Владимир Васильев - Лик Чёрной Пальмиры

— Здравствуй, Завулон, — сказал Лайк сухо.

— Здравствуй, Тавискарон, — в тон ему отозвался гость. В голосе гостя тоже не чувствовалось открытой радости или приветливости, свойственной давно не встречавшимся людям. Скорее можно было предположить, что расстались они вчера, причем заранее зная о сегодняшней встрече.

Киевлянин болезненно поморщился:

— Давай без… церемоний, — предложил он.

— Давай, — охотно согласился москвич. — Здравствуй, Лайк.

— Здравствуй, Артур. Обниматься будем?

— Зачем?

— Мы же Темные.

— Да, мы Темные, Лайк. Хорошо, давай обнимемся. В конце концов, я действительно давно тебя не видел и даже рад встрече.

— Я тоже рад, Артур. И мы действительно давно не виделись.

Они шагнули навстречу друг другу и обнялись — без пошлых поцелуев и похлопываний по спине. Просто и коротко. Потом пожали руки. Тоже коротко, по-деловому.

— Поехали? — спросил Лайк.

— Подожди, секундочку, — попросил москвич.

А затем повернулся на запад, туда, где за невидимым горизонтом лежал Киев. Древний и всегда молодой Киев.

— Здравствуй, Город, — серьезно сказал Артур-Завулон и поклонился.

На поросшем деревьями склоне Владимирской горы враз смолкли птицы. Ненадолго, всего на четверть минуты. Но никто из киевлян этого все равно не заметил.

— Куда ты меня везешь на этот раз? — поинтересовался Артур-Завулон когда лимузин миновал мост Патона и свернул на набережную. Голос у гостя звучал небрежно и с еле уловимой ноткой раздражения.

— В «Ле Гранд Кафе», — невозмутимо ответил Лайк. — Ты там еще не бывал.

— Это где? На Крещатике? Что-то до смерти престижное?

— Не на Крещатике, но рядом. А что? Хочется тишины?

— Хочется воспоминаний, — вздохнул Артур с непонятной тоской в голосе. — Слушай, ну их эти «Ле гранды». Поехали лучше на Андреевский, а? В корчму «Пiд липою».

— На Андреевский? — удивился Лайк. — Можно, конечно… Только там сейчас не корчма, а респектабельный ресторан с хрусталем и прочим. «Свiтлиця» зовется. А что, воспоминания?

Гость снова вздохнул:

— Воспоминания, коллега. Причем, больше с корчмой, чем с Андреевским спуском. Ну, с замком Ричарда еще.

— Странное место для Темного. В смысле воспоминаний и прочей ностальгии.

— Ха! Можно подумать, Малый Власьевский в Москве не странное место для Темного!

— А странное? — насторожился Лайк.

На Малом Власьевском он обыкновенно останавливался в Москве. У знакомой ведьмочки.

Артур вздохнул и в третий раз:

— Да не то, чтобы очень… Но как-то наши все резко разлюбили Арбат. И окрестности.

— А почему?

— Да мерзко там стало. Как в Питере, прямо.

— На Арбате? Как в Питере? Артур, не пугай меня. Москва не может настолько испортиться.

— Вся Москва и не испортилась, — буркнул Артур, неожиданно мрачнея. Только Арбат. А что до Питера…

— Давай о деле попозже, — прервал его Лайк. — Я настаиваю. На правах хозяина.

— Уговорил.

— Знаешь, чуть ниже, на Подоле есть маленькая кафешка, очень похожая на «Пiд липою» тех времен. Тебе понравится.

Лимузин тем временем поднялся на Владимирскую и мигом домчал почти до самой Андреевской церкви. Булыжная мостовая спускалась к Подолу. Между старыми камнями виднелись высохшие промоины, пути неистовых весенних ручьев.

— Стоп! Дальше пешком. Традиции, надо чтить…

Артур неожиданно закряхтел — совсем по-стариковски — и неловко шевельнулся в кресле.

«Спина у него, что ли, болит?» — подумал Лайк с некоторым недоумением. Для мага такого уровня поправить здоровье — вообще не вопрос. Дело нескольких минут.

Но внезапно Лайк понял. Это не спина. Это память. Она подчас вытворяет очень странные вещи. Особенно с Иными — ведь у них память куда дольше, нежели у обычных людей.

Лайк не стал ничего говорить гостю — просто принял из его рук стакан, водворил в бар и открыл дверцу лимузина. Артур толкнул дверцу с другой стороны.

Немногочисленные туристы вряд ли впечатлились видом лимузина. А вот достаточно неприметный вид пассажиров мог бы кого-нибудь удивить.

Но не удивил. Темные не любят привлекать к себе внимание без веских на то причин. Светлые — да, любят. Этих Силой не корми, дай окутаться сиянием, ореолом, покрасоваться в белых одеждах. Мол, знайте, черви-человечишки, кто вас от бед бережет. Самое смешное — человечишки верят.

Лайк всегда находил это смешным и нелепым. Поэтому все то же простенькое заклинание, отводящие чужие любопытные взгляды, прикрыло двоих Темных магов. До самой места, где некогда располагалась корчма, а теперь «Свiтлиця» их никто их не увидел. Ну а потом оба сделали вид, будто из этой самой «Свiтлицi» вышли.

Место на Подоле, куда Лайк привел гостя, было обычной кафешкой, без намека на фешенебельность. Даже официанток не имелось — приходилось самому тащиться к стойке, заказывать, а потом забирать поднос со снедью. Лайк в любое время предпочел бы что-нибудь классом не ниже «Виктории», но желание гостя — закон. Тем более, такого гостя. Московские Дозоры всегда котировались повыше киевских; да и Артур-Завулон был старше и искуснее. Не в силу более продвинутых способностей — просто в силу возраста. Сравнивать магов вне категорий вообще сложно. Да и не приходила Артуру и Лайку в головы идея померяться мощью. Никогда. За очевидной бесплодностью.

Какое-то время прошло в обоюдном молчании — сразу переходить к делам никому не хотелось, а тратиться на вежливо-бестолковый разговор о погоде или еще каких пустяках таким личностям не пристало. Вместо этого оба отдали должное горилке с перцем, фирменным шкваркам и котлетам по-киевски. Снедь в кафешке готовили простенькую, без претензий, для среднего обывателя. По цене и качеству. Впрочем, и королям очень часто хочется простоты.

Наконец Артур довольно откинулся на спинку стула и оторвал смягчившийся взгляд от посуды. На лице его отразился некий отдаленный намек на блаженство — скорее духовное, чем мирское.

— Как тут у вас? — спросил он хозяина.

— Да тихо, вроде. Хоть в отпуск едь. И поеду, шоб я был здоров! Только ближе к лету, когда потеплеет по-настоящему. В Крым. В горы.

— А то ты не знаешь, что сей год по-настоящему потеплеет только в июле!

— Так я и говорю, — ухмыльнулся Лайк, — ближе к лету.

— А, ну да, — кивнул Артур. — Ты ведь всегда был теплолюбивым.

Помолчав секунд десять Артур пожаловался:

— А у нас последнее время туго приходилось. Светлые такую волшебницу заполучили, у-у-у-у… Еле убрали ее лет на полста.