Александр Сиваков - Настя

Второй же грав оказался ещё более изысканным – голубым, с эмблемой венерианского госпиталя на бампере. Само собой, грав был наш, земной; на Венере подобной техники отродясь не водилось. Просто у кого-то из здешних гостей нестандартное чувство юмора. Подобные ребята думают, что если прилепить наклейку широко известной фирмы по производству гравов на старую развалюху – то это очень хорошая шутка. А если эмблему венерианского госпиталя повесить на земнойграв – вообще обхохотаться можно.

В дальнем углу площадки стоял ещё один грав, самый обычный, без всяких отличительных признаков, скорее всего, взятый напрокат. Там я увидела первых здешних людей. Русоволосый мальчишка с нездорово бледным лицом отстранялся от отца, глядя в нашу сторону. Понятно, стеснялся.

Девочка, стоящая рядом, очень похожая на него, но старше, лет тринадцати, удивлённо смотрела на брата. Судя по всему, она не принимала происходящее всерьёз. Мне сразу стало понятно, что она не из наших. Я уже научилась среди прочих детей выделять суперов по жёстким и более оформленным чертам лица. У обычных малышей такого не бывает.

Они все сгрудились вокруг своего грава и почему-то выглядели очень нелепо. Мне не хотелось, чтобы так же нелепо выглядели мы, и я сказала:

– Ну, ладно, пойду я, наверное…

Мама предложила меня проводить. Пришлось мягко объяснить, что мне уже десять лет, и если я, словно первоклашка из самой обычной школы, появлюсь в "Штуке" с родителями, авторитета мне это не прибавит. Папа одобрительно закивал, мама была вынуждена смириться. Она с удовольствием вылизывала бы меня со всех сторон, несмотря на мой возраст и на то, что я всё-таки не совсем простой ребёнок. Для мамы, что супер, что не супер – всё одно.

– Настенька, ты уж поаккуратнее там, ладно?

Это опять же мама со своей заботой. Даже Санечка по маминому выражению лица поняла, что происходит что-то нехорошее, и напряжённо смотрела на меня. Я даже немного разозлилась. В самом деле, я ведь не на Марс улетаю. Дома мне, конечно, бывать придётся меньше, но ведь это не повод для похоронного настроения. В последние дни перед моим отъездом родители вообще были как в воду опущенные. Кстати, интересная фраза. Это как? Наверное, взяли человека за шиворот, окунули в озеро, а потом про него, мокрого и несчастного, медленно обтекающего, говорят, что он как в воду опущенный? Забавно.

Я даже улыбнулась своим мыслям, но тут же посерьёзнела. Решила, что если родители увидят моё довольное лицо, то могут и обидеться. Мне они, само собой, ничего не скажут, но когда обижаешься только для себя, то это ещё хуже.

Я спрыгнула из грава на нагретый солнцем асфальт, бросила на плечо крохотный рюкзак. В нём уместилось всё имущество, которое сочла для себя обязательным я. Потом с трудом вытащила с заднего сиденья громадный чемодан. Там были вещи, которые сочла обязательными для меня мама. Мы с ней разошлись во мнениях по поводу минимума вещей, необходимых мне в первое время. Я бы с удовольствием взяла пару кофт и персональник, для чего вполне хватило крохотного рюкзака. Это – на самом деле необходимые вещи. Мама же умудрилась отыскать столько всего, что один только список весил чуть ли не больше меня самой. В конце концов, объём багажа ограничился только моей грузоподъёмностью.

Мне никогда ни с кем не приходилось прощаться, я не совсем представляла, как это делается. Чмокнула Сашку в лоб, пожала руку папе, маме – после некоторого колебания – тоже. Ну и пусть, что слишком по-мужски. Зато со стороны выглядит красиво. Я обратила внимание, что тот мальчишка, который прощается со своими родственниками, слишком уж странно косится на меня. Я всерьёз заподозрила, что он не со второго, тем более, не с третьего курса, а, как и я, – абитуриент. Я на всякий случай сделала так, чтобы папа очутился между мамой и мной. Слишком уж странное у мамы стало лицо. Ещё расплачется и неконтролируемо начнёт выражать свои эмоции. Не хватало, чтобы мальчишка потом рассказывал своим друзьям – моим будущим одноклассникам, как я тут со всеми целовалась. Мальчишки – они вредные, от них всего ожидать можно.

Папа присел передо мной на корточки.

– Настюша, ты уверена, что всё в порядке?

Я знала, зачем папа это делает. Однажды на его платформе в поисковике я ввела фразу "присесть на корточки". Первым же результатом оказалась книга о воспитании детей, довольно зачитанная, а в найденном абзаце маститый психолог объяснял, что родителям при общении с маленькими детьми лучше делать так, чтобы их глаза находились на одном уровне. Таким образом, ребёнок подсознательно не будет чувствовать себя ниже своего собеседника. Я тогда подумала, что это какая-то муть, и положила книгу обратно. Но папа, похоже, так не считал. Каждый раз, как он разговаривал со мной, то присаживался на корточки.

Я думала, что обо всё этом будет смешно вспоминать, когда мы вырастем, я – физически, папа – гм… педагогически.

– Да, конечно. Всё хорошо.

Я взяла за ручки чемодан, со вздохом проверила его вес, прикинула, сколько мне нужно будет идти, ещё раз вздохнула.

Нет, всё равно, чтобы там ни было, но родителей мне придётся оставить здесь.

Сделала несколько шагов в сторону тропинки, уводящей вглубь леса, обернулась. Все смотрели на меня.

– Да ладно вам, – моё голос предательски дрогнул. – Чего вы все такие? Я вообще хоть каждый вечер к вам приезжать могу, если вы хотите.

– Устанешь ты каждый вечер ездить. – Сказал папа. – Ты хотя бы на выходные, ладно?

Я кивнула. Просительный тон отца, если честно, расстроил меня. Он меня очень редко о чём-нибудь просил, тем более, вот так, почти униженно, поэтому я почувствовала себя не очень уютно.

А потом неожиданно для меня самой мои глаза стремительно начали наполняться слезами, пришлось опустить голову, чтобы этого не было видно. Не хватало ещё под самый конец выдать что-то в этом роде.

– Пока! – Сказала я ещё раз и быстрым шагом пошла по тропинке. Слёзы сами собой высохли.

Я не опасалась, что выбрала неправильную дорогу: других тут просто напросто не было. И слегка удивилась, когда тропинка через несколько минут растворилась в болоте, под ногами подозрительно захлюпало. Пришлось пойти обратно. Когда я очутилась там, откуда начала свой путь, мои родители с Сашкой уже улетели. Мальчик всё ещё о чём-то разговаривал со своими. Стараясь, чтобы он меня не заметил, я обошла площадку по периметру, разыскала ещё одну тропинку, и двинулась по ней.

Теперь я вышла на верный путь. Тропинка вскоре раздвоилась. Стрелка на фанерном щите безапелляционно указывала вправо, прямо на ней чётко было выведено: "МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ. ШКОЛА ЮНЫХ НАВИГАТОРОВ".