Юрий Тупицын - Красные журавли (сборник)

— Отказало управление. Катапультируюсь!

Глава 3

Выстрела Гирин не слышал, но ощутил мощный удар снизу, спрессовавший его тело. Все это было привычно и много раз испытано во время тренировок на наземной катапульте. Но после первого удара он почему-то почувствовал и второй, не такой мощный, но гораздо более резкий, отдавшийся болью в тазовых костях. Наверное, Александр на какое-то время потерял сознание, полотому что не почувствовал момента расстыковки с креслом. Очнулся он уже в свободном падении. Опытный парашютист-перворазрядник, Гирин попытался было оседлать встречную струю, лечь на неё лицом вниз, крестом раскинув руки и ноги, но куда там! В турбулентном облаке, не видя ни земли, ни неба, сделать это было почти невозможно — струя сбрасывала его как норовистый конь. Не желая падать совершенно беспорядочно — могло завертеть так, что и сознание потеряешь, — Гирин не прекращал своих попыток стабилизироваться, но и не особенно огорчался неудачам. Из предварительной информации руководителя полётов он знал, что нижняя кромка облаков лежит на высоте тысячи пятисот метров — вполне хватит времени, чтобы открыть парашют. Теперь же делать это было преждевременно: купол мог обернуться вокруг тела, перехлестнуться стропами, пойти колбасой — рисковать не стоило.

Так Гирин и летел в сером и влажном облачном мареве, в этом дурацком невесомом киселе, то более или менее успешно балансируя на струе, то срываясь и начиная выписывать затейливые фигуры. Мысли хаотично скакали с одного предмета на другой, не делая различий между существенным и пустячным. И каждая такая мысленная тропинка высвечивалась с неожиданной, ослепляющей яркостью. Александр подумал, например, о том, что в кабине самолёта остался планшет, а в планшете — карта; по этому поводу уж непременно придётся давать объяснения и писать какую-нибудь бумагу. Подумал он и о том, что давно не писал домой и что это с его стороны свинство. И о том, что он скажет сегодня Нине, когда они встретятся, как и всегда, возле фонтана в городском сквере. А на этом хаотичном и разноликом фоне какая-то тревожная острая мысль вспыхивала и гасла так быстро, что Гирин никак не мог за ней угнаться и понять, почему в смутном предчувствии неожиданной беды ноет сердце.

Земля!

Она открылась не сразу, а вырисовалась постепенно, по частям, как на снимке, погруженном в быстродействующий проявитель. Появилась, затянулась дымкой, пропала и появилась вновь, уже окончательно. Она была похожа на крупномасштабную карту, и Гирин сразу опознал район аэродрома: широкую ленту автострады, голубую змею реки, лесной массив и озеро на его западной окраине. Озеро неожиданно глубокое, с неплохой рыбалкой и отличными местами для купания. Земной мир, в который Гирин вывалился из сырой облачной преисподней, был удивительно непохож на ослепительную, сияющую обитель заоблачного поднебесья: он был дробным, многоликим, расчленённым на множество несхожих фигур и объектов, а его притушенные, смазанные краски казались выцветшими. Даже не верилось, что всего двумя тысячами метров выше так щедро брызжет лучами хрустальное солнце и тает под взглядом пронзительная небесная синь. Плавным движением всего тела, рук и ног Гирин стабилизировал своё падение и перенёс правую руку на вытяжное кольцо.

И тут тревожная мысль-заноза, долгое время остававшаяся неуловимой, обрела наконец чёткие контуры. Ведь это не тренировочный прыжок, а катапультирование! Парашют должен был сработать от автомата сразу же после расстыковки с креслом, ещё полминуты тому назад, а между тем купол так и не раскрылся. Почему?!

Гирин не стал искать ответа на этот страшный вопрос, вместо этого он высвободил вытяжное кольцо из предохранительного кармана и рванул его от себя и в сторону. Кольцо не поддалось! Гирин нервозно повторил рывок и, опять не добившись успеха, ухватился левой рукой за кисть правой. В этот рывок обеих рук он вложил все свои силы, все, без остатка… И кольцо вылетело, увлекая за собой вытяжной трос!

Во время возни с кольцом Александр потерял равновесие. Воздушная струя теперь лениво вращала его тело, демонстрируя то рыхлую изнанку облаков, то приближающуюся землю. Плавным движением Гирин начал ложиться на встречный поток. И в этот момент спазма страха сжала его сердце — он не чувствовал выхода купола! Короткий взгляд вверх и за спину окончательно поставил все на свои места — купола и точно не было. Не было совсем, пусть даже смятого, незаполненного, разорванного, тянущегося колбасой. Не было! Парашют отказал.

В сознании вдруг промелькнуло запоздалое воспоминание о странном двойном ударе при катапультировании. Скорее всего второй резкий удар, отдавшийся болью, пришёлся парашютным ранцем по одной из деталей разрушавшегося самолёта. И оказался роковым — что-то смялось, заклинило, сломалось. Какая разница? И какой смысл теперь думать об этом?

Гирин падал лицом вниз, чётко, как на соревнованиях, фиксируя положение тела. Странное спокойствие овладело им. Он отлично понимал, что обречён. Ничего, ничего невозможно было сделать! Оставалось только ждать. Пройдёт два-три десятка секунд, и его тело врежется в летящую навстречу землю. Почему же он так странно, так нехорошо спокоен? Почему? Прошло несколько тягучих, сверлящих секунд, прежде чем Александр понял, в чем дело: он не верил, не хотел верить, отказывался верить происходящему! Смерть, такая внезапная, неотвратимая и грубая? Теперь, сейчас, когда за облаками так ярко светит солнце, а на землю сеет мелкий тёплый дождь? Когда жизнь так прекрасна и удивительна? Когда вечером его ждёт свидание с Ниной? Чепуха, это не может быть правдой! Просто его неожиданно сморил тяжёлый сон, сон нежданный, может быть, прямо в кабине самолёта. Очень просто, майор Ивасик взял управление, а он задремал. Сейчас, сейчас злые чары рассеются, и настоящая жизнь снова пойдёт своим чередом…

Земля вдруг исчезла, затянувшись густой дымкой. Наверное, Александр попал в небольшое облако, проплывавшее ниже основного слоя. Трудно стало дышать, сковало движения и мысли. Словно попал не в облако, а в густой сироп и теперь барахтался в нем, быстро теряя силы.

Глава 4

Гирин вздохнул, открыл глаза и увидел над своей головой странную серебристую решётку. Некоторое время он пытался разобраться, что это за решётка и где он находится, но в памяти был какой-то провал, пустота. Оглядевшись, Гирин с некоторым усилием и скрипом вдруг догадался, что находится в клетке, задняя и боковые части которой выглядели как обычные стены, а верх и фасад забраны решёткой. Клетка! Смешно, непонятно и очень глупо. Александр пожал плечами и сел. Клетка, полумрак и мешанина странных, ни на что не похожих запахов.