Дарья Донцова - Правда в три короба

– Ну надо же! – бурно радовалась Светка. – Я прогнала вора!

Наверное, следовало объяснить Чернышевой глупость ее поступка. Не было никакой необходимости пугать вора обещанием вызвать милицию, надо на самом деле звонить 02, но Светка так сияла от радости, что я промолчала.

– Ну не гад ли! – возмущалась Чернышева, когда мы с ней оказались у двери Лагутиных. – Смотри, мерзавец печать сорвал! И когда московское правительство разберется с бомжами?

Я молча огляделась. Неподалеку от ступенек валялась до безобразия грязная, некогда бело-красная клетчатая сумка, а белая бумажка, прикрепленная к косяку двери, разорвана.

– Услышал небось, что хозяева умерли, полгода теперь жилплощадь будет пустовать, пока кто-нибудь официально наследство не получит, – тараторила Светка, – вот и решил в тепле пожить!

Но у меня в голове копошились совсем другие мысли. Да, бездомные люди устраиваются в домах, приготовленных под снос, но бомжи никогда не лезут в густонаселенные здания. Маловероятно, что маргинал предполагал уютно устроиться в квартире Лагутиных. Может, он задумал обворовать покойного Никиту? И снова странно! Да, лица без определенного места жительства промышляют мелкими кражами, они вполне могут спереть продукты с прилавка или выхватить у зазевавшегося прохожего из рук телефон. Но шарить по домам – это не их стиль. Если же бомж решается обчистить чьи-то апартаменты, он выбирает дом попроще, входит в скромное блочное здание и заруливает в квартиру на первом этаже. Выше бродяга не пойдет, велик риск нарваться на жильцов, которые не пощадят грабителя. А наш фигурант прикатил на лифте днем, да еще в субботу! Он что, дурак, который не знает, что в рабочие дни шанс наткнуться на хозяев во много раз меньше? Похоже, попрошайка знал, что Никита умер. Впрочем, он мог увидеть бумагу с печатью и сообразить, что в квартире никого нет.

– Открыто! – воскликнула Светка. – Тань, гляди, он дверь успел отпереть, надо посмотреть, вдруг чего пропало!

Я не успела остановить Чернышеву, она быстро вошла в прихожую Лагутиных, мне пришлось следовать за Светой.

– Ну и как ты собираешься определить, цело ли имущество? – спросила я, глядя, как Светлана бойко семенит по коридору. – Навряд ли ты знаешь все вещи Лагутиных.

– Начнем с ванной, – деловито заявила Светка. – Тоня там в коробочке колечки держала. Ой!

– Что с тобой? – насторожилась я.

Чернышева, успевшая войти в санузел, выскочила назад в коридор и прошептала:

– Там все в крови и какой-то пылью засыпано.

– Эксперт снимал отпечатки пальцев, – пожала я плечами, – обычная процедура.

– Менты за собой не убрали!

– Неужели ты полагаешь, что сотрудники убойного отдела должны мыть квартиру жертвы? – хмыкнула я. – Наводить порядок предстоит наследникам!

– Я всего полгода работаю домоуправом, – прошептала Чернышева. – Никаких стремных ситуаций пока в доме не случалось, только потопы и мусор иногда не вывозят. Помнишь, где аптечка? Принеси валидол!

Я кивнула и поторопилась в сторону кухни. Маленький шкафчик выглядел нетронутым, но внутри оказалось пусто! На полках не было ни блистеров, ни флаконов, ни коробочек, вообще ничего.

– Таняшка, – крикнула Света, – чего застряла? У меня сердце прям из груди выпрыгивает!

Я вернулась к Чернышевой.

– Валидола нет, похоже, вор забрал лекарства.

– Наркоман! – всплеснула руками Светка. – Надо ментам сообщить, чтобы снова квартиру опечатали. А еще лучше сделать опись имущества. Эй, ты заснула?

Я покачала головой и вынырнула из размышлений.

– Зачем составлять список вещей?

– Вдруг сестра Тони претензии предъявит, – нервничала Чернышева, – еще обвиноватит домоуправление. Побегу к участковому.

Забыв про сердце, которое «прям из груди выпрыгивает», Светка схватила меня за руку и потянула к выходу, продолжая на ходу причитать:

– Зря, наверное, я на работу управдома согласилась. Но Лида маленькая, за ней присмотр нужен, вот я и решила, что…

Договорить Чернышева не успела, лифт раздвинул створки, и Светка, вскочив в кабину, отправилась на первый этаж.

Я закрыла дверь квартиры Лагутиных, попыталась приладить полоску бумаги на прежнее место, но потерпела неудачу. Металлическая дверь у Никиты запиралась на ключ, а не захлопывалась, поэтому не хотела плотно прилегать к косяку, отходила. В конце концов я оставила попытки наклеить бумажку и застыла в сомнении. Мне можно уйти домой? Или следует дежурить на лестнице, поджидая Светлану и участкового? Нехорошо оставлять квартиру незапертой. На первый взгляд никаких ценных вещей у Лагутиных не было, но ведь мне неизвестно, что они хранили в укромных местах. Я прислонилась к стене.

Никита и Тоня жили скромно. Муж ездил на новой, но дешевой иномарке, жена не щеголяла в дизайнерских нарядах. Вот Яну мать одевала в дорогом магазине, пару раз я сталкивалась с соседкой в лифте и видела у нее в руках большие пакеты с логотипом известной фирмы. Яночка всегда выглядела принцессой в розовых кружевах, стразах и натуральном меху. А за год до исчезновения девочки Тоня ездила с ней в какую-то экзотическую страну. Я узнала о путешествии от самой Антонины, она принесла мне в подарок сувенир и начала взахлеб рассказывать о месяце, проведенном у океана. Сразу стало понятно: Лагутина подарила мне копеечный набор ракушек не для того, чтобы меня порадовать. Нет, Тонечке хотелось похвастаться и продемонстрировать фотографии.

– Мы выбрали правильное время года, – трещала Тоня, – никакой изнуряющей жары, только приятное тепло. Смотри, это вилла, в ней четыре спальни, три ванных комнаты, гостиная, джакузи на улице, полный комфорт. Яночка была в восторге!

– Здорово, – абсолютно искренне воскликнула я, – а сколько туда лететь?

– Четырнадцать часов, – последовал ответ.

– Тяжело для маленького ребенка!

– Что ты! – возразила Лагутина. – В самолете классно! Мы выспались, постоянно ели, кино смотрели, стюардессы все время с Яночкой возились. Да, в бизнес-классе супер!

– В бизнес-классе? – изумленно повторила я. – Ну и ну! Очень не дешевое удовольствие!

Тоня смутилась.

– Яна должна иметь все лучшее, – заявила она, – мы шли через ВИП-зал, за него тоже пришлось выложить немаленькую сумму, но мой ребенок не может толкаться в очереди, а потом сидеть у меня на руках весь полет. Нет, мы, как белые люди, ждали регистрации в креслах, нас отдельно отвели на борт!

– Думаешь, сможешь обеспечить Яне подобный комфорт на всю жизнь? – вздохнула я. – Не надо баловать девочку.

– У тебя нет детей, – возмутилась Тоня, – ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

– Твоя правда, – согласилась я.