ты, братец, в другую сторону, а то неровно сошью...

Стоны не помогали, а реветь или ругаться при женщинах было неудобно - я стал потихоньку поскуливать и подвывать. Зачем? Сам удивляюсь! Но терпеть боль помогало...

- Ну, вот и всё! - хирург обработал рану чем-то пахучим и едким, и сел заполнять карточку, пока сестра накладывала повязку. - Посиди в коридоре, скоро тебя отведут в палату. Следующий войдите!

4.

...Куски льда отскакивают от оцинкованного металла крыши при каждом ударе. Левая рука сжимает пруток ограждения. Холод добирается до ладони сквозь меховую варежку. Никаких лишних движений. Пять этажей - не шутка. Каждый удар точно выверен, лезвие рубила чуть-чуть не доходит до стальной поверхности, но во льду образуется сквозная трещина. Заканчиваю движение резким боковым рывком, отдирающим отломившийся кусок от кровельного железа. И очередная глыба падает во двор... С каждой минутой тело всё хуже слушается... Ещё два-три метра, и нужно отдохнуть. Шаг левой, передвигаем следом правую, теперь надо скользнуть рукой по прутку, перехватить поудобнее. Нога отъезжает в сторону... не страшно, опора на левую руку... Чёрт, какая скотина не проварила ограждение!.. Пруток изгибается, варежка скользит... К чёрту рубило!.. Правая рука цепляется рядом с левой... живот бьется об обледенелый край... Стальной прут гнётся все сильнее... До опоры уже не дотянуться... На какую-то долю секунды правая варежка цепляется за неровный металлический кончик... Толстая ткань с треском расползается, край крыши медленно отходит вверх... Его движение всё ускоряется... Руки и ноги болтаются в воздухе... В уши вползает чей-то тихий испуганный хрип...

Светло-синие занавески на широких трехстворчатых окнах, кружка на тумбочке. Я сижу на больничной койке. Между лопатками стекает струйка пота. Бред... Нет, кошмар... Обычный кошмар... Так уже бывало не раз... В критической ситуации, когда действие развивалось стремительно, я реагировал автоматически, даже не успевая толком испугаться, а потом снова и снова обмирал от страха, прокручивая в уме прошедшие события... Но было в сегодняшнем сне что-то странное, что-то такое, чего не бывало раньше. Понять бы ещё, что?

Сквозь приоткрытую дверь из коридора донёсся ровный цокот каблучков. Я скосил взгляд на часы. Семь утра. Дежурная медсестра разносит по палатам таблетки и градусники. Но неазметно в четкий ритм вплетаются другие звуки - удары рубила по льду... Сердце резко подскакивает и стремительно рушится вниз. Перед глазами темнеет... Я не завопил только потому, что пересохший от страха язык прилип к гортани. Подмышки мгновенно взмокли. Да что это со мной сегодня?

Дверь скрипнула и отворилась. В проёме показалась Галочка, наша юная медбогиня, только что из училища. Глазки сверкают, улыбка до ушей, укороченный халатик закрывает полные загорелые ноги до середины бедра. В руках поднос с баночками, коробочками и градусниками. В центре композиции моя персональная голгофа - громадный прозрачный шприц с толстенной иголкой. Очередной укол от бешенства. Третье утро подряд мне вгоняют эту иглу в мышцы живота, и будут колоть сорок дней "...если не принесёте справку от собаки о том, что она не бешеная", - сказал главврач во время большого обхода. Сергей сводил Пальму к ветеринару. К концу недели справку обещали выдать.

А вообще, мне грех жаловаться. Ухо срастается нормально. На практике Сергей обо всём договорился. Он сильно переживает, хоть и старается не подавать виду. В ветклинике сказали, что Пальма бросился на меня из-за запаха перегара. Видно кто-то пьяный его в своё время сильно обидел, вот пса и переклинило. А первый хозяин в алкогольном дурмане часто свою "Альму" лупил, и Сергей об этом знал. Только значения не придавал, да и не было раньше у пса таких закидонов.

Все эти мысли неторопливо ворочались в моей голове, а руки меж тем занимались делом - обрабатывали карты барического поля[3]. Их вчера вечером принёс Миша вместе с моими карандашами и цветными мелками.

Ранение само по себе, а практиковаться тоже надо - руку набивать. Глаза привычно отыскивали вершины барических холмов и низины впадин. Одна за другой на бумагу ложились изобары. Остальную работу отложим на завтра, когда Сергей примет первую часть. С каждой новой картой я поднимался всё выше в атмосферу, и всё меньше данных было на них нанесено. Всё заметнее становились контуры рек Евразии. И вдруг перелистнув покрывшуюся изолиниями четырехсотку[4] я внезапно увидел, как следующая за ней карта с надписью "300 мбар" сама собой расцвечивается и заворачивается в полушарие... Исчезает больничная палата, выпадает из поля зрения стол, коробка карандашей и всё, что миг назад было перед глазами. Карта становится цветной и объемной, а потом она начинает двигаться, поворачиваясь с северо-запада на юго-восток и постепенно укрупняя масштаб. Из поля зрения уходят Дальний Восток и Индокитай. Изображение слегка подрагивает...

Ослепительная оранжевая вспышка... Затем кромешная тьма... Из которой спустя минуту начинает медленно прорисовываться больничная палата... Громкие ритмичные удары в ушах постепенно становятся тише, и я понимаю, что это стучит сердце...

5.

Сорок шесть шагов от двери до конца коридора. Разворот. Сто двадцать три до противоположной стены. Сердце перестало колотиться о рёбра. Дыхание выровнялось. Со мной что-то не так. Но на бешенство не похоже. Во-первых, там инкубационный период - будь здоров! Во-вторых, симптомы не похожи!.. Может, голова "с катушек слетает" от пережитого ужаса?! Надо срочно рассказать врачу... Или не надо? Заработать психиатрический диагноз легче лёгкого, избавиться от него - значительно труднее... С такой записью в карточке дальние странствия не светят... Только кинопутешествия... Нет, торопиться не будем! Но в палату идти не могу... Ну, не могу и всё... А куда? Пойду в холл, там сейчас больничный люд телевизор смотрит...