Борис Сокольников - Маньяк

- Значит, получается так, по вашим словам, что человек развивается от обезьяны к сумасшедшему?.. Что неандерталец превосходит вас, так как вы по отношению к нему сумасшедший?.. Ведь эти люди, о которых вы говорите, Гоголь и Гоген, отличаются от нас тем, чем мы отличаемся от неандертальцев. Они просто имеют более совершенный мозг. Скажем, макаке в зоопарке человек в костюме и с дипломатом тоже кажется сумасшедшим.

После этих слов Виктор Петрович надолго утратил интерес к таким вопросам и перешел к практической медицине. Вот в таком месте и с такими людьми маньяк и находился целый год!

Он там работал санитаром. Неудивительно, что он приучился колоть людям аминазин в задницы! И, говорят, работая в морге, колол его в задницы даже мертвым. Зачем он это делал, не знает никто.

3

Уйдя из психиатрической больницы, маньяк устроился в морг. Туда тоже не так просто было устроиться. Его взяли, потому что он пришел санитаром из психиатрии, а работа в морге ни чем не отличается от работы в психиатрической больнице.

В морге было выгодно работать. Во первых, работы было мало. Во вторых, бесплатно кормили. В третьих, никогда не привлекали для других работ, потому что считалось, что работники морга не могут заниматься никаким другим делом. Они отказывались на своей машине возить еще что-то кроме мертвых. Кроме того, хоть изредка, но перепадал калым.

В основном трое работников морга, - Коля, Саша и Вася целыми днями сидели за столом в своем полуподвале, разговаривали, играли в карты и в шахматы и пили чай. Водку на работе они не пили никогда, и радио не включали. Были еще и ночные дежурства. Вот там, на них, маньяк и приучился по ночам бродить среди мертвых.

Ночью мертвецы казались синими и бледными. Но у некоторых выделялись яркие красные губы, сияющие крупными, накрашенными, как бантики, ртами. Вот там-то, среди этих погибших девок маньяк и научился находить свои будущие жертвы!

4

Теперь бывший санитар Свекольников официально работал в ЖеКе Центрального района по улице Космонавта Леонова. Там у него много лет лежала трудовая книжка, за которую он получал 2,5 тыс. рублей. Так он "трудился" уже 19 лет, но, понятно, что в этом ЖэКе он никогда не был, и только была у него оттуда когда-то знакомая паспортистка. Несмотря на это, несмотря на то, что в этом ЖэКе он никогда не был, и никого там уже не знал, и что паспортистка эта уволилась, и сменился ни один бухгалтер, деньги на оплату его коммунальных услуг и жилья из этого ЖэКа постоянно переводились, и это и была вся его заработная плата.

То есть можно сказать, что это был человек свободной профессии.

Несмотря на то, что денег у маньяка как бы бы и не было и ему негде было их взять, незаметно было чтобы он умирал с голоду или копался на помойках. Зимой он часто покупал виноград, бананы, а так же любил покупать селедку и копченую скумбрию.

По его внешности вообще трудно было судить о его доходах. Он принадлежал к числу тех людей, которые, как бы они не оделись, всегда похожи только на самого себя. И не то что бы внешность его смахивала на Наполеона, но было в нем что-то такое, что отличало его от большинства людей: он никогда не вмешивался в чужие дела, не говорил громко, не устраивал скандалов и не выходил из себя. Зато было хорошо известно, что с ним лучше не связываться.

Этот маньяк был знаком со всеми бичами и хулиганами города. Причем было заметно, что с настоящими преступниками он не связывается и даже как бы их презирает. И хотя вы никогда бы не увидели его ни в одной хулиганской компании, но стоило бы вам ночью или в поздний вечер выйти на улицу, и встать в кустах за каким-нибудь углом на улице Тихорецкой или Киевской в Балтийском районе, вы бы заметили, что маньяк там разговаривает с каким-нибудь прикинутым парнем или чаще всего с фигуристой грудястой девахой с крашеными кудлатыми волосами и яркими намазанными густой красной помадой губами бантиком. И эти девки так были похожи на умерших от водки и драк девок из морга! А многие из них были просто бечевки, жившие под мостами, в гаражах, бункерах и подвалах.

И несмотря на то, что они жили в таких антисанитарных условиях и от многих из них плохо пахло, все они были вульгарно, но хорошо одеты и сыты. И хотя из их одежд выглядывали пропитые серо-землистые физиономии, не было заметно чтобы они страдали от несчастной и нищей жизни. Каждая из них рассказывала историю о том, что завтра она уедет в Славск, или что ее сестра воюет с ней из-за единственного жилья в Косме, или что у нее есть сын и муж в Черняховске, и что муж ее не любит, потому что он мудак и мелкий человек ( а то, что она шатается по всему Калининграду с очередным еба--м, она этого не видела и не замечала ) или то, что она не может якобы уехать из Калининграда, так как она приезжая и у нее украли паспорт. На самом деле, если бы ей принесли паспорт чтобы ей пересечь две границы, она бы его спрятала под теплосетью около ближней помойки.

Среди этих сисястых девок попадались школьницы Калининграда, из 10 или других старших классов с улиц Батальной или Ули Громовой. Трудно было постороннему человеку понять или догадаться, что им нужно и как они оказались в таких местах и в такое время. На самом деле ничего неизвестного в этом не было. Они просто пошли погулять.

Этот Коля Свекольников часто спускался в бункера и там среди военного бетона немецких бомбоубежищ, сидя на поддонах из продовольственных магазинов, которых натащили туда бичи, целыми часами разговаривал с бухими женщинами, ища и находя себе среди них себе родственную душу. В этой среде он чувствовал себя в своей тарелке. И не разу он не попался ментам и ни одна женщина его не заложила!

Да и что с него было взять?.. У него ведь ничего не было кроме полупустой квартиры.

5

Наташе уже исполнилось десять, а потом и одиннадцать лет.

Повзрослев, она все так же с недоверием относилась к этому человеку, пугалась, боялась его и старалась не смотреть в его сторону. И она уже решила не обращать на него совсем никакого внимания, и его не видеть, и не замечать, тем более что это был человек другой возрастной группы и никак не участвовал в ее жизни. Но маньяк-то ею уже заинтересовался!

Куда бы она не пошла, и что бы она не делала, она всюду замечала его взгляд. И когда она бегала или играла с девочками, вдруг, посредине игры она ловила на себе его внимательные глаза.

Когда она шла из школы, то долго стояла на перекрестках, и всегда оглядывалась назад, вдоль длинных улиц. Иногда она вдруг вздрагивала всем телом и, обернувшись, видела вплотную стоящего за ней в магазине Свекольникова, который внимательно ее рассматривал. И не разу она не заметила и не почувствовала, как он подходит.