Ким Робинсон - Золотое побережье

– Тихо! – говорит Сэнди и выглядывает на улицу. – Полиция. – Он телепат по этой части.

Сэнди спланировал путь отхода и мгновенно ныряет между супермаркетом и жилым комплексом. Он не может позволить себе даже мимолетную встречу с полицейским, тем более – арест, а тут изуродована автостоянка.

Остальные хватают инструменты Эйба и бросаются следом – в тот самый момент, когда луч прожектора заливает стоянку ослепительно белым ксеноновым светом. Гремит стократно усиленный голос, приказывает остановиться, но они уже надежно укрылись в ходах и переходах жилого комплекса, как тараканы под холодильником. Правда, сегодня полицейские настроены решительно, нельзя же, понимаешь, позволять этим хулиганам калечить автостоянки, так что охота продолжается; врассыпную, короткими бросками четверо друзей перемещаются то в крохотные клетушки двориков, то на наружные галереи второго и третьего этажей, то в загородки мусоропроводов, то в дверные ниши… Комплекс – типичный образчик архитектуры L-5, основной формы двадцать первого века, но он не так велик, как большинство жилых лабиринтов ОкО, в нем не так много хороших мест для укрытия. Пересекая очередной дворик (двенадцать на двенадцать), Джим спотыкается об игрушечного робота и роняет свою археологическую драгоценность; деревяшка со стуком куда-то улетает, Джим мечется в поисках, но недолго – выскочивший из-за угла Сэнди уволакивает его к лифту. И очень вовремя: на горизонте появляется полицейский в шлеме с инфракрасными очками, кто его там знает, вдруг он увидит на земле тепловые отпечатки следов.

Вполне возможно. Во всяком случае блюститель закона задерживается; скрючившись в темном проеме, Сэнди с Джимом смотрят, как луч головного фонаря обшаривает крохотный дворик, и молят Бога, чтобы их подошвы оказались достаточно толстыми.

На какое-то мгновение луч высветил обрезок бруса, валяющийся у корней засохшего куста.

– Так вот, – шепчет Сэнди Джиму на ухо, – это – огрызок дерева. А это, – он тычет пальцем в сторону удаляющегося полицейского, – целая ночь в камере. Тебе, Джим, надо как-то взвешивать, чего ты хочешь и во что это может обойтись. Нужно думать, а только потом действовать…

Они подбирают деревяшку и ныряют в противоположном направлении. К этому времени Джим окончательно утратил ориентацию, но Сэнди, в телепатическом наборе которого есть и великолепный внутренний компас, уверенно двигается на восток, затем сворачивает назад, в административно-спортивно-развлекательно-прачечный корпус комплекса, и коридором, стена которого увешена пятью сотнями почтовых ящиков, выходит на Чапмэн-авеню.

Полицейская машина так и торчит перед «Пышками». Ага, а вон впереди и Эйб с Ташем. Теперь следом за ними, через улицу и в «вольво».

– Где это вас носило? – интересуется Таш.

– Я уронил брусок и начал искать, – объясняет Джим. – В такой темноте разве что увидишь.

– Надеюсь, ты все-таки его нашел, – возмущается Эйб. – А то пойдешь сейчас обратно.

– Да нет, вот он! Видишь?

Друзья хохочут, громко и заливисто. Все хорошо, что хорошо кончается. Они запрыгивают в машину. Включают мотор, выкатывают на Чапмэн-авеню.

– Отвезем-ка мы этот бесценный кусок в музей, а потом заедем к Сэнди, посмотрим, как там тусовка.

– А-хахаха. Сегодня, ребята, там нет никакой тусовки.

– Это ты так думаешь.

Глава 2

Следующим утром Деннис Макферсон, отец Джима, вылетел местным рейсом «Юнайтед» из Лос-Анджелеса в Национальный аэропорт Вашингтона, округ Колумбия. Когда «Боинг 7X7» снова вошел в атмосферу, он проснулся, собрал рассыпанные по коленям бумаги и засунул обратно в портфель. Зря и вытаскивал. Конечно же, большую часть недолгого полета Макферсон продремал, но даже и читай он эти бумаги, толку было бы чуть. В Вашингтоне нужно встретиться с полковником ВВС Т. Д. Итоном, доложить о ходе работ по программе «Шаровая молния», одному из крупнейших контрактов компании «Лагуна спейс рисерч». Сам Макферсон в этой программе не занят и не знает толком, чем объясняются многочисленные задержки – прямо-таки эпидемия какая-то. Лететь полагалось бы Дэну Хьюстону, только вот Дэн сейчас в Уайт-Сэндс, пытается довести до ума спутник обнаружения-наведения, который предстоит испытать по этой самой программе. А у Макферсона были в Вашингтоне другие дела, вот на него и свалили заодно «Шаровую молнию». Слов нет.

Одно из этих дел – встреча с Томом Фелдкирком, майором из Отдела электронных систем ВВС. Фелдкирк попросил о такой встрече, не называя конкретной причины, что тоже не добавляет спокойствия. ЛСР работает на Отдел электронных систем по целому ряду контрактов, так что предмет будущих разговоров может относиться к самым разным областям.

Потому что, положа руку на сердце, ЛСР переживает трудные дни. Слишком много соблазнительных контрактов прошло мимо носа, слишком многие из полученных контрактов увязли в задержках и перерасходах. Последнее время ВВС относятся к таким проблемам все суровее и суровее, так что вряд ли беседа с Фелдкирком сулит много хорошего, о чем бы там он ни намеревался говорить.

Самолет снижается вдоль долины Потомака и приземляется. Теперь – в гостиницу.

Макферсон действует автоматически, как на автопилоте. После стольких-то повторений… ЛСР превратила его в главного мальчика на побегушках, и все по таким вот веселым делам. Приходится летать сюда раз двадцать в год, вытаскивать из огня то один каштан, то другой. (Из самолета в терминал, а потом – прямо в очередь за такси. Багаж Макферсона состоит из одной-единственной сумки – результат долгого опыта.) Все эти дипломатического плана задания могут навести на мысль, что Деннис Макферсон – эдакий рубаха-парень, способный за минуту сойтись с разными там летчиками и утрясти любые недоразумения за бутылкой. Вовсе нет, он – человек довольно замкнутый, со строгими, сдержанными манерами, от которых некоторые собеседники даже начинают нервничать. (В такси и – к «Кристалл-Сити Хайет ридженси». На нижнем уровне бульвара Джорджа Вашингтона чуть не пробка, машины тащатся бампер к бамперу.) Нормальную застольную беседу Макферсон ведет не хуже любого другого, он только хорошо знает границу, разделяющую дружелюбие и панибратство, тем более что последнее – в контексте его заданий – выглядело бы весьма прозрачно и фальшиво, а потому – омерзительно. Это же, в конце концов, крупный бизнес, даже самый крупный: оборона. Так чего ради притворяться, что какой-то армейский недоумок, с которым приходится иметь деловые отношения, твой закадычный друг?

«Кристалл-Сити Хайет ридженси», огромное неправильной формы пространство, заполненное зеркалами, эскалаторами, каскадирующими потоками воды и света, стенами живой блестящей зелени, наружными лифтами, галереями. Не задумываясь, автоматически Макферсон пробирается сквозь этот лабиринт, регистрируется, а затем поднимается в свой номер. Теперь – в хромо-белокафельную ванную, посмотреть в зеркало, возможно, привести себя немного в порядок перед работой.