Уильям Котцвинкл - Ип, инопланетянин, и его приключения на Земле

"Пора, пора, пора", - призывал корабль, подгоняя замешкавшихся членов экипажа.

Малютка-ботаник нырнул под пульсирующими огнями к краю просеки.

Механические колесницы землян расползлись в стороны, их водители разбежались. Укрывшись защитной дымкой, инопланетянин стал пробираться через освещенную луной просеку, над которой повис отвратительный запах выхлопных газов; впрочем, ядовитые клубы усилили его маскировку и, благополучно перебравшись на другую сторону, он скатился в неглубокую ложбинку.

Словно почувствовав этот маневр, холодные огни метнулись в его направлении. Он вжался плотнее в песок и камни, когда земляне стали перепрыгивать через ложбинку. Взор огромных круглых глаз устремился кверху, и он увидел свирепо ощеренную пасть звякающей связки, обладатель которой перемахнул через него.

Инопланетянин еще глубже забился в камни - маленькое облачко, неотличимое от клочков тумана, окутывавших по ночам впадины и ложбины, где скапливается сырость. Да, земляне, я всего лишь облачко тумана, самое обычное и непримечательное, не шарьте по нему своими лучами, ведь в нем прячутся длинная-предлинная тонкая шея и две перепончатые лапы с пальцами, вытянутыми и веретенообразными, как корни булавовидного плауна. Вы же не поймете, что я высадился на эту планету, желая спасти вашу растительность, прежде чем вы ее окончательно погубите.

Остальные преследователи тоже перескочили через него, возбужденные и вооруженные, захваченные азартом погони.

Когда скрылся из виду последний из них, крошка-ботаник выкарабкался наверх и углубился в лес вслед за землянами. Его единственным преимуществом было то, что он хорошо знал этот чудесный уголок, где он собирал растения. Быстро вращая глазами, он обнаружил следы, едва заметные в темноте среди спутанных ветвей, следы, оставленные им и его товарищами, когда они переносили выкопанные ростки.

Жесткий безжалостный свет кинжалом рассек мглу сразу в нескольких местах. Земляне были сбиты с толку, а он уверенно продвигался к кораблю.

По мере приближения к нему сердце-фонарик разгоралось все ярче, усиливаемое энергетическим полем товарищей; сердца его спутников, как и накопленные за сто миллионов лет растения, звали его и предупреждали: "Опасность, опасность, опасность…" Он пробрался между шарящими полосами света, держась единственной в лесу тропинки, нащупывая каждый след длинными пальцами-корнями, словно тончайшими сенсорами. Каждое сплетение листьев, каждая паутинка были ему знакомы. Они нежно нашептывали, подгоняя его: "Сюда, сюда…" Он следовал по тропинке, задевая пальцами траву, волоча неуклюжие ноги и прислушиваясь к лесным сигналам, а сердце-фонарик полыхало, торопясь слиться с другими сердцами в корабле, зависшем над лесной прогалиной.

Холодный свет остался позади, лучи запутались в зарослях, расступавшихся перец малюткой-ботаником и преградивших путь его преследователям. Ветви сплетались, образуя непроходимую чащу; о внезапно вылезший корень споткнулся и упал землянин с бряцающими на кольце зубами, другой корень зацепил за ногу его помощника, который грохнулся навзничь, ругаясь на чем свет стоит, в то время как растения призывали: "Беги, беги, беги…" Инопланетянин спешил через рощу к прогалине.

Огромная игрушка, гордость Галактики, ждала его. Он ковылял к ее прозрачному, прекрасному свету, словно сотканному из десяти миллионов огней. Удивительная сила уже концентрировалась, испуская мощные волны сияния, озарявшего все далеко вокруг. Инопланетянин продирался сквозь высокую траву, стараясь, чтобы его заметили с корабля, увидели сигнал сердца-фонарика, но длинные, нелепые пальцы запутались в сорняках, которые не выпускали их.

"Останься, - говорили сорняки, - останься с нами…" Рывком он высвободился и бросился вперед, к границе ореола корабля на краю поляны. Светящаяся игрушка возвышалась среди окружавших его стеблей, заливая всю поляну радужным сиянием. Он разглядел еще открытый люк, стоявшего в нем товарища, сердце-фонарик которого мигало, призывая его, разыскивая его…

– Я иду, иду…

Он в изнеможении продирался сквозь траву, но свисающий живот, вылепленный по законам иного тяготения, задерживал продвижение, и вдруг сознание его пронзила и захлестнула волна внезапного группового решения.

Люк захлопнулся, лепестки сложились внутрь.

Корабль взлетел в тот миг, когда маленький ботаник наконец вырвался из зарослей травы, размахивая руками с длинными пальцами. Но с корабля его уже не могли увидеть; корабль взмыл с огромным ускорением, а ослепительный свет поглотил все окрестные предметы. Поднявшись над верхушками деревьев, прекрасная рождественская игрушка исчезла, чтобы снова повиснуть на отдаленной ветке галактической елки-ночи.

Кактусообразное существо осталось стоять среди травы, сердце-фонарик испуганно вспыхивали.

Он был совсем один, в трех миллионах световых лет от дома.

2

Мэри сидела в спальне на кровати, задрав ноги. Она читала газету, вполуха прислушиваясь к доносившимся снизу из кухни голосам двух сыновей и их приятелей, игравших в "Драконы и демоны".

– Да, ты добрался до конца леса, но сделал идиотскую ошибку, так что я вызываю Блуждающих Чудовищ.

"Блуждающие Чудовища, их только не хватало", - подумала Мэри и развернула газету.

А как насчет страдающих матерей? Разведенных, получающих жалкие алименты. Живущих в одном доме с детьми, которые изъясняются на тарабарском языке.

– Неужели можно вызывать Блуждающих Чудовищ лишь за то, что я помог гоблину?

– Гоблин был наемником у воров, так что радуйся, что придется иметь дело только с Блуждающими Чудовищами.

Мэри со вздохом сложила газету. Гоблины, наемники, орки и прочая немыслимая нечисть - все они обитали из вечера в вечер у нее на кухне, приобретавшей после этого вид развалин с беспорядочными нагромождениями бутылок из-под соков, пакетиков чипсов, книжек, калькуляторов и леденящими душу прозвищами на приколотых к грифельной доске бумажках. Знай люди заранее, каково воспитывать детей, ни за что не стали бы их заводить.

Вот орда разразилась песней:

Ей было лишь двенадцать, когда сорвался он - Глотал по горсти "красненьких" и запивал вином…

"Ну и прелестная песня", - подумала Мэри, теряя сознание от одной мысли, что кто-то из ее любимцев в один ужасный вечер попробует "красненьких", или, чего доброго, ЛСД, ДМТ - кто знает, что они в следующий раз приволокут домой? Орка, быть может?

– Стив - Властелин Преисподней. Он получает Абсолютную Власть.

Абсолютная Власть. Мэри вытянула гудящие от усталости ноги и пошевелила пальцами. Как главе дома ей бы полагалось обладать Абсолютной Властью. Но она не могла заставить их и тарелку вымыть.