Нил Гейман - Не паникуй! История создания книги «Автостопом по Галактике»

По поводу «Алисы в Стране чудес», которую нередко упоминают в числе книг, оказавших на Дугласа особое влияние, сам он сказал так: «“Алису в Стране чудес” я прочитал – точнее, мне прочитали ее вслух, – когда я был еще маленьким, и она мне совершенно не понравилась. На самом деле она меня очень напугала. Несколько месяцев назад я попробовал вернуться к ней, прочитал несколько страниц и подумал: “Ну, забавно, да… неплохо… но все-таки…” Одним словом, если бы в детстве она не произвела на меня такое жуткое впечатление, я бы ее полюбил, но избавиться от этого воспоминания невозможно. Я знаю, что некоторые говорят, будто Кэрролл сильно повлиял на меня – ну, с этим числом 42 и все такое прочее, – но на самом деле это не так»[6].

О том, чтобы стать писателем, Дуглас впервые серьезно задумался в десять лет: «У нас в школе был учитель по фамилии Хэлфорд. Каждый четверг после большой перемены он вел часовой урок, за который каждый из нас должен был написать рассказ. И я стал единственным на моей памяти учеником, которому удалось получить за один из таких рассказов десять из десяти баллов. Я запомнил это на всю жизнь. И знаете, странное дело: как-то раз я говорил со своим бывшим одноклассником, и он рассказал, как они с друзьями уже после школы встретились с мистером Хэлфордом и стали ему пенять, что он никогда никому не ставил хороших оценок за сочинения. А он сказал им: “Ну отчего же никогда? У меня был ученик, которому я однажды поставил десять из десяти, – Дуглас Адамс”».

КАРУСЕЛЬ «ОРЛА»

Рассказ

– Так, это оно – Лондонское бюро находок, – сказал мистер Смит, заглянув в окно и удостоверившись. Входя, он споткнулся о порог и чуть не врезался лбом в стеклянную дверь.

– А тут небезопасно… надо не забыть, когда пойду обратно, – пробормотал он.

– Чем могу помочь? – спросил служитель бюро находок.

– Я забыл вчера кое-что в 86-м автобусе.

– И что же именно вы забыли? – спросил служитель.

– Да вот никак не могу вспомнить, – признался мистер Смит.

– Ну, в таком случае ничем не могу помочь! – с огорчением сказал служитель.

– А в этом автобусе вчера ничего не находили? – спросил мистер Смит.

– Боюсь, что нет. Но может, вам удастся вспомнить хоть что-нибудь об этой вещи? – спросил служитель, все-таки пытаясь помочь.

– Ну, я помню только, что она была очень плохая.

– Может, что-нибудь еще?

– Э-э-э… ну, если подумать… по-моему, она была похожа на решето, – сказал мистер Смит и оперся локтем на высокую отполированную стойку, а подбородком – на локоть. Локоть скользнул, и подбородок мистера Смита врезался в стойку с оглушительным треском. Но прежде, чем служитель подоспел к нему на помощь, мистер Смит радостно подпрыгнул.

– Большое вам спасибо! – сказал он.

– За что? – спросил служитель.

– Я нашел ее! – сказал мистер Смит.

– Нашел – что?

– Мою память! – сказал мистер Смит и, развернувшись, бросился вон. Нога его зацепилась за порожек, и мистер Смит врезался лбом в стеклянную дверь.

Д.Н. Адамс (12 лет), Брентвуд, Эссекс.

«Меня это очень порадовало, – вспоминал он. – Всякий раз, когда я теряю вдохновение (то есть чуть ли не на каждом шагу) и впадаю в очередной творческий кризис, а попросту говоря, сижу, смотрю перед собой и не могу выдавить ни строчки, я говорю себе: “Ну, ничего. Зато я однажды получил десять из десяти!” Это мотивирует куда сильнее, чем всякие мысли о том, сколько миллионов экземпляров того или сего у меня распродалось. “Однажды я получил десять из десяти…” – думаю я».

Впрочем, подобный успех сопутствовал ему не всегда.

«Не помню, когда именно я впервые задумался, не стать ли мне писателем, но мысли на этот счет стали меня посещать довольно рано. Честно сказать, это была сущая глупость: ничто не предвещало того, что из меня выйдет толк. Мне просто казалось, что это так здорово – быть писателем… Да и до сих пор кажется. Но, как и все писатели, я люблю не столько писать, сколько сознавать, что, вот, я написал то-то и то-то. Пару лет назад мне попались на глаза какие-то старые литературные журналы, которые издавала наша школа. Я пролистал их в поисках своего вклада – но, к большому своему изумлению, ничего не нашел. И только потом вспомнил, что всякий раз, как я собирался написать что-нибудь для школьного журнала, у меня снова случался творческий кризис и я не успевал сдать работу в срок».

Дуглас играл в школьном театре, и ему это нравилось («Актер из меня был странноватый. Что-то у меня получалось неплохо, а к чему-то я даже не знал, с какой стороны подойти… Например, мне никогда не давались роли гномов – с ними вечно была масса проблем»). Однажды вечером он посмотрел очередной «Отчет Фроста»[7], и все его честолюбивые мечты о карьере физика-ядерщика, знаменитого хирурга или профессора английского языка внезапно утратили былую привлекательность. Его внимание привлек Джон Клиз, будущий участник группы «Монти Пайтон», выступавший у Фроста со скетчами собственного сочинения. Росту в нем было шесть футов и пять дюймов. «Я тоже так могу! – осенило Дугласа. – Я такой же высокий!»[8]

Но чтобы стать исполнителем собственных скетчей, надо было сначала их написать. А это оказалось не так-то просто. «Я подолгу просиживал за пишущей машинкой, думая и гадая, что бы мне такое написать. А потом рвал листок за листком, приговаривая: “Ну вот, опять ничего не пишется”». Фактически под этим девизом – «Опять ничего не пишется!» – и прошла вся его дальнейшая писательская карьера.

Но жребий был брошен. Адамс отринул все свои детские мечты, не пощадив даже грезу о том, как он вырастет и станет рок-звездой (хотя на гитаре он играл вполне пристойно), и твердо решил сделаться писателем и артистом-комиком.

В декабре 1970 года он окончил школу и со своим сочинением о возрождении религиозной поэзии (в котором ему удалось на одной странице собрать блестящую компанию из Кристофера Смарта, Джерарда Мэнли Хопкинса[9] и Джона Леннона) выиграл конкурс на стипендию от факультета английского языка и литературы в Кембридже. И для Дугласа было очень важно, что это именно Кембридж. Дело не только в том, что его отец в свое время учился в Кембридже, и не в том, что сам Дуглас, если уж на то пошло, там и родился. Нет, Кембридж был прекрасен тем, что из его стен вышли писатели и актеры, выступавшие в таких шоу, как «За гранью», «Вот такая у нас была неделя» и «Простите, я оговорился», ну и, конечно же, многие участники «Летающего цирка Монти Пайтона»[10].

Дуглас Адамс мечтал об «Огнях рампы»[11].