Майкл Муркок - Меч Зари

- А кто ты такой? - спросил Хокмун. - Пока что ты кажешься просто хвастунишкой.

- Я тот, кто владеет мечом лучше тебя, - ответил незнакомец. - Так что сдавайся без боя.

- Сожалею, но поверить на слово не могу, - улыбнулся Хокмун. - Как же случилось, что великий воин прозябает в нищете?

И Хокмун указал мечом на залатанный красный камзол, рваные штаны и сапоги из потрескавшейся кожи. Даже свое оружие человек извлек не из ножен, а из веревочной петли на поясе. Рядом с петлей болтался тощий кошелек. Человек был высоким, очень худым, с бледной, нездоровой кожей, очевидно, от недоедания. Хокмун увидел, что его пальцы унизаны перстнями с крупными, но наверняка фальшивыми камнями.

- А, да ты нищий... Эй, бродяга, где ты стащил этот меч? - усмехнулся Хокмун. И чуть не вскрикнул, когда человек сделал внезапный выпад. Движение было неуловимо быстрым. Почувствовав легкий укол, Хокмун коснулся щеки - из неглубокой ранки шла кровь.

- А ведь я мог и не отдернуть руку, - презрительно заявил незнакомец. - Короче, бросай-ка свой тяжелый меч и сдавайся.

Хокмун искренне рассмеялся:

- Прекрасно! Наконец-то мне встретился достойный противник. Ты даже не представляешь, как я рад, дружище! Я так давно не слышал звона стали!

И с этими словами он бросился на человека в маске.

Незнакомец отбил его атаку серией парирующих ударов, после чего перешел в контрнаступление. С большим трудом Хокмуну удалось сдержать этот стремительный натиск. Их ноги увязали в болотистой почве, но ни один не сдвинулся со своего места ни на дюйм.

Не жалея сил, они сражались около часа - молча, беспощадно, однако не получив и не нанеся ни одной раны.

Тогда Хокмун переменил тактику и стал медленно пятиться к берегу.

Решив, что противник отступает, незнакомец почувствовал еще большую уверенность в себе, и Хокмуну пришлось призвать на помощь все свое искусство, чтобы отражать молниеносные удары.

Затем он сделал вид, что поскользнулся, и упал на одно колено, а когда человек в маске прыгнул на него, Хокмун быстро перехватил клинок и рукоятью ударил незнакомца по запястью. Взвыв, человек выронил свое оружие. Хокмун вскочил на ноги и, наступив на меч врага, приставил к его горлу свой клинок.

- Прием, недостойный настоящего бойца, - проворчал человек в маске.

Хокмун пожал плечами.

- Просто мне наскучила эта игра.

- Ну и что теперь?

- Имя, - сказал Хокмун. - Сначала я хочу услышать твое имя, потом увидеть твое лицо, потом узнать, что ты здесь делаешь, и, наконец, самое важное, - выяснить как ты вообще сюда попал.

- Мое имя тебе известно, - гордо ответил человек. - Я - Эльвереза Тозер!

- Ну и ну! - герцог Кельнский не смог скрыть изумления.

3. ЭЛЬВЕРЕЗА ТОЗЕР

По мнению Хокмуна, величайший драматург Гранбретании должен был выглядеть совсем иначе. Пьесы Эльверезы Тозера пользовались успехом по всей Европе; ими восхищались даже те, кто ненавидел Гранбретанию. Но в последнее время, возможно, из-за войны, об авторе "Короля Сталина", "Трагедии Катины и Карны", "Последнего из Бралдуров", "Анналов", "Чиршиля и Адульфа", "Комедии о Стали" ничего не было слышно. Хокмун полагал, что известнейший драматург должен быть элегантно одет, уверен в себе, спокоен и остроумен. Этот же человек, казалось, лучше владеет мечом, чем словами, он тщеславен, глуповат, болтлив и к тому же одет в лохмотья.

По тропе через болото они направились в замок Брасс. Хокмун шел сзади, сжимая рукоять меча. Он был озадачен. Говорит ли человек правду? Если нет, то почему выдает себя именно за прославленного драматурга?

Весело посвистывая, Тозер шел впереди. По-видимому, его совсем не беспокоил такой поворот дел.

- Минутку, - Хокмун остановился и взял за повод коня, который брел следом.

Тозер обернулся. Лицо его все еще скрывала маска. Хокмун вспомнил, что, услышав имя драматурга, он от удивления даже не заставил незнакомца снять ее.

- Да, - сказал Тозер, оглядываясь вокруг. - Красивая страна. Но, думается, зрителей маловато.

- Э, да, - в замешательстве ответил Хокмун. - Да... Садитесь-ка в седло, господин Тозер. Кажется, лучше нам поехать верхом.

Тозер забрался в седло. Сев позади пленника, Хокмун взял поводья и пустил коня рысью.

Вскоре они миновали городские ворота, медленным шагом проследовали по извилистым улочкам и по скользкой дороге направились к замку Брасс.

Спешившись во внутреннем дворе, Хокмун бросил повод конюху и пошел к двери, ведущей в главный зал замка.

- Следуйте за мной, - сказал он Тозеру.

Чуть заметно пожав плечами, Тозер вошел в зал, поклонился двум мужчинам, стоявшим у большого камина, в котором горел огонь. Хокмун тоже кивнул им.

- Доброе утро, господин Богенталь, господин д'Аверк. Со мной пленник...

- Видим, - ответил д'Аверк. На его осунувшемся, но по-прежнему красивом лице мелькнул интерес. - Воины Гранбретании снова у стен Камарга?

- Насколько я могу судить, пока только один, - сказал Хокмун. - Он утверждает, что его имя - Эльвереза Тозер...

- В самом деле? - Даже сдержанный Богенталь не мог скрыть любопытства. - Автор "Чиршиля и Адульфа"? Что-то не верится.

Худой рукой Тозер дернул за ремешок маски.

- Я знаю вас, сэр, - сказал он. - Мы встречались лет десять назад, когда я приезжал в Малагу со своей пьесой.

- Да, припоминаю. Мы говорили о стихах, которые вы незадолго до этого опубликовали и которые мне очень понравились, - Богенталь покачал головой. - Вы в самом деле Эльвереза Тозер, но...

Тозер снял маску и окружающие увидели исхудалое лицо с бегающими глазами. Куцая бороденка не могла скрыть безвольный, маленький подбородок. У Тозера был длинный острый нос, нездорового цвета кожа, усеянная оспинками...

- Я вспоминаю вас, но тогда вы выглядели цветущим, преуспевающим... Боже, что случилось, сэр? - тихо произнес Богенталь. - Вы стали беженцем? Подвергались гонениям?

- Ах, - вздохнул Тозер, бросая взгляд на Богенталя. Казалось, он обдумывает план действий. - Возможно. Не найдется ли у вас стаканчика вина, сэр? После встречи с вашим воинственным другом у меня в горле пересохло.

- Что? - подал голос д'Аверк. - Вы сражались?

- Насмерть, - мрачно ответил Хокмун. - Он прятался в камышах... Боюсь, господин Тозер прибыл в Камарг с недобрыми намерениями. Думаю, это шпион.

- С какой стати Эльверезе Тозеру, величайшему драматургу мира, становиться шпионом?

Этим словам, сказанным Тозером в презрительном тоне, как-то недоставало уверенности.

Богенталь закусил губу и позвонил слуге.

- Это вам предстоит объяснить, сэр, - весело сказал Хьюлам д'Аверк и притворно закашлялся. - Прошу прощения: легкая простуда. В замке полно щелей, и такие сквозняки гуляют...